class="p1">Мы связывали себя только с волками и звали их тотемы. Белая волчица пришла в наш дом на мой пятый день рождения, приведя с собой маленького Лалону. Мы посмотрели друг другу в глаза, испили по капле крови друг друга и с тех пор были неразлучны. До сегодняшнего дня.
Я выходила с рынка, бережно неся одежду в небольшой дорожной сумке. Осталось перекусить и найти комнату для ночлега. Я внимательно прислушивалась к окружающим, смотрела внимательно на дорогу. Но как бывает часто, в скоплениях большого количества людей за всем не уследишь.
В меня со всего лету врезался мальчик лет шести, я замахала руками в воздухе и устояла. А вот он полетел назад по инерции. Я ухватила его за маленькие ручки, удерживая его на ногах. Устоял. Он поднял на меня ярко-зеленые глаза, в которых легкий испуг сливался со шкодливостью.
— Простите, пожалуйста, — пролепетал он. — Я бежал к сахарным леденцам. Когда вижу их — ни о чем больше думать не могу.
— Все в порядке! Просто будь осторожнее, — я потрепала его по темно-каштановым волосам.
Он внимательно посмотрел на меня, вдруг развернул мою ладонь в своей руке и стал водить своими маленькими пальчиками по линиям, нахмурился так не по-детски.
— Озеро печалей не вечно, и в твоем сердце расцветет весна, — вдруг весело он сказал. — Следуй за тем, кто украл нечто с Севера.
— Недавно был поход на Север, тут много воров.
— И то верно, значит тебе должно быть проще. Или нет.
Он захихикал, вырвался и убежал. Я посмотрела ему вслед, глупо улыбаясь. Вот ему торговец дает леденец на палочке, поливает дополнительно сиропом и посыпает орехами. Какой кошмар! Столько сладкого нельзя есть детям. Я повернулась обратно, намереваясь продолжить путь, и поняла, что стою по середине дороги, а на меня несется повозка, запряженная лошадьми. Слишком быстро!
Как я не услышала? Я повернулась влево, собираясь отойти в сторону, но там сноровали люди туда-сюда, стояли мешки со специями. Некуда! Надо было двигаться вправо, но с другой стороны тоже ехали люди. Назад? Я сделала пару шагов, но повозка неумолимо мчалась, настигая меня. Я резко стала бегать глазами ища место отступления, оставалась пара секунд до столкновения с лошадьми.
Я сделала вдох, задержала дыхание. В глаза попал ветер, и я прикрыла их. В следующий раз, когда открыла глаза и сделала выдох, я обнаружила, что больше не стою на дороге. Я… на крыше! Какого?…
Я ощущала, как моему телу стало жарче, словно прислонилась к печке. Подняла голову и обнаружила, что нахожусь на руках молодого мужчины. Он подхватил меня под колени и спину и каким-то образом перенес с дороги, а теперь мы стоим на крыше.
— Вот тебе загадка: почему у девушки со светлыми волосами и запахом снега такая заторможенная реакция? Возможно ответ в том, что она сама ледяная? — Его голос глубокий, спокойный.
— Снег не пахнет, — резко ответила я. — Отпусти меня.
— Это твоя благодарность? — иронично спросил незнакомец, оставаясь при этом невозмутимым и спокойным. Но поставил меня на землю, точнее на крышу. — Не очень-то ты воспитана.
— Я за манерами не скрываю свои умыслы.
— Тогда почему я не вижу твоей благодарности? — вскинул он бровь.
— Что? — воскликнула я. — Благодарности?
— Ты бы пострадала там.
— А ты всех спасаешь ради того, чтоб тебя отблагодарили?
— Нет. Я даже не задумывался об этом до сегодняшнего дня. Знаешь, когда день за днем светит солнце, мы не замечаем этого. Но первый день дождя замечается всегда.
— Ты еще и умничаешь!
Он усмехнулся, издав странный звук не то шипение, не то смех. Его серьезный образ стал чуть мягче от этого. Еще один из них… Хотя о чем это я. Тут почти все со спутниками. Интересно, где его? Я оглядела незнакомца. Это был высокий мужчина, на три головы выше меня, темные волосы, выбритые по бокам, а длина от затылка забраны в шишку, завязанную кожаным шнурком, небольшая щетина и светло-голубые глаза. Хорошо очерченные скулы, мускулистые руки, длинные пальцы. Он был одет в бежевую рубаху и брюки, а среди волос на груди блестела цепочка. Серебро? Нет, слишком блестит. Скорее всего белое золото.
Я посмотрела вниз на оживленную улицу, задумалась о нелепости ситуации. Я стою с незнакомым мужчиной… или парнем, не понятно, на крыше. Обычный день, да? Но он прав. Он спас меня, хоть и не хотелось это признавать.
— Спасибо, — сухо сказала ему я. — Ты прав, что ты спас меня.
— Я не выпрашивал твою благодарность.
— Нет. Если бы со мной что-то там случилось бы… — Я не стала договаривать, что мой план пошел бы шакалу под хвост. Дыхание стало тяжелее, паника сдавали горло.
— Все в порядке, у тебя шок. Посиди в кофейной, выпей горячего. Есть деньги?
— Давай я тебя свожу! — вдруг выпалила я, ощущая, как в груди нарастает ком от долга.
— Что? Ты меня? Ты откуда чудна?я такая?
— Да-да, — затараторила я, пропуская мимо ушей его вопрос. — Я угощаю.
— Даже не думай, волчонок! — он щелкнул меня по носу, слегка небрежно, взгляд его при этом оставался серьезным, а я удивленно заморгала.
— Волчонок? — удивленно прошептала я. Что?! Он меня раскрыл? Мне конец? Меня повесят или четвертуют?
— Ты немного дикая, в тебе нет плавности, присущей местным. Ты похожа на волчонка.
— Ты зачем меня оскорбляешь?! — выпалила я. — Все тут дикие. И… похожа на волчонка… Это…!
— Считаешь, что вспоминать волчьих — это к беде? Что сравнение с волком оскорбительно? — сощурил он глаза, мне казалось, что он сейчас зарычит.
— Я? Нет. Но все тут так думают, и я догадываюсь, какой смысл закладывается в эти слова, когда мне их говорят.
— Я не закладываю, — резко ответил он. — Не нужно думать теми мыслями, что придуманы до тебя. Думай сама.
— А еще ты сказал, что мне не хватает плавности.
— А это не так? — Мне показалось или я услышала иронию в его голосе? — Ты как будто руку сейчас откусишь! Обычно, когда девушки злятся, мне кажется, что мне лицо исцарапают. А с тобой… Кто твой спутник?
— У меня его нет! — рявкнула я.
— Как? — заинтересованно спросил он и стал внимательно разглядывать меня, его ноздри слегка расширялись, словно от втягивал воздух вокруг меня. Пространство как будто стало плотнее, а воздух жарче.
— Вот так! Мы жили недалеко от столицы, мой отец… из северных земель. Я не знаю, кто он. Мать, когда родила меня, долго оправлялась… Так и не связала меня ни с кем. А потом,
