не будет этого разделения на Лед и Огонь как было ранее.
Даррен подошёл и накрыл мои плечи руками. Прижался к моему виску и оставил там невесомый поцелуй на ключице, где я уже давно носила его метку.
К слову я тоже оказалась очень зубастой птичкой, потому мой генерал тоже с гордостью демонстрировал мою метку.
— Лютует мелкий? — спросил мой муж.
— Ага. Охраняет. Даже не знаю, чей он теперь Хранитель. Ведь у дочери его нет. Они были нужны только на Земле, чтобы мы, фениксы, не вымерли там в безмагическом на тот момент мире. Это был прощальный подарок Богини для своих детей, которые не смогли тогда дать отпор Огненным драконам.
— Так пусть будет при дочери. Лучше охранника и не найдёшь, — произнес мой генерал и погладил наше белокурое чудо по головке под строгим и ревностным взглядом саламандра.
— Это точно.
— Я всё слышу, если что.
Мы рассмеялись тихонько. Дочь вскоре уснула, и Соломон в её кроватке тоже.
— Я люблю тебя, моя огненная птичка.
— Я люблю тебя, мой Ледяной генерал.
— Я хочу, чтобы ты подарила мне сына, — прошептал Даррен мне на ухо и поднял меня на руки, вынося из детской и открывая ногой нашу супружескую спальню.
— Да, мой генерал, — счастливо рассмеялась я.
Он накрыл мои губы в бескомпромиссном и властном поцелуе. Я застонала. А вскоре и мое платье упало под ноги. Его руки блуждали и исследовали мое тело.
То как шелк простыней охладил разгоряченную кожу почти не заметила. Как Даррел избавился от одежды тоже. Все было окутано маревом наслаждения.
Я таяла в его руках. Была как пластилин. А он ласкал, не желая пропускать ни миллиметра моей кожи. Целовал, покусывал и лизал. Мне же оставалось только стонать и цепляться за его плечи, царапать спину.
Плечо обжог очередной укус, совпавший с пиком удовольствия и я закричала. Когда мы отдышались, я произнесла:
— Мой генерал, ты взял меня в сладкий плен.
— Буду держать тебя там вечно, — ответил он и хрипло рассмеялся.
Прошло несколько месяцев после того теплого вечера, когда Даррен прошептал мне своё желание. В нашем доме снова царила атмосфера ожидания чуда. Агния уже подросла и вовсю проявляла признаки своего огненного наследия. Она научилась управлять своим огнём, хотя пока это были лишь небольшие всполохи, вызывающие умиление и восторг у всех, кто был рядом.
Соломон, наш верный и преданный друг, оставался неотъемлемой частью нашей семьи. Он всё так же охранял Агнию, не позволяя ей попадать в неприятности.
Даррен был рядом всегда. Его сильные руки, обнимающие меня каждую ночь, его тихий шёпот, успокаивающий и наполняющий уверенностью, его неугасимая любовь — всё это делало мою жизнь совершенной.
Однажды, ранним утром, когда солнце только начинало освещать наш мир, я почувствовала первые признаки того, что скоро мы станем родителями во второй раз.
Радость переполнила меня. Я разбудила Даррена, и он, увидев моё лицо, мгновенно понял всё без слов. Его глаза светились счастьем, и он крепко обнял меня, прижимая к себе.
— Он будет таким же сильным и храбрым, как ты, — прошептала я ему.
— И таким же добрым и огненным, как ты, — ответил он, улыбаясь.
Мы сообщили новость Соломону, и он, разумеется, был в восторге. Агния, хотя и не до конца понимающая, что происходит, тоже радовалась. Она прыгала вокруг нас и хлопала в ладоши, подражая нашей радости.
Роды прошли легко, благодаря силе и магии, которая всегда была со мной. Наш сын родился здоровым и сильным. Его глаза, светящиеся магией, словно впитали в себя всю мощь и тепло наших миров. Мы назвали его Феникс, в честь его наследия и силы, которую унаследовал белый дракон.
Феникс рос быстро, окружённый любовью и заботой. Он, как и Агния, был особенным ребёнком, объединяющим в себе силы огня и льда. Наша семья была счастлива, и мы знали, что впереди у нас счастливое и мирное будущее.
