class="p1">— Ой, — растерялась она в первую секунду, но тут же взяла себя в руки, — а где Иван?
— На работе. Кажется. Уехал в общем.
Девушка оглядела кухню, будто искала следы преступления, и с подозрением посмотрела на меня.
— А вы кто?
— Новая горничная.
— Вы не похожи на горничную.
— Есть какой-то стандарт горничных? Они должны быть старыми, толстыми и все в бородавках?
— Нет, — девушка засмущалась, — но обычно все одевают форму.
— Я первый день работаю, еще не обзавелась.
— А я вас знаю!
Вот только не это! Сейчас она вспомнит, что мы столкнулись на катке, сопоставит факты, и приплыло мое воровское будущее к железной решетке.
— Вы тоже были на катке! — я мысленно ударила себя по лбу. Началось! — Будьте там очень осторожны! Меня вчера обокрали! Кстати, меня зовут Лиза.
— Меня Снежана, — я состроила грустное лицо. — Как ужасно!
— Да, — девушка нашла во мне благодарную слушательницу и взахлеб рассказывала о случившемся, — я даже ничего не заметила. Наверняка какой-то грубый мужлан подошел ко мне так, что я и не увидела.
— Мужлан? Вы считаете, что вас ограбил мужчина? — возликовала я.
— Конечно! Не считаете же вы, что на такое способна хоть одна женщина!
— Безусловно! — я выдохнула. Если меня и спалят, то точно не сегодня. — Мне нужно идти, если вы не против.
— О, да, конечно, — всполошилась девушка, — я вас задерживаю. Передайте брату, что заходила Лиза.
— Брату? Морозу Степановичу?
Девушка захихикала, прижав кулачок ко рту.
— Как вы смешно его назвали. Мороз Степанович. Но вы удивительно угадали, он всегда наряжается Дедом Морозом и дарит детям подарки. Я, пожалуй, пойду.
Она еще раз попрощалась и ушла. А у меня не было времени, чтобы рассиживаться. Если не появлюсь дома, Тара меня убьет.
Я бежала по узким улочкам города, стараясь держаться на заледеневшей мостовой в своих ботинках, запахивала куртку и молила Бога, чтобы Тара еще не проснулась. На улице появлялись первые прохожие, спешащие на работу, в денники возвращались экипажи с ночного дежурства. Люди еще не проснулись, брели по улицам, вяло обмениваясь приветствиями и пожеланиями хорошего дня. Я давно перестала верить в магическую силу таких пожеланий. Наверное, потому что у меня они никогда не срабатывали.
Споткнувшись пару раз, чуть не растянувшись на мостовой, я влетела в подъезд, взбежала на последний этаж и толкнула хлипкую деревянную дверь. Тара спала, свернувшись клубочком на кровати.
— Соня, вставай, — толкнула я подругу.
Та потерла рукой глаза и удивленно на меня взглянула.
— Что так рано? Неужели этот мужичок не давал тебе всю ночь спать? — хихикнула она.
— Спала как убитая, — я плюхнулась рядом на кровати, — даже душ принимала. Нюхай, какое мыло.
Я подставила подруге руку, та жадно вдохнула аромат.
— Клубничкой пахнет. Они что, в мыло клубнику запихивают?
— Глупая, это аромамасла. Их по-разному делают, а потом по капле добавляют. Так что твоя клубника осталась нетронутой.
— Алхимия какая-то, — Тара села на кровати и протянула мне руку, — принесла?
Достав из кармана часы, я положила их ей в руку. Та с удовольствием стала их разглядывать, провела рукой по крышке, поиграла с цепочкой, щелкнула замочком и открыла крышку.
— Классные, — протянула она, — не хочу отдавать их Ронану, себе оставлю.
— Тара, ты чего?! — я всполошилась не на шутку. — Ронан должен получать все. Иначе, да я даже говорить не хочу, что иначе. Тем более все слышали наш спор и точно знают, что что-то я должна принести.
— Скажу, что ты отказалась от спора, — пожала плечами подруга.
Такого я не ожидала даже от Тары. На секунду замешкалась и упустила момент, когда она поднялась с кровати и босиком направилась в умывальню.
— Ты же меня подставишь! Знаешь же, что поруганную честь вора мне не простят.
— За такие часики можно и пострадать.
— Мне пострадать! — выпалила я, идя за подругой и вставая в дверях. — Не думала, что ты можешь мной пожертвовать.
— Снежан, не кипишуй, — проговорила Тара с зубной щеткой во рту, — никто ничего не узнает, найдем что-нибудь, что можно подсунуть Ронану. Ты у своего красавчика что еще в доме видела? Есть чем поживиться?
— Там полно всего, — немного успокоилась я, — такие вещи, которые целое состояние стоят. Только знать надо, что брать, они вперемешку с яркими безделушками стоят. Если кто не залезет — нахватает ерунды, а самое интересное оставит.
— Вот, — Тара вошла обратно в комнату, вытираясь дырявым полотенцем, — раз уж ты там в горничные записалась, вернешься, возьмешь что-нибудь, это и отдадим Ронану.
— Для этого вернуться надо. И желательно с часами, а то заметит, что они пропали, сразу поймет, кто я.
Тара вертела часы в руках и улыбалась.
— А ты веришь, что еще не понял? Думаешь, поверил, что ты ночью в закрытый дом прямиком в его спальню пришла в горничные наниматься?
Я плюхнулась обратно на кровать, разглядывая таракана, бегущего по стене. Права подруга, меня всю ночь эта мысль и мучила, почему не сдал в полицию, хотя бы не выгнал из дома. А когда нашла фотографию, это меня ошарашило, но только сейчас я смогла соединить эти два факта. Он меня узнал. Я ведь как две капли воды похожа на свою мать в молодости. Он не просто так оставил меня. Да и встреча на катке вряд ли совпадение. Тогда, наверняка, в шоке был он, вот и поехал ко мне на незавязанных коньках.
— Тара, я должна буду вернуться в тот дом.
— Конечно, как ты добудешь что-нибудь для Ронана?
— Только часы отдашь, — погрозила я подруге пальцем, — иначе я и минуты в том доме не продержусь. А потом я и часы тебе принесу, и статуэтку. Смотри, что он мне дал.
Я достала кошелек и вывалила на кровать горсть золотых монет. Тара открыла рот и, хлопая глазами, запрыгнула на кровать, стала перебирать монеты.
— Охренеть! Это ж целое состояние! С чего это он такой добренький, а? Снежана, там ведь точно что-то нечисто, может, он маньяк какой? Ты в доме все проверила? Подвал там, закрытые двери с цепями?
— Это на одежду, — перебила я фантазии подруги, — сказал, чтобы я купила себе теплую, потому что придется ходить на рынок и загород к крестьянам за едой.
— Ну, тебе повезло! Это не мажорчики, которые в баре заплатят и к утру имени твоего не помнят. Крутого ты мужика отхватила. Глядишь, и замуж тебя позовет, заберет из этой дыры.
— Не смеши. Кто мне из этой дыры отпустит? Ты же помнишь, как Мариэль хотела к своему художнику уйти? Чем это закончилось для нее и для художника? Ронан
