там, в Великом Ничто так легко, нет суеты, нет страданий, проблем, есть только умиротворение.
Но нет!
Там мой генерал! Раненный и сошедший от горя. Кто, если не он, будет защищать нас от Огненных? Они уничтожат весь мир!
Там моя семья! Мама, папа и брат, что точно разорвёт всех на кусочки за меня. А дедушка и бабушка!
Мой хранитель!
Никого не могу подвести. Я нужна им всем. Я нужна новому старому миру. Нашему Истоку. Все фениксы нужны.
Пора бы поддать под задницу Огненным паразитам, что сожгли свой мир и пришли в наш родной, чтобы тоже испепелить его и превратить в выжженную пустыню. Не драконы, а паразиты, что не хотят жить с даром и в гармонии, а готовы только потреблять, уничтожать и завоёвывать.
Вот уж нет.
Без меня никак там.
И меня потянуло, завертело, закружило, и я сделала живительный вдох.
Распахнула глаза. Грудь выгнулась. Глаза расширились. Я видела всё так ярко, что это сначала привело в замешательство.
— Ма-а-ам! Как она? — прокричал, кажется, Рич.
Точно, это был он.
Я повернула голову. Мой брат рывком снял белоснежную футболку и бросил её в меня.
Я повернула голову и увидела маму, на чьих коленях я лежала. Моя нежная мама плакала и гладила меня. А потом принялась помогать мне, надевая на меня длинную рубашку брата. Она приподняла меня.
— Ариночка, моя. Ты живая. Получилось. Девочка моя. Ты смогла. Вернулась, — мама обнимала меня и прижимала к себе, пока я, дезориентированная, смотрела по сторонам и ужасалась.
Мы по-прежнему на вершине башни замка. Мой отец и Ричард сражались с огненными драконами, что с воздуха атаковали наше убежище. Мои мужчины держали над нами оборону, пока я проходила перерождение.
Я потянулась к голове, с замиранием сердца вытянула прядь. Рыжие, огненные. Мои.
— Мама. Это я?
— Да. Да, — кивала головой мама и плакала.
— А где Соломон?
— Вот он, спит ещё.
— Получилось. — Я посмотрела вниз и увидела у ног свернувшегося саламандра, что крепко спал.
— Мам, а мой дракон?
— Какой?
— Белоснежный, раненный, ледяной.
— Тот который прорывается сюда?
— Да. Папа! Рич! Помогите прошу!
Мужчины переглянулись и принялись с новой силой отбиваться от Огненных драконов, что налетали с воздуха, как стервятники.
Я встала на пошатывающихся ногах, а потом прислушалась к себе. Сила наполняла меня. Мой феникс смог возродиться.
Огонь тек по венам.
Я рванула к краю и закричала, что есть силы:
— Даррен! Я жива-а-а! А потом я перегнулась через ограждение и расправила руки.
Моя птичка расправила крылья. Изящные и красивые, а языки пламени скатывались с них и исчезали, падая вниз.
Ледяной исполин, что сражался в небе, замер и пропустил удар в шею. Огненные дракон снова метил в него. Всё тело моего белоснежного ящера было в ранах и крови, но он не сдавался.
Ледяной огонь безмолвно горел в его глазах.
Я напала сверху на дракона, что ранил в шею моего генерала.
Всё случилось за считанные секунды.
Вот я бью Огненного клювом прямо в голову, а потом сама оказываюсь в лапах.
Но испугаться не успеваю. Это мой дракон подхватил меня, сбивая шипастым хвостом врага. А потом тянет на землю. И уже там я оказываюсь в его руках.
Вокруг хаос. Боль. Вонь нежити. Всполохи Огненных драконов, что решили напасть на замок прославленного генерала, принца Ледяных.
А мой дракон сжимает меня в руках и не может отпустить, чувствую себя такой маленькой в его объятиях.
— Это я. Настоящая, — шепчу я и обнимаю того за шею. А Даррен лишь рычит.
Смотрю за плечо своего генерала, вскрикиваю, видя, как на нас несётся армия тварей.
Инстинкты обостряются. Даррен отрывается от меня, рычит. Материализует меч и защищает меня.
Я в гуще сражения. Встав ему за спину, призываю огонь, который как ласковая кошка льнёт ко мне. Внутри всё клокочет от чувств к моему Ледяному дракону. Я помогаю Даррену.
Вижу, как на высокой башне мелькают вспышки огня, как падают подгоревшими тушами Огненные драконы. А потом оттуда слетают три феникса. Два больших мощных и одна изящная и тонкая птичка, но не менее смертоносная. Это моя мама. Её защищает брат и мой папа.
Мама держится позади, но тоже участвует в бою. Она выпускает огонь, чтобы сбить волну нежити, которая визжит и орет. Папа и брат поливают огнем Огненные драконов, что загоняют орду нежити на замок.
Смертоносные фениксы не уступают в размерах драконам!
Воинов у Даррена не хватало. А Огненные, кажется, бросили все силы на взятие крепости моего генерала.
Еще бы, ведь дальше столица.
Нас бы уже давно смели, если бы не мои родные.
Но этого ещё недостаточно!
И тут я заметила то, чего не видела раньше.
Сухонький, тонкий пожилой старичок в костюме цвета хаки и берцах ловко лавировал между нежитью, раздавая огненные залпы. Потом он подошёл к морде рыжего дракона и ткнул её. Наклонился, выставил палец и что-то проговорил.
Да быть не может.
— Э-э-э… — только и вырвалось у меня. — Деда! — заорала я и замаха свободной рукой, пока на второй формировала шар огня.
И тот заозирался по сторонам, а потом нашёл меня и, просверкав белозубой улыбкой, помахал рукой и снова отвернулся.
— Эм-м-м!
Мне кажется, я впала в ступор, потому что поняла почему он так странно себя вел. У него была камера на голове. Он стал пробираться ко мне.
— Ты что, стрим снимаешь? — удивилась я.
Дед ловко опалил круг вокруг нежити и та заорав на ультразвуке уползала прочь.
— А ты думала! — вскинулся деда.
— А где бабушка?
— Да вон она. Сказала, что видосик ей надо срочно заснять для девчонок.
— Каких девчонок? — кажется при перерождении у меня что-то случилось с головой.
— Тысячелетних любительниц садов и огородов из ее кооператива фениксов. Чем еще бабкам заниматься на старости лет, — проворчал дед.
— А если её ранят? — испугалась я.
— Кто? Её? Она огонь почувствовала в себе. Так что теперь ничто её не остановит, — фыркнул дед.
— Что такое стрим? — вдруг раздалось за ухом. Я повернулась. У моего генерала была секунда перерыва. С мечом на голо и весь в крови, он был слишком зловещ.
— Онлайн трансляция.
— Ты точно сейчас объяснила? — нахмурился мой генерала. Но дед отвлек меня от объяснений.
— Вот это Геракл! Арин, твой? — спросил дед и, поправив камеру, принялся снимать его.
— Мой… муж.
— Ого. Как быстро. Так потом подробнее расскажешь. Я Элайджа, а та леди, что подпалила только что нежить и мчится сюда,
