так и осталась в согнутом положении, молча подёргиваясь и содрогаясь, он прорычал:
— Вы что делаете? — затем, заговорив с совсем лёгким и чрезвычайно запоздалым (по моему мнению) беспокойством, он спросил: — Вам нужен доктор? Ответьте мне!
Я была практически уверена, что нужен. Но отвечать ему было невозможно. Я чувствовала себя так, будто моя голова готова взорваться, на моей груди стоит слон, а кожа по всему моему телу вот-вот вспыхнет, тогда как где-то в глубине живота нечто огромное и обжигающе горячее начало мотать головой из стороны в сторону — великий огненный дракон, пробуждающийся ото сна и обнаруживший себя в клетке. Боль была режущей, жгучей, взрывалась в каждой части моего тела, и я понятия не имела, почему.
Я отчаянно пыталась сделать вдох, но лёгкие ощущались тесными и горячими, пылали так, будто покрылись волдырями и отказывались раздуваться. Однако я почувствовала внезапный прилив едкого запаха дыма и горького вкуса пепла на языке. У меня промелькнула мысль, что у меня может случиться сердечный приступ или разрыв аневризмы в мозгу, что казалось чрезвычайно невероятным и категорически неприемлемым, учитывая то, какой я была молодой и здоровой.
Запаниковав в агонии, я вскочила со стула, пошатываясь, описала неровный круг, затем рухнула на пол, где лежала и извивалась, хлопая по себе руками, будто в попытках потушить пламя, и в ужасе думая: «Этого не может быть. Мама нуждается во мне. Она без меня умрёт!»
Я полностью понимала, что и со мной она умрёт.
Но я была её Хароном, перевозившим её через реку Стикс со всей нежностью и любовью в моей душе, и видит Бог, я безопасно и бережно провожу её через тот тёмный раздел.
Это стало моей последней мыслью перед тем, как я потеряла сознание.
***
Когда я пришла в чувство, мистер Шуманн хмуро нависал надо мной.
— Боб, что вообще здесь происходит? — воскликнула женщина где-то за пределами моего поля зрения, ибо я распростёрлась на полу, наполовину оказавшись под столом, смотрела на обратную сторону столешницы и с лёгким отвращением созерцала жвачку, прилепленную там в нескольких местах. Либо я продолжала трепыхаться после потери сознания, либо он пытался оттащить меня с дороги. Я бы поверила в любой из этих вариантов.
— Я её не трогал, — сказал он обороняющимся тоном, взглянув на ту, что стояла у двери. — Я не знаю, что произошло. У неё случился какой-то приступ, и она упала. Приземлилась вот так. Именно вот так, — подчеркнул он.
Я провела поспешную мысленную проверку: моя голова ощущалась нормально, сердце билось размеренно, как метроном, тело больше не напоминало маршмеллоу, жарящееся на костре, лёгкие снова работали, но тот огненный дракон до сих пор бушевал в моём животе, взбивая хвостом кислоту и тошноту в пенное месиво. Застонав, я слегка выползла из-под стола, приняла сидячее положение и царапающими движениями убрала волосы с лица.
Мистер Шуманн, которому мой «эпизод» доставил такое же явное неудобство, как и лишняя бумажная работа, натянуто произнёс:
— Теперь вы можете подняться?
Иными словами, могу ли я убраться из его офиса к чертям собачьим, пока я не создала ему ещё больше проблем? Хотя я не представляла, как я могла создать какие-либо проблемы для… ой!
Одёрнув юбку и пригладив её, я поспешно взглянула в сторону двери, чтобы определить, кто ещё видел моё нижнее бельё.
Другая официантка лет пятидесяти, с добрыми обеспокоенными глазами.
— Ты в порядке, милая?
Я кивнула.
— Думаю, да.
— Я Мэй. Давай, я помогу тебе встать, — сказала она, проходя в кабинет и протягивая руку.
Приняв её с благодарностью, я поднялась и быстро свела колени, чтобы придать себе стабильности. Я чувствовала себя не лучшим образом.
— Могу я позвонить кому-нибудь для тебя? — спросила Мэй.
Я осторожно покачала головой, надеясь, что это не спровоцирует вновь ту адскую головную боль. Кому она позвонила бы? У меня нет другой родни, кроме мамы, и нет времени на общение. Эсте была единственной подругой, которой мне удалось сохранить за годы беспрестанных переездов.
— Я в порядке. Должно быть, мало сегодня поела. Сахар в крови упал.
— Купить тебе обед? — мягко предложила Мэй.
Я мысленно вздрогнула, надеясь, что не выгляжу настолько нищей. Я не была нищей. У меня имелись скудные сбережения — достаточно для того, чтобы найти маме жильё, если мы окажемся на улице, а мне самой придётся жить в машине. Натянув бодрую улыбку на лицо, я сказала:
— Со мной всё хорошо, Мэй. Но спасибо. Я очень это ценю.
Решив, что присутствия официантки с явным старшим статусом (она называла его по имени) может оказаться достаточно, чтобы заставить его передумать из чувства вины, я повернулась к мистеру Шуманну и с рвением произнесла:
— Пожалуйста, мистер Шуманн, мне нужна работа. Просто дайте мне одну неделю, чтобы доказать вам, что…
— Если вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы ходить, дверь там. Воспользуйтесь ей, — он резко оборвал меня, показывая на выход. Кажется, Мэй наградила его недовольным взглядом, потому что он ворчливо добавил: — Но если вам нехорошо… конечно, мы вызовем вам скорую, — его слова скатились в неразборчивое бормотание, настолько ненавистно ему было говорить их, но он едва ли мог допустить, чтобы женщина, которую видели в его кабинете без сознания с задранной юбкой, умерла на территории его заведения. Это же может потребовать бумажной работы.
Дракон в моём животе выбрал этот самый момент, чтобы выдохнуть сноп пламени, и прижав ладонь к животу, я приготовилась к возвращению сокрушительной мигрени и боли сгорания заживо, но она не пришла. Встретившись с ним взглядом, я с тихой свирепой спешкой произнесла:
— Я хороший человек и трудолюбивый сотрудник. Болезнь моей матери — не моя вина и не её вина тоже. Я просто пытаюсь заботиться о ней, пока не лишусь этой привилегии. Вы наймёте меня, и вы дадите мне шанс проявить себя!
— Найми её, Боб, — тихо сказала Мэй. — Мы разберёмся.
«О Боже, со мной точно что-то не так», — в ужасе подумала я, потому что на мгновение мне показалось, что я увидела пламя, тлеющее в его глазах. Потом это исчезло, но его взгляд казался странно остекленевшим, когда он безвыразительно сказал:
— Конечно, мисс Грей. Можете приступить с завтрашнего дня? Утренняя смена?
Мысли «Может, у меня опухоль мозга» и «Вау, Мэй имеет нешуточное влияние на босса» схлёстывались в моей голове. Если у меня правда опухоль, лучше бы она была медленно растущей, чёрт возьми.
— О да, — воскликнула я. — Большое вам спасибо. Я вас не подведу.
Мы оба знали, что подведу.
