того или иного действия. Позже в плане появились расчеты: за сколько я дойду до определенного места, сколько там пробуду и во сколько вернусь. Мне нравилось складывать, вычислять, делить и умножать. Наверное, именно поэтому я выбрал физико-математическое направление.
К двадцати годам весь мой дневной план легко умещался у меня в голове, и ровно через пятьдесят шесть минут мне надо было позвонить по видеосвязи клиенту, который заказал у меня несколько проектов по физике.
От детского сада до моего дома было тридцать две минуты пути неспешным шагом, а значит, я успею зайти в продуктовый и купить что-нибудь на ужин.
Обычно мои планы никогда не срывались — я четко следовал графику и старался не выбиваться из него. Однако в этот день случилось то, чего я никак не мог просчитать.
Прямо перед магазином зазвонил телефон. На экране, мокром от растаявших снежинок, отразилось имя абонента — Дядя Слава.
Я принял вызов и поднес динамик телефона к уху. На том конце провода раздался голос, совершенно не похожий на дядин.
— Демид? Это ты? — скрипуче произнес кто-то.
— Я. А кто спрашивает?
— Баба Шура, Алина бабушка. Помнишь?
— Помню.
Конечно, помню. Единственный взрослый в деревне, кто хорошо ко мне относился. Аля часто приводила меня к себе домой, и баба Шура, сетуя на мою худобу, кормила меня щами, вареной картошкой и соленой килькой. Вкуснее еды я в жизни не ел.
— С Алей что-то случилось? — спросил я первое, что пришло мне в голову. Тот факт, что баба Шура звонила с дядиного телефона, как-то ускользнул от меня.
Раньше Аля училась со мной в одном университете, только на кафедре русского языка и литературы, однако пару месяцев назад она вдруг забрала документы и куда-то исчезла. От ее подруг я позже узнал, что Аля уехала учиться заграницу.
— Нет, с чего ты взял? — удивилась баба Шура.
— Не знаю, — честно ответил я.
Снегопад усиливался и, так как на улице было ноль градусов, снежинки оседали на мне и превращались в воду. Тряхнув уже изрядно намокшей головой, я шагнул под козырек магазина.
— С дядей твоим несчастье случилось, — прискорбно произнесла баба Шура. — Упился до смерти, идиот этакий. Ох, упокой, господь, его душу!
— Вот как. — Я выставил руку вперед, и на нее упало сразу несколько снежинок, которые растаяли в мгновении ока, несмотря на мои озябшие руки.
— Приезжай на похороны. Они завтра.
— Это обязательно? У меня учеба.
— Надо проводить дядю в последний путь, Демид. К тому же, это твой последний кровный родственник.
— Раз надо, то я приеду, — согласился я, глядя на усиливающийся снег. Неужели, в этом году к праздникам вокруг будет белым-бело? Аля любит снег, и любит Новый год.
— Хороший мальчик, — довольно произнесла баба Шура. — Мы будем тебя ждать.
Она отключилась, и я так и не успел спросить у нее, кто такие «мы».
Глава 2.1. Береза и красные подснежники
Автобус, пыхтя, остановился у покосившейся остановки. Я закинул рюкзак на плечо и покинул теплый салон, шагнув в декабрьский холод. В городе снега было мало, и зима совсем не чувствовалась, зато здесь все было белым-бело, и холод ощущался значительно острее.
Я посмотрел на свои зимние кроссовки и перевёл взгляд на заснеженную тропку, которая вела от остановки в лес, через который мне предстояло пройти, чтобы попасть в деревню.
— Выхода не-ет, — тихо пропел я строку из известной песни и шагнул на заснеженную тропу.
Когда я ранним утром садился в автобус, небо было еще темным, теперь же оно посветлело и из мрачного и зловещего превратилось в серое и хмурое. В лесу было так тихо, что хруст снега под моими ногами казался невероятно громким. Изредка вдалеке раздавался стук дятла, да и тот быстро затихал.
Тропинка, по которой я шел больше по наитию, начала петлять, а такого на моей памяти не было. Когда я подумал, что, скорее всего, заплутал, передо мной показались округлые серые стены недостроенной часовни — явный признак того, что я почти у цели.
Свернув направо, я сделал пару шагов, как вдруг позади меня раздалось громкое хлопанье крыльев. Обернувшись, я увидел крупного черного ворона. Он устроился в оконном проеме часовни и, каркнув, начал клевать красную гроздь рябины, тормоша ветку так сильно, что с нее посыпался снег.
Ворон был таким огромным, что я не удержался и сделал несколько осторожных шагов к нему, чтобы рассмотреть птицу поближе. Казалось, ворон не обращал на меня никакого внимания, самозабвенно поедая ягоды рябины, но, когда я подошел к нему довольно близко, то заметил, что большие льдисто-голубые глаза птицы внимательно следили за мной.
Не сводя с ворона взгляда, я сделал еще один шаг к нему. Птица оторвалась от рябины, оглушительно каркнула и взмыла в небо. Я проводил ее взглядом, и, повернув налево, пошел дальше.
Тропика окончательно потерялась, и я то и дело озирался по сторонам, не понимая, почему еще не показалась деревня.
Зимние кроссовки, созданные исключительно для городских дорог, промокли, и ноги начали замерзать. Неподалеку раздалось отрывистое карканье ворона. Я резко повернул голову в сторону этого звука и вспомнил, что у часовни зачем-то повернул налево, вместо того, чтобы идти направо.
— Видимо, птица отвлекла… — пробормотал я и хотел было развернуться, как вдруг краем глаза увидел что-то красное на белом снегу.
Передумав пока что возвращаться к часовне, я направился к маленьким красным пятнам, которые оказались…
…цветами.
Не поверив своим глазам, я наклонился и дотронулся до одного из нежных зеленых лепестков.
Подснежник. Настоящий подснежник, только почему-то красный. Словно цветки обмакнули в кровь. И почему-то в декабре.
Росли подснежники небольшой стайкой вокруг ровной и статной березы. Чуть поодаль раскинулись целая роща молодых осинок, которые без листьев были немного похожи на березу.
Я снова перевел взгляд на красные подснежники. В ботанике я не силен, но не думаю, что красные подснежники существуют в природе. К тому же такого насыщенного алого цвета.
— Что ты здесь делаешь? — раздался позади голос, похожий на раскат грома.
Если бы я мог удивляться, то непременно бы удивился. Да так, что рот бы приоткрылся. Потому что, повернувшись, я увидел Кирилла Васнецова — моего одноклассника, который ненавидел меня больше всех.
В третьем классе он подкараулил меня за углом и, толкнув, хотел было меня избить, но у него это не вышло. Я схватил его за ногу, подмял под себя и, заломив руку ему за спину, но не рассчитал силы и вывихнул ее. От его матери
