— Ну, вот, академию я тебе показала, не заблудишься! — объявила довольная собой Беатрис.
“Не заблужусь? Откуда такая уверенность в прогнозах?” — могла бы спросить я, но проглотила мрачный комментарий.
— Поздравляю, Милдрит, остались только подвалы!
От этой жизнерадостной фразы я чуть не застонала в голос: лестницы! Опять лестницы!
— А может, не надо?.. — без особой уверенности (да и без особой надежды) предложила я. — Что-то я уже устала… Да и зачем мне подвалы?
— Ты что! Там же куча всего размещено, и всё совершенно необходимое: хозслужбы, склад… А как же купальни? Я же купальни тебе не показала! Ничего, не переживай, сейчас спустимся, посмотришь, заодно и ополоснемся! Кстати, у тебя купальные принадлежности есть? Нет? Вот и хорошо, тогда в комнату заходить не будем, на складе тебе все нужное подберем, это по пути. Ты знаешь, в академии есть Фонд помощи жаждущим учения, его создала жена ректора — ну, та самая темная, я тебе рассказывала — вообще-то, туда многие маги жертвуют, кто помнит, как сам в адептах нуждался, но жена ректора прям всё это придумала и золота просто прорву отдает, хотя зачем ей это надо, она же темная! Так вот, адепты могут просто прийти туда и взять то, что нужно, говорят, в первый год нашелся ловкач, приходил несколько раз, нагреб всего-всего, и у себя в комнате припрятал, а в выходной день потащил в город продавать, так его к вечеру горожане привели, оказалось, на все эти вещи проклятье наложено, можно только пользоваться, а корысть извлекать — ни-ни. У того умника руки скрючило и веки срослись, что с нее взять, темная, ну!
Беатрис махнула рукой, и я воспользовалась паузой в этом бурном словесном потоке, чтобы вставить свою медяшку в разговор:
— Я хоть и светлая, а тоже прокляла бы! Если б умела так.
— Так я разве спорю? — изумилась она. — И я бы прокляла, только я не умею, у меня вообще с проклятиями не очень, а то бы конечно, удобно же — р-р-раз, и никаких проблем, никто больше не пытается за твой счет набить себе карман… А вот в прошлом году случай забавный был, на одного адепта-лоботряса со старших витков обучения его папенька так рассердился за безобразные загулы, что взял, и всё содержание сыночка, вот всё-всё, что до конца года оставалось, в фонд темной отдал!
Мне казалось, что мои уши уже должны были опухнуть от выпавшей им нагрузки. Но тут я против воли заинтересовалась:
— И что, помогло? Взялся адепт за ум?
— Ха! Раньше он одну лекцию из четырех прогуливал, а тут стал две из трех: в Тилбери на подработках начал пропадать, денег-то у него совсем не осталось, ни золота, ни серебра, даже медной монетки — все прогулял! А от фонда темной помощь получать только первым трем виткам можно, остальным ректор запретил, потому что если маг четвертого витка обучения не выучился ничему, чем себя обеспечить можно, то и нечего такого мага дальше учить. Говорят, драконы того адепта, которого отец наказал, каждый виток выгнать собирались, но этот адепт очень умный и талантливый просто до ужаса, вот им и интересно, что из него такого в итоге получится! А еще..
Купальни. Где купальни? Мне срочно нужны купальни. Там можно нырнуть и погрузиться с головой в тишину!
* * *
Из купален к женскому крылу вел отдельный коридор.
Вот по нему-то я и брела, еле волоча ноги — драконьи купальни оказались с секретом, часть бассейнов наполнял не только водный источник, но и магический. Беатрис, добрая душа, из лучших побуждений меня туда и притащила, восстановиться после вступительных испытаний. Но лучше бы она меня о своих лучших побуждениях заранее предупредила: я, не ожидая подвоха, ринулась в воду без всяких мер предосторожностей, и готово, перенасыщение магического резерва.
Комнаты, которые адептам предоставляли… Ну, зато их предоставляли! Кузен, учившийся в академии, как-то не делился, что комнаты эти общие, на двоих с соседом, что они тесные — дома у меня одна только гостиная была вдвое больше, а ведь тут помещается и спальня, и гардеробная комната, и рабочий кабинет.
Я не жалуюсь, нет — я, в отличие от того бестолкового адепта и в отличие от всех адептов, начиная с четвертого витка обучения, своим магическим талантом точно не проживу, так что я ужасно благодарна и рада, просто… Просто растеряна!
Мне нужны объяснения, как здесь жить. Искоса взглянула на Беатрис… Нет, не сегодня!
Соседка с упоением что-то искала в большом ящике, звякая стеклом косметических флаконов, баночек и пузырьков, сидя на кровати.
Та стояла вплотную к стене, а у противоположной стены была вторая кровать, точно такая же. Два шкафа. Два стола, сдвинутых вплотную у окна. Два стула. Светильники — магические, но самые простые.
Единственный предмет роскоши, имевшийся в комнате — зеркало в глубокой раме из драгоценного черного дерева, покрытой рунами и магическими схемами.
Ритуальный столик рядом с зеркалом (явно один комплект: из того же черного дерева, и руны со схемами выполнены в едином стиле) был заставлен коробками с лентами, шпильками, гребнями и прочими мелочами, радующими девичье сердце.
Беатрис бесстрашная? Так же нельзя! Это же опасно!
Соседка, словно что-то почувствовав, оторвалась от своего занятия, легкомысленно отмахнулась от моих невысказанных опасений:
— Да ты не бойся, оно зачаровано!
Да я, как бы, именно этого и боюсь…
Уважительно отметила насыщенный и ровный магический фон, я благоразумно обошла артефакт по дуге.
А то отразишься в таком — и будешь потом ходить, кукарекать зеленая и в полосочку. Если повезет.
Добралась до своей кровати (и никто ее заботливо не разобрал, не положил в ноги теплую грелочку!), кое-как справилась с непривычно грубым постельным бельем, и рухнула без сил.
Я сегодня победила! Я поступила в академию, преодолев запреты родственников, вступительные экзамены и много-много лестниц.
Я заслужила отдых.
Спа-а-ать!
Нет, ну надо же, я Академии семи ветров! Я смогла, сумела все сама, я действительно здесь!
* * *
У меня был план. Вернее, план был подготовлен для побега из родительского дома — а для Академии я припасла кое-что получше. Для Академии семи ветров я заготовила Список Обязательных к Немедленному Исполнению Дел. Подошла к нему крайне ответственно: добыла (ладно, наедине с собой можно говорить откровенно — выпросила у одного из кузенов) роскошный блокнот с защитой, не позволяющей его открывать никому, кроме хозяина. На титульном листе витиеватыми буквами, выполненными в лучших традициях каллиграфии, вывела “СОкНИД”. И ничего туда не писала, покуда не добралась до академии. Потому что чары — чарами, но я не настолько наивна, чтобы ожидать, будто у отца, пожелай он заинтересоваться моими скромными делами, не найдется отмычки к защите, созданной одним из младших родственников.
Теперь-то на первой странице заветного блокнота красовалось любовно начертанное “Пункт первый. Стать лучшей ученицей витка”.
А все остальные пункты были записаны на втором листе. И были они столь специфического толка, что я всерьез подумывала, вдобавок к фамильным чарам, купить в городе рядом с академией (как бишь его? Тилбери?..) зелье, склеивающее листы и позволяющее их перелистывать лишь носителю правильной ауры.
“Пункт второй. Влюбиться.
Пункт третий. Поцеловаться.
Пункт четвертый. Познать плотскую близость.
Пункт пятый. Побывать ночью на кладбище.
Пункт шестой. Пройтись босиком по луже, либо же по мокрой траве.”
Пункты со второго по четвертый допустимо выполнить не с одним и тем же молодым человеком, пункты пятый и шестой допустимо объединить
Дальнейшие задачи, пусть для меня и безусловно важные, уже были не столь компрометирующими, но эти пять, стань достоянием общественности, поставили бы крест на мне, как на приличной девушке. А отец не заслужил подобного с моей стороны.
Потому что, как бы там ни было, я не желала отцу плохого. Просто хотела сама жить свою жизнь.
