но Инесса не дала ей раскрыть рта.
— Ей четыре года. А мне пять. Мы ходим в детский садик, а… мама не разрешает нам разговаривать с незнакомцами.
— Меня зовут Саша. Мне восемнадцать лет. В этом доме живет моя девушка Лена.
— У тебя есть девушка!?
— Ты такой старый!?
Они спросили одновременно. Я рассмеялся.
— Не старый, а взрослый. И, да. Ей нездоровится, и я проводил её до дома.
— Она красивая? — вопрос задала Инесса, Марина хихикнула, зажав губы грязными ладошками.
— Красивая.
— Красивее Инессы?
Посмотрел на Марину в упор, пытаясь сохранить серьёзное лицо. Видно было, что девочка боготворит свою старшую сестру.
— Она, скорее, больше похожа на тебя.
Марина смутилась. Я почувствовал легкий укол совести, одновременно с беспокойством. Почему я, незнакомец, спокойно разговариваю с этими малютками? Они тут одни, без взрослых? Оглянулся:
— Инесса, за вами кто-нибудь присматривает?
— А что? Мы же около дома.
— Это не важно. Все равно рядом должны быть взрослые.
— Как ты?
— Эмм. Лучше бы из тех, кого вы знаете.
Инесса смерила меня долгим, изучающим взглядом и, наконец, махнула рукой в сторону скамеек:
— За нами присматривает Ксюша. Мама даёт ей за это деньги.
Посмотрел туда, куда указывает Инесса. На скамейке действительно сидит тощая, невзрачного вида девчушка. Единственным ее украшением, пожалуй, можно считать длинные, рыжие волосы. Не похоже, что она пристально следит за девочками. Ее больше занимает телефон.
— А что, если нам её проучить? — заговорчески подмигнул сестренкам.
— Как это?
— Пошли! — протянул обе руки вперед, поднимаясь на ноги. Девочки, без тени сомнения, приняли мою помощь. Я ощутил тепло их детских ладошек. И ещё кое-что очень важное. Теперь сомнений не осталось. Вот значит, какая она, судьба.
Сестрички повели меня к себе домой. Сердце опять бешено заколотилось в груди. Они живут в соседнем с Леной подъезде. Так Саша с Леной могли бы встретиться, не случись в этом мире меня? Позвонил в домофон. Узнал голос. Едва справился с желанием бросить всё и убежать. К счастью, за меня ответила Инесса.
— Мам, это мы!
— Так быстро?
— Да, открой!
Раздался переливчатый звонок, и мы вошли внутрь. В лифте меня начала бить дрожь. Усилием воли я заставил себя успокоиться. Уверенности придавали теплые ладошки сестричек. Они опять взяли меня за руки. Сами.
Мама из этого мира
Дверь в квартиру уже была открыта. Зайдя, я почувствовал вкусный запах выпечки с корицей. Она умеет печь? Хотя, зажаривать людей заживо ей всегда хорошо удавалось. И мне тоже…
— Наигрались? Ксюша, они хорошо себя вели?
— Мам… а мы не с Ксюшей.
Она вышла к нам. Красивая, высокая, черноволосая женщина в милом домашнем платье. Моя мать.
— Как это не с Ксюшей? А где она… Ааа…
Увидев меня, она замерла на полуслове. Почувствовала ли она? Поняла ли? В кармане её платья раздался телефонный звонок. Мама вытащила телефон, дрожащей рукой, не переставая смотреть на меня, и ответила:
— А… але?
— Рита Георгиевна! Девочки! Они… ээээ… они…
В трубке раздались всхлипы.
— Всё нормально, Ксюша, они пришли домой.
Мама сбросила вызов и вернула телефон в карман.
— Девочки, кто это с вами?
Инесса посмотрела на меня сверху вниз, улыбаясь:
— Мам, его зовут Саша. Мы познакомились во дворе. Его девушка Лена живёт в нашем доме.
Рита Георгиевна, как ее назвала нянька Ксюша, сделала шаг навстречу. Кажется, она хотела силой вырвать у меня девочек и вытолкнуть меня за дверь. Инесса и Марина всё еще держали меня за руки.
— Мам, он хороший. Правда. Можно он останется?
— Что? Нет! — попытался скинуть оцепенение и взять ситуацию в свои руки. — Девочки, ваша мама волнуется. Я лучше пойду.
— Ну нееет! Не уходи! — Марина внезапно потянулась ко мне. И я машинально взял её на руки. Теплые, тоненькие ручки сомкнулись вокруг моей шеи. Я ощутил странное чувство: раньше я не знал, что могу полюбить кого-то настолько сильно. Этих маленьких девочек, моих кровных сестер — которым в моем мире не суждено было родиться, я мог бы всю жизнь защищать.
Мама смотрела на меня с нескрываемым ужасом:
— Спасибо, что привёл девочек, — она переключилась на дочь, — Марина, немедленно отпусти мальчика. Он же сказал, что ему пора!
— Мам! — Инесса с недоумением взглянула на мать. — Ты чего?
Я осторожно снял с себя руки Марины и поставил девочку на пол.
— Маргарита Георгиевна, извините за неожиданный визит. Я сейчас уйду.
Потрепал девочек по макушкам и толкнул входную дверь. Внутри меня бушевало пламя. Еще немного, и я сделаю что-нибудь странное. Шагнув за дверь, я столкнулся с мужчиной. Его волосы такие же, как у Марины, и он выше меня сантиметров на пять. На этом различия заканчивались. Я как-будто взглянул в зеркало. И отключился.
Что со мной? Вокруг всё несётся в сумасшедшем вихре. Кто-то плачет. А кто-то, кажется, кричит. Внутри всё горит. Горит сердце. Этот человеческий организм не рассчитан на такие перегрузки. Я хочу превратиться в птицу и улететь. Но все окна закрыты. И кто-то крепко держит меня. Чья-то рука лежит на моем лбу.
— Рита! Что здесь произошло? У парня жар!
— Выстави его из дома! Выстави немедленно!
— Рита, что с тобой?
— Этот монстр вернулся за девочками! Он вернулся! Марина, марш в свою комнату! Я же сказала сидеть и не высовываться! Он вернулся… вернулся…
С трудом открыл глаза. Наверное, меня перенесли в гостинную и положили на диван. Мужчина, на которого я натолкнулся, сидел рядом. На меня он не смотрел и обратился к жене:
— Рита, хватит истерить! Объясни толком.
— Неужели ты не видишь, кто это?
Поднял на неё глаза. Яростно трёт лицо, втирая в помаду слезы, в руке дрожит стакан с водой.
— Миша, посмотри на него внимательно!
— Я Саша, — попытался привстать на локтях, получилось. — Я думаю, что я ваш биологический сын.
Они оба замерли. Мужчина в удивлении, женщина в ужасе. На самом деле я не думаю, а знаю. Темный маг чувствует родную кровь. Именно поэтому что-то заставило меня подойти к двум девочкам, играющим в песочнице. Видимо, Лена в любом случае приехала бы в Москву и поселилась в этом доме. И здесь бы познакомилась с Сашей. И они прожили бы долго и счастливо, как и сказала мне женщина-шаман. Интересно, она тоже сгорела тогда?
— Ты… наш сын? — мужчина поперхнулся, — приходить к Рите с такими заявлениями, знаешь ли…
— Мне восемнадцать лет. Я из детдома. Я знаю, что мои родители приёмные. И что вы настоящие.
Я назвал детский дом и имя человека,
