Я бегу вверх по склону. Краем глаза вижу, как волк бежит рядом со мной, будто решил стать моим домашним питомцем.
— Иди домой, — приказываю. Вот бы только он был простой собакой, которую я могла бы отправить бегом домой.
Конечно, он продолжает трусить рядом со мной.
Я свирепо смотрю на него.
— Так ты оборотень? Это твой большой секрет? И что? Тебе обязательно нужно кого-то укусить в полнолуние? Что-то в этом роде?
Джексон — или, скорее, волк — снова скулит.
— Чего ты хочешь от меня? — рыдаю я.
Он лижет мне ногу, пока я иду.
— Нет! — кричу я. — Не прикасайся ко мне. Перестань преследовать меня. Иди. Домой. — Под ногой подворачивается камень, и я с силой падаю на колено. Боль пронзает всю мою ногу. Я крепко зажмуриваюсь, пытаясь не обращать на это внимания.
Когда открываю глаза, Джексон снова в человеческом обличье. Обнаженный. Подхватывает меня на руки.
— Нет, — протестую я. — Отпусти меня.
Он с каменным лицом спускается с холма.
— Ты ранена.
— Я не вернусь с тобой в дом. — Восстало мое упрямство, невосприимчивое к логике. Если он опасный оборотень, ожидающий, чтобы обратить меня, ему будет все равно, куда я хочу пойти.
Но Джексон останавливается. Его плечи опускаются.
— Ладно, прекрасно. — Он начинает взбегать на холм с невероятной скоростью.
Я хватаю его за плечи.
— Куда ты меня несешь? — ахаю я.
— У меня есть хижина на горе.
Здорово. Он уносит меня куда-то, в еще более отдаленное место, чтобы обратить. Единственное исключение, что я больше не боюсь. Теперь, когда первоначальный ужас прошел, мой мозг начинает снова подключаться к сети.
— Джексон, что происходит, когда ты кого-то кусаешь?
— Сыворотка покрывает мои зубы. Это оставляет мой запах на коже.
— И превращает в оборотня?
— Нет. — Он продолжает двигаться с головокружительной скоростью, его широкие шаги босиком быстро поглощают расстояние. Не могу себе представить, как у него не поранились ноги. — Мы не обращаем людей, — натянуто говорит он, и я с веселой улыбкой понимаю, что, возможно, обидела его.
— Но я в опасности? Что делает сыворотка?
Он перестает бежать и смиренно закрывает глаза.
— Когда волк выбирает себе пару, то помечает ее своими зубами. Брачная сыворотка покрывает его клыки и надолго оставляет на ней его запах, так что другие волки знают, что на нее заявили права.
Я изумленно смотрю на него. Нелогично, но между ног начинается горячая пульсация.
— Ты… ты хочешь пометить меня?
— Я не могу, — скрипит он зубами, снова взбираясь на гору. — Человек не смог бы выдержать такого укуса. Оборотни быстро исцеляются, но человек истечет кровью, возможно, даже умрет. Оборотни не спариваются с людьми.
Кажется, что над нами нависает облако.
— Ах. Вот почему Сэм сказал, что ты не можешь быть со мной…
— Верно. — Он так сильно сжимает челюсть, что, клянусь, она вот-вот разлетится вдребезги.
В поле зрения появляется небольшая бревенчатая хижина. Джексон достает ключ из верхней части дверного косяка и открывает дверь. Внутри находится прекрасно обставленная горная хижина, простая, но удобная. Джексон несет меня к кожаному дивану и устраивает на нем, прислонив спиной к подлокотнику и подняв ноги на подушки. Моя лодыжка увеличилась вдвое из-за опухоли, а колено тоже в порезах и синяках.
— Я принесу лед. — Джексон исчезает за углом. Когда возвращается, на нем уже джинсы, а в руках кухонное полотенце, обернутое вокруг пакета со льдом. Он присаживается у моих ног и прикладывает пакет.
— Прости, что испугалась тебя.
Он нетерпеливо качает головой.
— Нет, я рад, что ты это сделала. Иначе я бы укусил тебя.
Я смотрю на свою пульсирующую лодыжку, не в силах взглянуть на Джексона.
— Ну, я польщена, наверное.
Он издает резкий смешок, в котором совсем нет веселья. Поднявшись, запускает пальцы в волосы, как делал прошлой ночью.
— Теперь ты понимаешь. Я опасен для тебя, Кайли.
Изучаю его прищуренными глазами.
— Я не боюсь большого злого волка.
Его глаза выглядят затравленными.
— А придется. Слушай, мне надо попасть в офис. Мне нужно разобраться с федералами. — Он подходит к старомодному письменному столу и поднимает крышку. Внутри вспыхивают успокаивающие огоньки беспроводного маршрутизатора. Он достает ноутбук и приносит его мне. — Ты можешь работать отсюда. Или я вернусь в дом, возьму машину и отвезу тебя с горы.
— Здесь нормально, — быстро говорю я. По какой-то причине не готова возвращаться в его особняк.
— В шкафчиках есть еда. Я принесу тебе, чтобы тебе не пришлось вставать.
Он уходит и возвращается с буханкой хлеба, арахисовым маслом и желе, а также банкой устриц.
— Хотел бы предложить тебе обезболивающие, но оборотни ими не пользуются.
Оборотни. Эти слова отзываются во мне, но теперь то, что я в курсе, делает его еще более очаровательным и привлекательным. Неудивительно, что я с подросткового возраста влюблена в Джексона Кинга. Он сверхчеловек.
— Я правда сожалею о том, что взбесилась. Мне стыдно. Я хотела бы, чтобы мы все исправили, и буду очень спокойна. Может, попробуем?
Неохотная улыбка растягивает губы Джексона.
— Как бы всё произошло?
— Я бы сказала: о, ты оборотень. Это круто. Не забудь презерватив.
Тень опускается на его лицо, возможно, при напоминании о неудаче с презервативом.
— Я не подхожу тебе, — натянуто говорит он. — Это… не сработает.
Что-то сжимается в груди. Я хочу схватить его и сказать, что не боюсь, но он обнимает меня первым, прижимается губами к моим, впиваясь в мой рот с такой силой, что у меня кружится голова.
Я чувствую отчаяние в этом поцелуе.
Прощание.
— Не отправляй мне сообщения. Я не хочу, чтобы кто-нибудь проследил за тобой через меня. Я вернусь вечером. Как только смогу. Хочешь, чтобы я послал Сэма навестить тебя?
Я качаю головой, проглатывая свое разочарование.
— Нет, я в порядке. Я продолжу работать над вредоносным ПО. Джексон?
— Что?
— Почему они не связались со мной, если моя бабушка все еще жива?
Он хмурится.
— Может быть, они цепляются за нее на случай, если им понадобится больше рычагов воздействия на тебя?
Я качаю головой.
— Нет, они слили мою историю в прессу. Это определенно подстава.
Он касается моего плеча, и, клянусь, я чувствую, как его сила проникает в меня, согревая.
— Я не знаю, но моя интуиция подсказывает, что она жива.
Он снова целует меня и стягивает джинсы. Его член все еще твердый, от него текут слюнки — впечатляющее зрелище.
На этот раз я наблюдаю, как он преображается. В воздухе мерцание, а затем на четвереньки падает огромный, красивый волк. Я осмеливаюсь протянуть руку, чтобы коснуться его шерсти, и он облизывает ее, а затем начисто зализывает рану на моем колене. Ощущение покалывания. Я помню, как врач в Мексике порекомендовал мне завести собаку, чтобы она лизала порез на моей руке, чтобы тот быстрее заживал. Мы с отцом смеялись над медициной третьего мира, но потом я осмотрела ее позже, и в этом действительно что-то есть. Интересно, слюна оборотня еще лучше?
Я глажу его шелковистые уши. Хочется зарыться руками в его мех, но он разворачивается и бежит на кухню. Слышу, как открывается то, что должно быть дверью для собак, и он уходит.
