— В прошлый раз я совершенно не подумал проверить твою кровь по всем параметрам. В том числе и специфическим, для существ. Сейчас же буду внимательнее и обязательно сделаю ряд необходимых тестов.
В горле встал ком. Мне даже вдруг поверилось, что я ослышалась. Ущипнув себя за ногу, чтобы прогнать растерянность, дернулась — не ослышалась.
— Что значит для существ? — решилась уточнить я. Волнение не удалось скрыть. Голос дрогнул. — Неужели ты хочешь сказать, что я…
— Не человек?
Я поежилась. Вслух догадка прозвучала еще ужаснее, чем в моей голове.
— Посуди сама, — Илларион маркером сделал пометки на пробирке и стекляшках. Закончив, спрятал их в маленьком холодильнике у стены. — Какова вероятность, что мощный артефакт окажется у простого человека, который будет отправлен богиней Справедливости с… скажем так… заданием?
— Э-э-м…
— Вот и я думаю, что почти нулевая, — чуть нахмурившись, кивнул он. — К тому же эти твои носовые кровотечения и правда появляются при определенных обстоятельствах. Жаль только, что приметила ты это так поздно и мне не рассказала раньше, — не забыл уколоть претензией Илларион. — Да и отсутствие диагноза после стольких лет обследований человеческой медициной говорит само за себя.
— И о чем же это говорит? — несмело спросила я, внутренне уже предугадывая ответ.
— Человеческая медицина не смогла бы отыскать причину твоего недомогания из-за одного маленького, но важного нюанса.
Илларион выдержал драматическую паузу. И лишь когда у меня почти лопнуло терпение молчать, продолжил:
— Редкие люди знают о существовании иных видов. А уж о правильной диагностике способностей иных даже сами существа не всегда проинформированы.
— И кем же я… по-твоему, могу б-быть?
— Да кем угодно.
«Хорошенькая перспектива!» — от напряжения я закусила губу.
— Я знаю о существовании многих видов, способности которых тесно связаны со смертью, как таковой, — облегчения слова Иллариона не принесли. Я сжала руки в кулаки. Костяшки пальцев побелели. — Но ты не похожа ни на кого из них. Даже будь ты полукровкой, эти способности настолько специфические, что никак не удалось бы их скрыть.
Очередное «почему» не получилось озвучить вовремя. Мужчина, как оказалось, не собирался прерывать объяснений. Так что и слова пока не вышло вставить.
— Без умения управлять этими способностями рядом с тобой и мухи бы дохли. А мертвецов не так легко скрыть, как может показаться на первый взгляд. Согласна, мартышка? — подмигнул ученый.
Я тяжело сглотнула. Слюна превратилась в вязкое нечто, которое так и норовило встать посреди горла удушающим комом.
— Если тебе интересно, то я больше склонен к версии, что носовые кровотечения могут являться неким сигналом об опасности. Своеобразным предупреждением организма, чтобы ты перешла в режим повышенной осторожности, — Илларион постучал мизинцем по подборку, словно это помогало ему собраться с мыслями. — Хотя с другой стороны, кровотечения так же могут свидетельствовать и о патологии носителя.
— Думаешь, я все-таки больна?
— Пока я бы поостерегся с любыми поспешными выводами. Но мне приходилось встречаться с существами, тело которых страдало из-за причины отсутствия активации сил или неумения ими управлять.
Страшно признаться, но чем уверенней говорил мужчина, тем легче мной воспринималась информация. И если еще полчаса назад я готова была дикой кошкой прыгнуть в лицо Иллариона, доказывая о беспочвенности его теорий наряду с моими, то теперь разглядела зерно рациональности. Хотя менее жутко от осознания, что, скорее всего, не являюсь обычным человеком, не стало.
— Так же необходимо проверить, правда ли в твоей крови скрывается способность к исцелению.
— И снова здорово, — тяжело вздохнула я.
Внутренне я уже почти смирилась даже и с такой возможностью. По сравнению с другими предположениями Иллариона это являлось самым безобидным. Но вслух продолжала протестовать из чистого упрямства.
— Здесь будет полегче, — сухо отметил мужчина. — Не так много существ являются носителями столь редкого свойства.
— Да ладно! — округлила глаза я. — Всего с полсотни или, может, счет на тысячи?
— Язвочка, — ответил мне кривой ухмылкой Илларион. — Думаю, редкий вид веров можно отмести сразу. Ты же не скрыла от меня, что каждое полнолуние превращаешься в диковинную зверушку?
Я фыркнула, демонстративно закатив глаза.
— Хотя, если от веров в твоей крови очень мало, то способность к обороту ты могла и не получить, — пробормотал мужчина. — С другой стороны, если учитывать, что именно ты являешься хозяйкой артефакта Справедливости…
Илларион замолчал, не договорив. Я напряглась.
— Черт! А вот это уже больше похоже на правду!
Мужчина просто засветился довольством. И чем больше он молчаливо улыбался, тем сильнее мне хотелось подойти и стереть это хитрое выражение с его физиономии!
— Может, ты, наконец, поделишься мыслями?
— А ты сама не догадалась? — подмигнул Илларион. Точно я в эту минуту странным образом должна была обязательно суметь прочитать его мысли. — Хотя, если я сразу это не учел, то ты — и подавно!
— Ну спасибо, что так высоко оцениваешь мои умственные способности!
— Если пуля Справедливости признала тебя, как владельца, позволив путешествовать по петле времени, то логично предположить, что в твоей крови есть связь с богиней. Либо мизерная часть крови самой Справедливости, что маловероятно, конечно. Либо кровь нимфы — инструмента воли богини.
— И что? — нахмурилась я, совсем не понимая, к чему именно мужчина клонит. Ведь странная связь с богиней Справедливости была мною уже принята и новостью не являлась. — Ты уже об этом как-то упоминал…
— Но я не говорил, что к некоторым нимфам Справедливости перешел редкий дар.
— Они…
— Да, — самодовольно кивнул ученый. — Умели исцелять.
Такой теории мне верилось легче, чем в собственную «нечеловечность».
— Правда, я не знаю, как именно они использовали этот дар и есть ли он в крови, если силы не взяты под контроль носителя.
— Хочешь сказать, что каждый раз, когда у меня открывается носовое кровотечение, я могу кого-то исцелить?
Что это получается? Я могла спасти всех, кто погиб у меня на глазах?
Илларион мотнул головой:
— Не стоит так прямолинейно все воспринимать, мартышка. В норме у тебя вообще не должно быть этих кровотечений. Да и дар исцеления либо есть, либо его нет. И от того, потеряешь ли ты сколько-то миллилитров крови от общего объема или нет — не зависит эффективность исцеления.
Я приуныла. За столько лет исследований впервые появилась надежда, что на самом деле причиной носовых кровотечений является не болезнь. Только надежда быстро угасла, стоило Иллариону договорить. Мы вернулись к изначальной точке. Будь я человеком или нет, с даром исцеления или без, а носовые кровотечения даже в мире существ — значительное отклонение от нормы. Значит, со мной все же что-то не в порядке.
– Теперь я знаю больше, значит, будет легче разобраться в причине всего этого, — по-своему попытался подбодрить меня мужчина, чутко уловив мой изменившийся настрой. — Не волнуйся, если кто-то и сможет докопаться до истины, что там у тебя отклонилось от нормы и как сие вернуть в нужное место, так это я!
На самоуверенную улыбку Иллариона я ответила с изрядной долей сомнений. Вместо спокойствия, которое по всем правилам должна была ощутить, испытывала лишь волнение. Внутренний голос не переставал нашептывать, что если Илларион решится взяться за изучение моей «проблемы» всерьез, то все годы исследований человеческими врачами покажутся мне сущим раем…
***
Похоже, сам Илларион не слишком удивился, когда Петр вскоре очнулся. По моим ощущениям не прошло и часа после того, как инъекция с противоядием была сделана, а рана на теле мужчины стала прямо в считанные минуты затягиваться. Во время спора с ученым, а так же дальнейших обсуждений его теории я продолжала сидеть возле кушетки и даже незаметно для себя вновь взяла дворецкого за руку. Поэтому совсем неудивительно, что как только Петр открыл глаза, его взгляд был направлен именно на меня.
