Я даже боялась дышать. Передо мной сейчас был тот самый мужчина из моего сна — именно сейчас, не раньше. Император будто растворился, оставив вместо себя моего первого и единственного мужчину, которому я подарила целую ночь во сне.
Я молчала. Что он хочет этим сказать? Все еще испытывает что-то ко мне? Страсть? Влечение? Но мне это не нужно. Он женат, и единственное, чего я хочу от него — свободы.
— Тогда отпусти меня.
— Нет, — тут же выдохнул он и отступил, надев на лицо маску отчуждения. — Даже если ты невиновна, даже если не имеешь отношения ко всему этому, где гарантии, что за нашим ребенком не придет тот, кто спланировал ту ночь? К тому же… — он замолчал, — ребенок может быть магом, и выживет ли он в твоем мире, родившись там — неизвестно. В любом случае единственное безопасное для тебя и для него место — здесь, рядом со мной.
Он ведь чертовски прав! Как же все сложно. Невообразимо сложно. В чьей же игре мы с ним стали пешками? Кто все это затеял?
— Идем, провожу тебя в твои покои, — развернувшись, император направился к лестнице, ведущей наверх.
— Но я хотела в библиотеку, — призналась я. — Я пытаюсь как можно больше узнать об этом мире, чтобы освоиться.
Владыка посмотрел на меня как-то неопределенно, лишь на краткий миг мне почудилось в его взгляде восхищение.
— Похвально, — наконец, произнес он. — Тогда пойдем вместе. Мне тоже кое-что нужно в библиотеке.
Император подал мне руку и помог подняться на первую ступеньку. На самом деле, моей ладони было вполне комфортно в его руке, поэтому, когда он её отпустил, кожу в том месте обдало холодом, хотелось вновь взять императора за руку. Странные и несвоевременные мысли!
Отвернувшись, я побежала вверх по лестнице, подхватив подол платья. Видимо, я слишком увлеклась своими мыслями и бегом, что в какой-то момент оступилась. Диаронд подхватил меня, прижав к себе, и наши взгляды встретились. Его лицо оказалось слишком близко к моему, совсем чуть-чуть податься вперед — и можно запечатлеть поцелуй на его губах…
— Спасибо, — прошептала я.
Император не ответил, донес до последней ступени и поставил на ноги перед деревянной дверью. Дотронулся до ручки, повернул её, все еще обнимая меня второй рукой за талию. Послышался звук вращающихся шестеренок, и спустя минуту открылась дверь — книжный шкаф отъехал в сторону, причем мы были скрыты от посетителей библиотеки двумя стоящими перпендикулярно друг другу стеллажами. Диаронд отошел в сторону, склонил голову, прощаясь, и покинул своеобразную нишу.
Я дотронулась ладонью до груди, пытаясь восстановить неожиданно сбившееся дыхание. Ну вот о чем я думаю в его присутствии? Что за пляски устраивают мои гормоны?!
— Приве-е-ет! — напугал меня материализовавшийся прямо передо мной Владимур Яроцапович. — Чего за сердце хвата-а-аешься? Влюби-и-илася?
— В кого? — спросила со страхом. Неужели меня рассекретили?
Ох, что я такое говорю? Не влюбилась я! Чего и рассекречивать-то?
— В меня-у, разуме-е-ется, — мурлыкнул кот, и я не знала, то ли облегченно выдохнуть, то ли рассмеяться.
— Ох, как же теперь быть, после того, как ты узнал о моих чувствах? — отшутилась я. — Больше мы с тобой не сможем видеться, мне теперь так стыдно.
— Не сто-о-оит стыдиться своих чу-у-увств, — ответил кот. — Я привы-ы-ык. В меня все влюбля-я-ятся-я-я.
— Как я их понимаю. Ты такой чудесный, замечательный, добрый и милый… и конечно ты помнишь о своем обещании одолжить мне записки Алолы!
— Помню-ю-ю, — согласился хранитель. — Сейчас принесу-у-у. Можешь пока осмотреться.
Я кивнула и вышла из ниши. Без труда нашла стеллаж с законами и, подхватив последний том, направилась к свободному столику. Записки Алолы, конечно, хорошо, но также полезно узнать и законы. Ведь их незнание не избавляет от ответственности, а пойти на эшафот за какой-нибудь проступок мне ой как не хотелось!
Диаронд, кстати, обнаружился недалеко, но что меня удивило — он рассматривал стеллаж с мифами и народными сказаниями. Я тоже недавно вокруг него ходила, с интересом открывала книги и рассматривала в них картинки. Было интересно, что именно в этом мире миф, а что — реальность.
Император встретился со мной взглядом и, казалось, мысленно запнулся, поэтому тут же отвернулся от меня. Я села за столик лицом к нему… подумала, что если сяду спиной, буду слишком часто оглядываться, а это будет выглядеть и вовсе странно. А так, если изредка поднимать голову и смотреть на императора, это вовсе не станет проявлением интереса. Подумаешь, решила осмотреться, что в этом такого?
Вот как сейчас — глаза вновь выловили широкоплечую фигуру Владыки. Дракон подзывал магией книги с полок, пролистывал их и возвращал на место, а потом вновь вызывал другие. Он что-то искал и не находил. Что же его так заинтересовало в мифологии?..
Мотнув головой и решив, что это не моё дело, я открыла свод законов. Конечно, я понимала, что на изучение уйдет много времени, поэтому законы, схожие с законами моего мира, пробегала глазами, а вот на необычных — останавливалась. Например, в Тиамирисе запрещено демонам принимать вторую, боевую ипостась в городе — это будет означать прямую неприкрытую угрозу, поэтому можно смело вызывать стражу. Драконам было запрещено приземляться в многолюдных местах, лишь на специально отведенных для этого взлетных площадках.
— Фух-мяу, пришлось искать по все-е-ему дворцу! — опустив передо мной обшарпанный том, произнес Владимур Яроцапович.
Те самые “Записки Алолы”!
— Книга очень потрепанная, — констатировала я, даже боясь брать её в руки.
— Ты даже не представля-я-яешь, каким она спросо-о-ом пользуется у придворных эр-р-ри! Некоторые служа-а-анки ради этой книги даже научились чита-а-ать.
— Она настолько полезная?
— Мяу… в некотором роде. О-о-очень! Опять фрейля-я-ян её величества Рава-а-анны стащила-мяу… вечно они эту книгу выкрадываю-ю-ют, я-то не разрешаю-мяу её выносить из библиотеки. И так приходится-я-я переклеивать её, совсем зачахла, бедненькая-я-я.
“Записки Алолы” оказались небольшой книгой в коричневом переплете, шитом-перешитом, с пятнами на обложке и рваными страницами, хоть и трепетно склеенными.
— Если хочешь, я могу помочь тебе с реставрацией книг, — внезапно предложила я. — Я еще школьницей летом работала в библиотеке и помогала клеить книги.
— Правда-а-а? — восхищенно
