шее, спускаясь по плечам. Лишь с усилием я заставила себя оторваться от поцелуя, выскользнуть из его рук.
— Так я принята?
— Считаете, это было ваше резюме? Вы этим зарабатываете на жизнь?
Резко почувствовала жар на щеках и прикоснулась к опухшим губам, ощущая приторную сладость поцелуя и неимоверный стыд.
— Хорошо, — не дал он мне опомниться, — считайте, что приняты. К работе приступите завтра с утра, начнете с уборки кухни, разберете кладовки. Уже поздно, так что останетесь в комнате для прислуги.
— Я бы лучше ушла, — сделала шаг к двери, но его слова заставили остановиться.
— В таком виде? Надеюсь, что с первой заработной платы вы купите себе одежду по сезону. И, раз уж мы с вами так тесно знакомы, давайте представимся. Меня зовут Мороз Иван Степанович.
— Снежана.
— Какое интересное имя, новогоднее, — улыбнулся он.
— Ваше тоже, Мороз Степанович. Ой!
Он на секунду задержал на мне взгляд, а потом громко рассмеялся.
— А мне нравится. Теперь только так меня и называйте. Мы с вами как Дед Мороз и Снегурочка. Пойдете со мной в новогоднюю ночь разносить подарки?
Меня такие шутки окончательно выбили из колеи. Мало того, что попалась как девчонка, вместо того чтобы сдать в полицию, взял на работу, так теперь еще и в Снегурочки записал.
— По крышам лазать и в трубы спускаться?
Хохот отразился от стен, собираясь в комнате гулким эхом.
— Вы мне нравитесь. Пройдите вниз, на кухню, я переоденусь и спущусь. Покажу, где вы будете ночевать, а заодно угощу горячим чаем и бутербродами.
Он сделал шаг в сторону, а я проскочила в коридор.
— Только не вздумайте убегать, — я обернулась, и встретила колкий взгляд, от которого холодок побежал по телу. Кивнула и сбежала по лестнице вниз.
Щелкнула выключателем, теперь это можно было делать, не боясь быть обнаруженной. Чай — это хорошо, но нужно было как-то предупредить Тару, что я задержусь минимум до утра. Но подруга опередила меня. Раздался тихий стук в окно, я отодвинула занавеску и увидела практически посиневшее лицо Тары.
— Ну, ты чего, попалась? Этот копов уже вызвал? Открывай окно и бежим.
— Да не тараторь ты. Он меня на работу взял, типа горничной. И на ночь оставил.
Подруга с недоверием посмотрела на меня сквозь стекло, покрытое морозными узорами.
— Он же старый! Этот извращенец приставал к тебе? Не заметила плеток или ошейников у него в комнатах?
— Вроде нет, — пожала я плечами. — Мне он показался приличным, да и не такой уж и старый, лет на десять старше, не больше.
— Ох, Снежка, мало ты о жизни знаешь, не ученая еще. Хотя резон в этом есть, если он на тебя запал, ты сможешь спокойно дом осмотреть, может еще чего найдешь, пока хозяина дома нет. Так что оставайся, завтра придешь, расскажешь. И про часы не забудь.
Тара исчезла так же быстро, как и пришла. Только я успела задернуть занавеску, как появился мой наниматель.
— Что же вы чайник не поставили? Бутерброды не приготовили? — покачал он головой. — Спальню осмотрели, а кухню постеснялись?
Он уже был одет в домашний костюм: вельветовые брюки, такой же пиджак, подпоясанный кушаком. Мороз Степанович прошел к холодильнику, достал хлеб, мясо, зажег конфорку и поставил чайник. При виде изобилия еды предательский заурчал живот.
— Вам довольно вредно долго находиться на морозе, да еще на голодный желудок. Вы давно ели? — он протянул мне огромный бутерброд с несколькими видами мяса, сыром и ветчиной.
Я откусила огромный кусок, чувствуя, как растекается по телу приятное ощущение от сытной еды.
— Днем, — ответила я с набитым ртом.
— Почему не ели позже? — его взгляд посерьезнел, он внимательно осматривал меня сверху до низу.
— Худею, — соврала я. Еще чего, буду я признаваться незнакомому мне человеку, что на пайку мы с Тарой сегодня не заработали.
— Это и видно, — посмотрел он на меня и протянул второй бутерброд. — Провожу тебя в комнату, завтра покажу все, что нужно будет сделать.
На ходу откусывая бутерброд, я пошла за ним. Зажигая свет в коридорах, он будто открывал мне новый, но такой знакомый мир. Незамысловатые статуэтки, расставленные на полках, картины в простых деревянных рамах — все это выглядело как дом довольно скромного человека. Если не знать, что именно это были за статуэтки и картины.
Без труда я узнала работы Огюста Рафалье, знаменитого художника Юты, отлитые Жаком Лантье фигурки лошадей, их всего было 14. Одна стояла у нас в доме, папа тогда продал целую лошадь, чтобы купить эту фигурку. Ни один из экспонатов не был подделкой, четкие штрихи Рафалье я бы узнала, где угодно, а про отличительную черту лошадей — немного испорченную подкову — знали лишь те, кто являлся обладателями этих фигурок. В коридоре стояло целое состояние, а он обращал на них внимания столько же, как на рыночные игрушки.
Кто ты, Мороз Степанович?
Я всегда просыпалась раньше петухов и даже раньше солнца. Но после того, как вчера упала на нежные перины, уснула как убитая. Сейчас же, стоя под струями теплого душа, думала, как же это классно, быть богатой. В любое время у тебя холодильник полон еды, теплая вода, мягкий матрас. Я лишь смутно помнила, что когда-то у меня все это было. Так давно, что со временем наличие подушки стало казаться сказкой и выдумкой.
Спустившись, я никого не застала на кухне. Вот же соня, уже петухи давно пропели, солнце поднялось над горизонтом, часы пробили семь утра, а он до сих пор не встал. Что ж, у меня есть время освоиться на кухне и поразить моего нового хозяина.
Достав молоко и яйца, я долго вымешивала, подсаливала и добивалась нужной консистенции. Так учила мама, каждый раз говоря, что омлет быстро не делается. Нарезав зелень и пожарив бекон, я выложила красивый, пышный омлет на тарелку ровно в тот момент, когда Мороз зашел на кухню.
— Что за невероятный аромат? — он пододвинул себе тарелку. — Омлет «Брезе омильон»?
Настороженный взгляд скользнул по мне. Я выложила вторую порцию себе на тарелку и села напротив.
— У нас это называется просто омлет. Изысканные названия добавляют только в ресторанах, чтобы продать подороже.
— Ну, — он не успел закончить фразу, как в коридоре зазвенел телефон, — подожди минуту.
Запихнув в рот остатки омлета, он опрометью метнулся к телефону. Я улыбнулась, вроде, взрослый мужчина, а довольный как кот от одного омлета. Тара учила, что такие мужчины падки на женское тепло и легко поддаются влиянию. Но
