— Именно тогда он и обратил внимание на мою мать, — Вероник вытерла слёзы и посмотрела на меня с такой тоской, что у меня сжалось сердце. — Их связь была столь короткой, что о ней даже не узнали во дворце. Но потом родилась я.
Ей было трудно говорить, и рассказ продолжил его высочество.
— Мать Вероник умерла при родах, и отец попросил одного дворянина, которому он доверял как себе, принять малютку в его семью. Супруга шевалье де Камбера тоже только-только разрешилась от бремени, и к несчастью их новорожденная дочь умерла. Супруги де Камбер выполнили просьбу, и до недавнего времени никто и не догадывался, что Вероник им не родная.
Я посмотрела на девушку с еще большей жалостью. Она, как и я, лишилась матери так рано.
— Они любили меня как собственную дочь! — воскликнула Вероник, и взгляд ее просветлел. — Не делали никаких различий между мною и моей старшей сестрой, — тут она смутилась и поправилась: — между той, которую я столько лет считала сестрой. Моя приемная мать умерла пять лет назад, а полгода назад скончался и шевалье де Камбер. Перед смертью он посчитал себя обязанным раскрыть мне подлинную историю моего появления на свет. К тому времени моя старшая сестра Жюстин уже была замужем, и отец боялся, что одной мне будет трудно. Он хотел, чтобы я знала — мне есть к кому обратиться. Но его откровение привело к ужасным последствиям. Я была поражена и напугана. Нет, я вовсе не собиралась ничего просить у его величества. Я понимала, сколь мало прав у меня на это. Хуже было другое — наш разговор услышал муж Жюстин. Вернее, не весь разговор, а только часть его. Он не узнал, кто является моим настоящим отцом, но понял, что я — вовсе не сестра его жены. И как только мой приемный отец скончался, и Жюстин на правах старшей и замужней дочери вступила в наследство, ее супруг потребовал, чтобы я убралась из их дома. Он разрешил мне взять с собой только несколько платьев да еще швырнул мне вслед горстку медных монет.
Ее глаза снова заблестели от слёз.
— Но что же ваша сестра? — возмутилась я. — Даже если вы по крови и не родные, то она знала, как вас любили ее родители, и не должна была позволять мужу так с вами поступать!
Вероник покачала головой:
— Жюстин всегда и во всём слушалась Даниэля. Я уверена, она жалела меня, но заступиться за меня не осмелилась. Но я ее не виню — ей нужно было сохранять свою семью, к каковой я более уже не принадлежала. Я сняла самую дешевую комнату на постоялом дворе и стала искать работу.
— Эта дуреха, — в голосе принца послышалась неожиданная нежность, — даже не подумала поехать в столицу и обратиться за помощью к своему настоящему отцу. Но, как выяснилось, все эти годы он не переставал интересоваться ее судьбой, и как только ему стало известно, что произошло, он велел привезти ее в Мериду и определил во фрейлины к моей будущей жене. По крайней мере, он имел основания полагать, что во дворце ее никто не обидит.
— Его величество был чрезвычайно добр, — сказала Вероник.
О, на ее месте я бы оценивала ситуацию совсем по-другому! Но я подавила уже готовый слететь с моих губ упрек.
— Когда Вероник приехала в столицу, отец всё мне рассказал. Тогда-то я и узнал, что у меня есть сестра. Он хотел, чтобы, если с ним что-то случится, я позаботился о ней. Конечно, самым лучшим выходом было бы признать ее официально, тогда уже никто не посмел бы причинить ей вред, но, к сожалению, это невозможно. Отец не решается огорчить такой новостью мою мать. Хотя я полагаю, что если он скажет правду, она простит его и отнесется к Вероник со всей добротой, какая у нее есть.
— О, нет, ваше высочество! — вскрикнула Вероник. — Я понимаю, насколько больно ее величеству будет всё это узнать! И я вовсе не хочу к себе никакого особого внимания. Мне довольно и того, что у меня есть.
Она мне нравилась всё больше и больше. Я была уверена, что она говорит вполне искренне и не могла не восхититься этим.
Как не могла не подумать с теплотой и о его высочестве, который отнесся к Вероник как и положено настоящему брату.
— Я не дала вам слово хранить эту тайну в начале нашего разговора, — сказала я, — но охотно даю вам его сейчас. И я, насколько это в моих силах, постараюсь сделать так, чтобы вы, мадемуазель Вероник, нашли во мне самую искреннюю подругу.
Я вскочила, подошла к мадемуазель Камбер, обняла ее и почувствовала, как она робко прикоснулась к моей руке.
— Благодарю вас, ваша светлость! Право же, я не стою такой доброты.
Его высочество не сказал ни слова — он поблагодарил меня взглядом. Взглядом, от которого кровь прилила к моим щекам.
Тайна перестала быть тайной в нашем узком кругу, но я по-прежнему чувствовала какое-то висевшее в комнате напряжение. Я посмотрела сначала на принца, потом — на Вероник.
— Есть что-то ещё, о чём вы не рассказали мне? — я спросила, но поняла, насколько бестактен вопрос, и тут же пошла на попятную: — Нет-нет, если мне не следует об этом знать…
Его высочество вдруг снова помрачнел.
— Будет лучше, ваша светлость, если вы снова присядете. Вы имеете полное право знать еще одну нашу тайну.
Глава сорок вторая, в которой Лэнс рассказывает то, о чем молчали книги
— Известно ли вам, ваша светлость, что давным-давно в подвалах королевского дворца жил могущественный колдун? — чтобы приступить к новому рассказу, мне потребовалась долгая пауза.
Маргарита кивнула:
— Да, ваше высочество. Мы с сестрой читали об этом в той книге, которую вы изволили ей подарить. Он был так силен, что, только объединившись, королевские маги смогли его одолеть.
— Да, — я хмыкнул, — официальная версия именно такова.
— Официальная? — удивилась она. — А есть еще и другая?
Рассказывать было непросто. Слишком долго об этом молчали, вымарывая из истории рода те страницы, о которых страшились или стеснялись говорить.
— Есть правда, ваша светлость. И она совсем не похожа на то, о чём писалось в книгах. К сожалению, даже совместными усилиями маги не смогли справиться с колдуном.
— Не может быть! — не поверила ее светлость.
Я бы и сам не поверил, скажи мне это кто другой. Всем нашим подданным с детства внушали уважение и даже трепет к Ангулемам. Наша репутация должна быть безупречной. Отвага и честь — вот девиз королевского рода.
А этой бесславной истории в асландских книгах не было места.
— Наша магия спасовала перед магией засевшего в подвалах колдуна. Все, кто спускались к нему с оружием в руках, погибли. Колдун боролся с помощью чудовища, которое он призывал. Сначала полагали, что чудовище — не более, чем иллюзия, которую под силу вызвать любому умелому волшебнику. Но нет, на телах солдат оставались самые настоящие раны. Не думайте, что правивший тогда король так легко сдался! Он объявил огромную награду в сто тысяч гульденов тому, кто победит колдуна. Он обещал смельчаку даже герцогство. Он готов был отправить в подземелья целую армию, но колдун сделал то, что заставило его величество задуматься. Он своей магией на расстоянии убил наследного принца и пообещал сделать то же самое со всем Ангулемами, если они не прекратят борьбу. Он считал, что имеет полное право находиться в том месте, где он был.
— Да, — снова кивнула Маргарита, — я знаю, что когда-то на месте этой резиденции был зачарованный лес.
— Тогда королевский совет принял решение принять условия колдуна. Признаться, он требовал немного — в день свадьбы любого из Ангулемов в подвал должна была приноситься шкатулка с драгоценными камнями. Учитывая, что в Асландии немало приисков, такая дань не наносила серьезного ущерба королевской казне. Конечно, признать в открытую свое поражение король не решился. Так была придумана сказка о победе над колдуном. Правду знали немногие.
— И долго ли Ангулемы платили эту дань? — полюбопытствовала девушка.
Для нее это была не более, чем легенда.
