Я двигала ногами сильнее. Легкие начали гореть, но золотой след вел все глубже.
Я не смогу. Воздуха не хватало.
Я думала уже только о том, как болели легкие. Они кричали, когда золотой след, наконец, закончился в небольшой нише в стене колодца. Я сунула ладонь во тьму — там просто не хватало камня. Внутри был вонзен ключ. Я недовольно потянула его, дергала его.
Время было на исходе.
Я умру так.
Ярость наполнила меня от несправедливости. Я — Эластра Хантер — умру в дурацком колодце со злорадствующим фейри, пока я пыталась забрать ключ, который никто и не должен был тут прятать!
Ключ подвинулся.
Я повернула ладонь, и он освободился.
Времени не хватит!
Я направилась к поверхности, боль ослепляла, пока я отчаянно отталкивалась ногами. Я не успею.
Я ощущала, как угасало сознание.
Заставь это стать твоей силой, Элли!
Мне нужно было вдохнуть.
Паника наполнила меня, я двигала ногами сильнее, ударялась ступнями и ладонями об камни до синяков.
Я набрала в легкие воду, задыхалась, тонула, умирала.
А потом моя голова вырвалась из воды, и я кашляла, сплевывала воду. Меня стошнило ею, пока я сжимала веревку. Я сомневалась, что удержусь. Я выпущу ее и утону.
— А ты говорила, что мне нужно за собой следить. А сама плаваешь в своей рвоте.
Злость из-за его насмешки закипела во мне, и я обвила дрожащей ногой веревку и поднялась к клетке.
— Поразительно, но я все еще был бы рад поцеловать тебя, — дразнил фейри.
— Ты ужасен, — прохрипела я, сняла пояс с веревки и прикрепила к своей талии. Я не могла сейчас нести клетку в зубах — я едва могла дышать ртом. Я прислонилась головой к веревке, цеплялась, но забраться сил не было.
Если я не начну подниматься, я ослабею и умру тут от холода или утону.
И загрязню колодец хуже, чем уже сделала.
— Сказала девушка, пристегнувшая меня к телу почти без одежды, — Скуврель напомнил мне, что тонкое промокшее нижнее белье прилипало к коже.
Он не должен был смотреть! Это было унизительно! Гнев придал мне силы карабкаться. Я забиралась все выше, пока он болтал:
— Знаю, невозможно найти в твоем мире мужчину моей красоты, но если тебе приходится держать любовников в клетке и привязывать их к почти обнаженному телу, ты делаешь что-то не так.
— Я тебя ненавижу, — выдавила я. Горло болело, и в легких будто еще осталась вода. Я будто тонула в ней. Но ярость от его слов гнала меня наверх, пока я не добралась до перекладины, с которой свисала веревка. Еще порыв гнева, и я перебралась через каменный бортик и рухнула на тонкий слой снега.
Клетка ударилась об камень, и Скуврель громко выругался.
— Так тебе и надо, — простонала я в снегу. — За твои слова.
— Ты должна меня благодарить, — прошипел он. — Я только что спас тебе жизнь.
Глава тридцать восьмая
Когда мне было четырнадцать, я думала, что Олэн будет танцевать со мной на празднике Небесных огней. Вся деревня радовалась, потому что королеву Анабету короновали в городе Фарамор, и ночные вспышки послали во все деревни в честь празднования ее коронации. Видимо, Скандтон входил в ее границы, нашу ночную вспышку днем принес торговец.
— Гулей в лесу не будет месяцами, когда мы это запустим, — пообещал он нам.
Я робко намекнула Олэну, что хотела бы танцевать в этом году, и он улыбнулся своей загадочной улыбкой, намекая, что мог исполнить это желание.
Но той ночью, пока я ждала в стороне от танца, надеясь на шанс, подошла Хельдра.
— Я решила танцевать с Олэном всю ночь, — заявила она, улыбаясь Хуланне. — Разве не мило с моей стороны, когда многие могли отказать из-за его хромоты?
Я взглянула на Олэна, где он стоял последние десять минут, нервно глядя на свои ладони. Он посмотрел на меня, покраснел, а потом увидел Хельдру и не сводил с нее взгляда всю ночь. Я должна была уже тогда знать, что это были не просто издевки Хельдры.
— Жаль, тут нет таких хороших парней, как я, да, Элли? — спросила Хельдра. — Тогда один из них мог станцевать с простой девушкой, и тебе не пришлось бы стоять тут и увядать.
Гнев наполнил меня, но заговорила Хуланна, склонившись ближе, с ее привычным милым и мечтательным видом:
— Я слышала, сын Бранчтриммера женится на Лейси Тернхилл.
Хельдра побелела и ушла прочь. Все знали, что она встречалась с Дэленом Брантриммером до прошлого месяца, когда он стал встречаться с Лейси.
— Это было жестоко, — медленно сказала я.
— Нельзя угрожать моей сестре, — тихо сказала Хуланна и посмотрела на меня. — Не танцуй с Олэном. У него две левые ноги.
Я танцевала бы с ним, даже если бы у него были деревяшки вместо ног, как у старого Майнбашера. Но я не смогла в ту ночь и все ночи после нее.
Глава тридцать девятая
Я с трудом добралась до палатки на горной равнине и развела костер. Это заняло в пять раз больше времени, чем должно было. Пальцы были толстыми и неуклюжими, разум затуманился, каждая часть меня устала. Если бы не замечания Скувреля, я сдалась бы и потеряла сознание по пути. Я могла бы умереть от холода. Я не могла заставить себя переживать.
Я подумала, что видела галлюцинации, когда то, что Скуврель назвал совогрифином, пролетело мимо и опустилось за костром, устроилось спать в высокой траве и снеге, когда я смогла заставить дерево загореться. Я даже не помнила, как взяла одеяло из палатки и украл им клетку Скувреля и свое уставшее тело.
Когда я проснулась, рассвет давно прошел. Кто-то звал меня.
— Элли? Ты там?
Я охнула. Олэн!
Я вскочила на ноги, ничего не осознав, коснулась спутанных волос, замерзших, с кусочками травы там, где голова лежала на холодной земле. Я убрала пряди с глаз, попыталась как можно быстрее убрать лед с пальцев и заплести привычную косу, лежащую на плече.
— Ты можешь хоть снять одеяло с клетки? — пожаловался Скуврель.
Я надела повязку на глаза и осторожно убрала одеяло с его клетки.
— Элли? — позвал Олэн.
— Я тут! — мой голос был хриплым. Я закашлялась, легкие болели. Я вдохнула воду прошлой ночью. Я должна была умереть.
Я хотела заплакать, вспомнив это, но девочки, которые находили второй артефакт для спасения своего народа, не плакали. Я выпрямила спину и сожгла этот… эту эмоцию… питая свой огонь внутри.
Олэн оказался передо мной раньше, чем я стала чистой. Я потерла глаза и лицо, убирая замерзшую траву и хвою. Я, наверное, выглядела ужасно. Я ощущала себя комком надежд и боли.
Он не спешил, шагал с болью, судя по тому, как кривился.
— Я заварю чай, — сдавленно сказала я, но он покачал головой. Он не сел. Просто смотрел на меня, пока мое лицо не покраснело.
— Так ты ушла, — сказал он.
Я окинула взглядом долину. Я не спала под крышей.
— Видимо, да.
— То есть, ты больше не охотница. Ты ушла с работы.
Я думала, Скуврель разозлил меня прошлой ночью, но это не могло сравниться с яростью от его холодных слов тут. Ему было все равно. Я увидела мандолину на ремешки на его спине.
— Ты пришел поиграть? — спросила я, лед покрывал каждое слово.
Ему было плевать, что у меня забрали мой мир.
