Потом поджал губы. Покраснел мучительно, до неестественно-малинового цвета, я даже не знала, что он так умеет. Какое там! Я не знала, что у кого-то в принципе возможен такой цвет лица. (У кого-то живого, я имею в виду.) А потом просипел ларингитным голосом:
– Что это?
– Где? – вежливо переспросила я и с самым честным видом обернулась.
Кострик издал невнятно-яростный звук и попытался было повторить подвиг давешнего инкуба.
– Ты это специально? – выпалил он.
– Конечно, специально, – со всей честностью ответила я. – Ты же сам велел, чтоб я ко встрече вампиров в униформу облачилась. Как видишь… – развела руками, демонстрируя себя во всей красе. – Исполнительность – одно из моих положительных качеств.
– Вижу, – просипел Кострик и так посмотрел на нижнюю часть моей униформы, что сразу стало понятно: говорит он совсем не о моей исполнительности. – К пульту встань, пока я с чертежами закончу.
К пульту. Пальцы дрожали, когда я дотронулась до полированного дерева панели. Когда-то именно эта вещь была неотрывно связана с моим представлением об ожидающем меня будущем. И что получилось? В зал Отражений я спускалась для того лишь, чтобы проводить или встретить именитых гостей, а к пульту вообще не прикасалась со дня сдачи последнего ГЭ.
Когда у ученых Земли впервые получилось проникнуть в другой мир, они на открывание одной единственной двери затратили столько энергии, что какому-нибудь маленькому европейскому государству на год хватило было. Это уже позже, когда об Отражениях узнали на всей планете, а гости из других миров перестали быть экзотикой, наши технологи и их маги разработали совместный вариант, менее энерго- и магозатратный, которым все пользовались и по сей день.
Пока мой ворчливый босс ползал по полу с мелом в руках, я проверила оптимальность сделанных до меня расчётов и настроила маршрутизатор.
– Кто?
Кострик выпрямился, закончив рисовать последнюю линию пентаграммы, и волком смотрел на меня с другой стороны зала.
– Кто, я тебя спрашиваю? Чей извращённый мозг придумал обрядить персонал отеля в… в… это?
– Не нравится? – Обиженно надула губы. – Какой ты бука. А меня вот только сегодня утром заверяли, что выгляжу я просто отлично.
– Кто? – повторил свой вопрос Кострик.
– Кто заверил?
Не стану лгать, играть в наивную дурочку было до чёртиков приятно.
– Кто пр-ридумал?
Но ещё приятнее было щёлкнуть нового босса по носу:
– Кострин, если ты станешь включать мозг перед тем, как отдавать приказы, а не после этого, то сможешь избежать многих неприятностей. Это был бесплатный совет. А что же касается твоего вопроса, то дресс-код для персонала выбирал автор недочитанного тобой Устава.
– Мой дед? – Для полноты картинки Кострику нужно было схватиться рукой за сердце, но так как практика показала, что данный орган у этой недоящерицы отсутствует, он просто сжал кулаки. – Да ты шутишь!
Я довольно улыбнулась.
– Скажи, да? Макс ещё тот любитель приятных сюрпризов.
Очень медленно Кострин поднял руку и снял с переносицы очки, тонкая оправа, погибая, жалобно скрипнула под сильными пальцами, и тут я вспомнила, что мой бывший одногруппник не только дракон, но ещё и на четверть василиск, ибо глаза его… Нет, не сверкали, они пылали, горели синим пламенем и обещанием скорой расправы.
– Вампиры ждать не любят! – пискнула я, мысленно приказывая себе стоять на месте, не пятиться и не трястись от страха. В конце концов, если он меня хотя бы пальцем тронет, Макс его за это по стене размажет.
– Вампир-ры? – Гго ноздри хищно дёрнулись, а взгляд с жадной торопливостью огладил мою фигуру.
Чёрт! Плохая была идея. Зря я не предупредила Кострика об особенностях нашей униформы.
– Давай, мы потом об этом поговорим. А сейчас, если ты не против, уже время открывать арку.
Вампиров было десять – одиннадцать, если считать руководителя группы. Из арки они выходили парами, хмурые, бледные, длинноволосые, в тонких свитерах с высоким горлом, рваных джинсах и разноцветной обуви. Из всех одиннадцати лишь последний, герцог Сафф, был в классических чёрных ботинках, классических брюках и не менее классической обтягивающей тенниске с коротким рукавом.
– Варюша! – сияя, как стоваттная лампочка, двоюродный брат короля всея вампиров шагнул мне навстречу, раскинув руки в приглашающем объятии. – Гра игазу! Иди скорее, я тебя обниму!
«Гра» в переводе с вампирского означает «кровь». «Игазу», как бы странно это ни звучало, тоже. А вот когда два этих слова стоят рядом, то получается что-то вроде «кровь моей крови» – высший эпитет, слышимый кем-либо из теплокровных разумных существ от вампира, отпраздновавшего своё трёхсотлетие ещё до моего рождения.
– Роман! – расплывшись в ответной улыбке, я вышла из-за пульта, и на скрип, издаваемый моей проклятой юбкой, обернулись все находившиеся в зале Отражений мужчины.
Ну, ладно, вру. Природная скромность не позволила мне сразу сказать всю правду. Обернулись они не из-за юбки, а из-за меня самой, всё-таки не каждый день приходится сталкиваться с человеком – человеком!! – которого высший вампир признаёт равным себе.
Я влетела в дружественно-прохладные объятия – вампиры вообще не отличаются особо высокой температурой, взрослые вампиры, – и на мгновение прижалась щекой к гладкому шёлку майки.
– Ром! Я так соскучилась! Почему не предупредил, что приедешь?
– Хотел сделать сюрприз, гра игазу, – ответили мне и по древней вампирской традиции даже не коснулись губами – поцеловали воздух возле моей шеи, сначала с правой стороны, потом с левой.
А потом я услышала шипение, жуткий звук, который могла бы издавать помесь сиамской кошки с гремучей змеёй. Вздрогнув, я оглянулась на Кострика, но шипел, как ни странно, не он.
Бледный до синевы, он молчал, застыв в неестественной позе в трёх шагах от меня: голова чуть опущена, локти обеих рук прижаты к талии, а кисти чуть развернуты, будто дракон держал в руках невидимый глазу стеклянный шар.
– Ваша светлость, – едва шевеля губами, произнёс Кострин, – может, вы займётесь своими подопечными, а не моей сотрудницей?
Роман картинно изогнул смоляную бровь, а затем дёрнулся, как от удара, и резким движением задвинул меня себе за спину, выкрикнув:
– А ну, назад!
Из-за широкой вампирской спины было плохо видно, но и одного короткого взгляда хватило для того, чтобы понять: шипел действительно не Кострик. Страшные звуки издавали десять вампирёнышей. Обнажив алые десны, лишённые верхних и нижних клыков, пригнувшись, как для прыжка, они напоминали свору хищных животных, тех самых гибридов, которые могли бы образоваться от связи сиамской кошки с гремучей змеёй.
– Это что за поведение, вашу мать! Забыли, для чего мы сюда приехали?
Шипение прекратилось в один миг, но выглядели вампиры всё ещё угрожающе. Ох, что я наделала своим детским поступком? Что
