— Простите, я забылась, — опустила взгляд, рассматривая носки туфель. — Вы преподаватель. Мне не стоило так себя вести.
— Лекси, что за бред? Да ты меня с ума сведешь. Раз уж теперь официально ты моя невеста, то привыкай на «ты» везде, кроме занятий. Как твой отец поверит в помолвку?
— Он меня не знает, так что, скорее всего, поверит. Да и вы сами сказали, что в академии ничего не изменится.
Его настроение резко изменилось.
— Почти все, — отрезал Милир. — Но у меня будет просьба. Об этом и поведем разговор.
— Какая? — не поняла я таких резких перепадов настроения, и немного испугалась.
— Ты видная девушка, красивая. Тебе часто оказывают знаки внимания. Условия нашего соглашения могут стать известными, и неважно, как о них узнают. Прошу тебя, не заводи отношений, не ставь меня в неловкое положение.
— А ты? — с нажимом спросила, опять перейдя на более близкое общение. — Деса де Морель спит и видит, как выйти замуж за тебя.
— Это невозможно, Лилиана никогда мне не нравилась, — хищно улыбнулся дознаватель. — Но мне приятна твоя ревность.
— Какая ревность? — вскинула я брови. — Ты просишь следить за репутацией, но не обещаешь мне того же. Раз уж потом всем станет известно, что я принцесса, то жених, флиртующей с другой десой, очков мне не добавит.
— Иногда думаю, все принцессы такие цепкие? — смахнул прядку с моего плеча Ойлистрей. — Или ты одна такая?
— Глупых не бывает. Во дворце жизнь не сахар. Так бывает только в сказках.
Мы одновременно громко вздохнули.
— Я обещаю тебе, что не буду общаться с Лилианой, — первым начал мужчина.
— Хорошо, — кивнула ему, — тогда я тоже обещаю ни с кем ни флиртовать и следить за собой.
— Спасибо, — прошептал он. — Нам тоже пора. Не будем задерживаться.
Милир активировал портал. Мы зашли вместе и переместились в кабинет ректора, который сейчас пустовал.
— Иди к себе, Лекси. — приоткрыл дверь из помещения.
Когда я вышла, все еще одетая в его камзол, но напрочь позабыв о нем, он бросил фразу:
— Это касается и де Карнесса. Перестань слоняться с ним по ночам. Не встречайся. Ты пообещала.
Уже придя к себе, только тогда поняла, о чем попросил меня мэтр. Ладно мальчишки, окружавшие меня: Лукас, Эйнар, Эллис. Всегда воспринимала их как глупых ровесников, а вот Джейсон меня немного волновал. Но, как только мы оказывались рядом, грозный дознаватель прерывал наше свидание. А ведь я нравилась новоявленному некроманту. Он относился искренне и с симпатией. Пытался разузнать о моем настроении, характере. Шел на какие-никакие жертвы, предпочитая сну общение со мной. А для боевика в академии это действительно широкий жест. Что бы не говорил дес Ойлистрей, но Джейсону просто не пришло бы в голову подумать о моей безопасности, ведь мы были ровесниками, а юность подразумевает глупость, авантюризм, бесстрашие.
— Лекси, — встретила меня Тьяна, — что тебе сказал Милир? Ой, — округлила глаза подруга. — А что на тебе?
Совсем забыла про камзол. Скинув одежду, бросила себе на кровать и вышла к обеспокоенным ребятам.
— Да, собственно, ничего важного, — попыталась я слукавить, но слишком умный Рифер сразу понял, что что-то не так.
— Лекси, давай рассказывай, — очень серьезно попросил дракон.
А ведь ему это несвойственно, обычно отшучивается или сыпет колкими остротами при всех важных беседах.
Я уселась в кресло, положила руки на подлокотники и обдумывала, признаваться ли ребятам. Как я могу скрывать от них хоть что-либо? Роднее Ричарда и Севостьяны у меня никого нет.
— Ну? — выплыл из стены Ланселот.
Призрака нам только не хватало.
— Вообще-то, — фыркнула я на бесплотного духа, — разговор пойдет о чувствах, мужчинах и помолвке, — я пыталась намекнуть предку Тьяны, что он лишний.
— Чего я в этих стенах не слышал? — не сдался древний де Россе.
— Вы бы меньше летали по замку, не пугали бы первый виток, не заглядывали к старшим курсам, так, глядишь и ничего непотребного бы не узнали, — съязвила подруга.
— Молчи, девчонка. Плохо тебя воспитывал де Ланкур, — цыкнуло на нее привидение.
Тьяна обиженно засопела, но возражать не стала. Ланселот решил взяться за нас, как наставник, но получалось плохо. А все потому, что старый дед оказался тем еще сплетником и каждый день прятался между стен, подслушивая глупые разговоры учеников и преподавателей. А по ночам он, как всадник, носился на плечах умертвия, которое привязала к себе некромантка, и распугивал всех своим появлением. Все это было бы очень забавно, если бы к нам не долбились обиженные маги, упрашивая приструнить призрака. Приструнишь его, как же. Так что поутру нас ожидали в порядке очереди расстроенные девицы стихийного дракона, испуганные адепты первого-второго витка, а потом уже друзья.
— Милир попросил не заводить отношений с адептами, так как наша фиктивная помолвка может выплыть наружу.
— И только? — удивился Риф.
— А как же Джейсон? — заметила более проницательная в любовных вопросах подруга.
— Все неважно, — посмотрела на нее, — Милир прав, помолвка может стать известной, а значит, необходимо следовать правилам.
— А он будет следовать? — хотел было хохотнуть юноша, но поймал настороженный взгляд некромантки.
— Я попросила о том же, — спокойно заключила разговор, — вот только…
Все замолчали в ожидании, когда я продолжу, но я никак не могла собраться с духом. Было такое ощущение, что я вытряхиваю грязное белье из корзины, и в то же время, признаюсь в самом сокровенном.
— Не томи! — первым не выдержал Ланселот.
— Мы целовались, — закрыла я лицо руками, чувствуя, что щеки запылали красным цветом.
— Когда? — воскликнули оба друга.
— На дежурстве, в тот день, сразу после общения с грифоном.
— И ты мне не рассказала? — ахнула Тьяна. — Это же такое событие!
— Эй, — напомнил о себе юный дракон, — а я? От меня можно было скрыть?
— Риф, заткнись, ты парень. Вам такое не понять.
Я же сохраняла молчание, не влезая в перепалку. До сих пор дрожу от тех воспоминаний. И не скажу, что они неприятные. Я уже смирилась с тем, что дознаватель мне нравится. Смирилась, но не приняла.
— Да, — одним словом я прервала спорщиков, — умолчала, пыталась понять мотивы поступка.
— И? — хором спросили друзья.
— И ничего не поняла, — горько усмехнулась, — думаю, что либо взволновала его, когда лечила, либо действительно нравлюсь десу Ойлистрею.
Некромантка и стихийник замерли на несколько секунд. А потом, перебивая друг друга, каждый начал высказывать свое мнение:
— Конечно, нравишься.
— Взволновала.
— Вы не помогаете! — громко возвестила я. — Давайте закончим этот разговор. Он ни к чему не приведет, но обещаю, что расскажу все, когда узнаю.
— Лекси, — очень осторожно подступился Рифер, — а что ты сама-то чувствуешь к нему?
Если бы я могла ответить однозначно, то не стала бы скрываться от ребят, но ответ на вопрос не складывался. Я испытывала такой обширный спектр эмоций к этому эмпату: от страха и настороженности до восторга и легкой влюбленности.
— Не знаю, — я скромно покачала головой. — Мне нужно самой разобраться.
Хотела было встать и уйти, но меня удержала подруга.
— А что вы решили? К чему пришли? Как поступим дальше? — вопрошала некромантка.
— Тьяна, я ничего не знаю, — в полной растерянности высказалась я, — до сих пор не поняла, хорошо ли то, что мы признались, или это полный провал. Похоже, старшие все решили взять на себя, забыв, что Фэйт общалась с нами, а не с ними.
Проснувшись утром, не успела задуматься о горькой судьбинушке. Как водится, в последнее время, после ночных прогулок я постоянно просыпаю и опаздываю. Но если поторопиться, то успею на завтрак.
Молниеносно собравшись, схватив сумку с учебниками, накинув куртку, я краем глаза заметила отданный камзол. Надо ли вернуть? А если надо, то когда? Не хочется на глазах у всей академии возвращать преподавателю его вещь, тут же пойдут слухи. Так и вижу, как Брай и Белинда с упоением распространяют обо мне очередную грязную сплетню. К Ваоху все, передам, как будет время.
