Мысленно девушка вернулась к загадочной фигуре Рейнара Эзреда.
Если подумать… В прошлой жизни она ни разу с ним не пересекалась. По крайней мере, лично. Принцесса вела себя отвратительно, из-за чего Рихтер Аглесс потерял самообладание. Он запретил Киане присутствовать на Дне Расцвета Кальдерона.
«— Ты позоришь нас с Эрнстом» - ледяной голос герцога прозвучал в сознании эхом из воспоминаний.
Таким образом, зарезервированная под принцессу комната пустовала? Киана слегка нахмурилась. Она вспомнила, что по приезду в Летний дворец царила дикая суматоха. Данная спальня действительно могла числиться свободной, именно поэтому Рейнар Эзред решил пробраться через неё.
«Но от кого он прятался?»
Этот человек имел особый статус в империи Кальдерон. Никто не посмел бы ему указывать. Таким образом, даже если бы князь явился через главный вход, пьяным и окровавленным… Ни одна живая душа (в здравом уме) не осудила бы его.
«А это значит, что младший брат императора хотел что-то скрыть от чужих глаз»
Вся эта история не нравилась Киане. Она чувствовала… Скорую беду. Принцессе не хватало знаний о прошлом. Слишком многие события прошли мимо неё.
А сейчас история усложняется из-за её вмешательства.
«Никто не обещал, что будет легко… Верно, Киана?»
***
Раннее утро ослепило заспанную девушку. Пока Мадлен и местные служанки суетливо хлопотали в комнате, Аглесс отчаянно зевала, рассеянно разглядывая засохшую ранку на пальце. Конечно же, она не выспалась, с учётом ночных приключений.
Но кто бы позволил принцессе доспать лишние несколько часов? Нет-нет… Нужно было спускаться на завтрак, в один из трапезных залов.
Платье на первую половину дня – бледно-карминного цвета с узором из мелких самоцветов. Обманчиво-простое… Но любой модник наметанным взором без труда определит внушительную цену подобного наряда.
Длинные рыжие волосы Кианы убрали в изящную высокую причёску, на манер «Банта Аполлона» с шёлковой лентой под цвет платья. В этом мире, конечно, такая укладка называлась иначе, но Аглесс нравилось вспоминать мелочи из былой реальности.
Она отказалась от обилия украшений и выбрала наиболее простые драгоценности, после чего торжественно вышла в коридор, где её уже ожидали отец и брат.
Рихтер Аглесс осмотрел дочь проницательным взором и уголки его губ чуть приподнялись:
— Хорошо. Отправляемся.
— Ты прекрасно выглядишь, Киана! – солнечно улыбнулся Эрнст, сдабривая сухость отца восторженным взглядом. – Так повзрослела.
Девушка ласково рассмеялась, направившись следом за мужчинами. Идиллия «золотой семьи», способная ослепить многих…
Разваливалась на проржавевшие куски окровавленного металла.
Глава 2
День Расцвета Кальдерона. Каждый ребёнок в империи с нетерпением ждал этого праздника едва ли не сильнее, чем день собственного рождения. На Расцвет любой малыш получал золотую монетку с высеченной на ней птичкой – символом Кальдерона.
По всей стране барды и менестрели распевали чудесные песни, прославляющие правящий род.
«Среди тёмного многобожия, когда люди были – что звери и брат желал убить брата, отдав безжалостную кровавую дань, в слепящем сгустке света возникла вдруг Божественная Птица. Единый взмах её могучих крыльев подарил бесконечную мудрость прославленному войну и золотое перо упало на его голову, отливая золотым цветом… Он стал первым императором Кальдерона, провозгласившим Расцвет великой страны»
Так звучала эта легенда. Но, по сути… Великий праздник был посвящен непрекращающемуся самолюбованию.
Состязание изысканных фраз, роскошных нарядов и драгоценностей, скрывающее огромные долги, в которые влезают семьи только ради единственной минуты славы.
Но когда ещё представится возможность пройти мимо великих герцогов? Ведь в обычное время дворянству среднего звена не по статусу находиться поблизости… А День Расцвета диктовал относительное равноправие и поощрял новые знакомства. Потому, на нём даже правила приличий слегка опускались, позволяя трактовать их по-своему.
И за прошедший день Киана успела полюбоваться разнообразными ситуациями.
Её дражайшего брата брали на абордаж прекрасные девушки, некоторые из которых подходили и к самой принцессе, своевременно напоминая о их «дружбе» с чаепития Беатрис Флетчер.
— Как только я увидела там Ваше Высочество, сразу поняла – вы очень обходительная леди!
Киана едва не прыснула со смеху. Разве не эта наглая кокетка некогда спросила принцессу о том, хочет ли та выйти замуж за Гридберна? Подобное лицемерие… Действительно забавляет.
С другой стороны – Золотого герцога также обступили, но уже потенциальные деловые партнёры. Казалось бы, праздник совсем не предназначен для бесед о работе, но, на деле… Большинство предпочитало брать быка за рога, пока Рихтер Аглесс пребывает в хорошем настроении.
«К слову, о хорошем настроении…» - Киана могла назвать как минимум одного человека, который не поддался благостной атмосферой праздника.
Итак, первый день, в основном, был посвящен гуляниям. Девушки составляли букеты и венки, молодые люди устраивали скачки… В конце дня всех ожидало театральное представление.
Но в цветущих садах, среди пения птиц… Принц Кальдерона, очевидно, находился в очень мрачном расположении духа.
В то время как император и его супруга были заняты иностранными гостями, Альберт сбежал и теперь пытался скрыться от многочисленных леди, которые «невзначай» хотели составить ему компанию.
— Киана! – гневно воскликнул Альберт, когда заметил принцессу, мирно отдыхавшую в тенистой беседке.
Девушка едва слышно вздохнула. Совсем недавно она избавилась от нескольких надоедливых «подружек», с чистой совестью сдав местоположение брата. И, нет, ей не было стыдно. Отправив Мадлен за щербетом, принцесса, наконец, смогла поймать проблески внутренней гармонии, но явно ненадолго.
Потому что Альберт целеустремлённо шёл к ней.
— Это бесчестно, Аглесс! – зашипел принц. – Значит, пока я спасаюсь от очередной уродливой невесты, ты прохлаждаешься? А как же наша договорённость?
— Ой ли? – Киана удивлённо моргнула. – Мы договаривались пару раз станцевать на балу и, прошу заметить, я свою часть уговора честно выполнила. Отгонять от тебя невест – не входит в мои планы. А то тётя и впрямь заставит выйти замуж…
— Упаси судьба, - недовольно буркнул Альберт, самоуверенно усевшись рядом.
Потом он грубо сорвал с ближайшего куста цветок и сунул его в руки слегка заинтригованной Киане.
— Мне умиляться с этого неожиданного подарка?
— Будь добра, сделай лицо более кокетливым. Чтобы все поверили в наше прекрасное, задушевное общение.
Девушка тонко усмехнулась. Альберт всегда был таким. Язвительный, самодовольный, несколько нарциссичный по природе своей… Но в отличие от многих, он не проявлял такого отборного лицемерия.
Киане нравилось с ним спорить и, признаться честно, в прошлой жизни она считала его… Другом? Да, пусть их общение и не было мирным.
Тем больнее осознавать, что саркастичные замечания Альберта так легко смогли превратиться в ненависть и недоверие. Они были знакомы с детства и, хотя особую близость не разделяли… Глупышка Киана наивно рассчитывала на поддержку Альберта.
Увы, но этот юноша нашёл игрушку поинтереснее. И, в конце концов…
«Ему уготована участь императора-марионетки. Звучит не очень, но, кажется, Ал всегда стремился к чему-то подобному… Жить без забот, бесконечно потакая своим сиюминутным капризам»
Киана задумчиво повертела пальцами светло-синий цветок, а после скосила взгляд в сторону принца. Альберт расслабленно откинулся назад, прикрыв глаза. Солнечные лучи пронизывали его белокурые волосы.
Действительно красивый юноша.
Принцесса не могла винить Ала за избалованность, ведь именно тётя Эллерия сделала сына таким несдержанным. Киана смутно помнила… Тогда во дворце наступили смутные времена. Императорские наложницы, интриги, жажда власти… Та женщина.
