— Что ты хочешь? — цедит он, не сводя с Данте сурового взгляда.
— Того, что я хочу, ты мне все равно не дашь, — бросает тот и добавляет, словно пародируя прежнюю речь собеседника. — Но ты же не рассчитывал, что я просто расскажу ей все и отпущу с миром?
Марк так глубоко дышит, что его мощная грудь ходуном ходит. Кажется, что терпение волка на исходе и единственное, о чем он думает, как бы разорвать Данте прямо тут голыми руками. Я понимаю его чувства, вампиру, похоже, очень нравится играться с другими, и он не упускает возможности развлечься.
— Ничего такого сложного, — пожимает плечами тот. — Для тебя-то уж и подавно, о, могучий вождь.
Последнее сказано таким тоном, что теперь уже и я превращаюсь в натянутую струну. Мне все яснее, что я впутала Марка во что-то скверное. Данте не простил ему того факта, что он отобрал его добычу, и теперь хочет расквитаться. А я так удачно притащила его прямо к нему на блюдечке с голубой каемочкой.
— Сегодня «Lupus la battaglia», — говорит вампир. — А я, как назло, недавно крупно проигрался…
Прямо-таки слышу с какой силой Марк выдыхает воздух.
— Так что было бы очень мило, если бы ты подсобил мне немного, волк.
— Я не serv и не твоя игрушка, — рычит Марк.
Их взгляды схлестываются. А я перевожу свой с одного на другого. О чем речь? Что он хочет от Марка? Сердце так бешено стучит, что этот звук отдается в висках.
Наконец Данте хищно улыбается.
— Если ты хочешь помочь своей невесте узнать, что стало с ее братом, то боюсь, что в этой ночью тебе придется им стать.
Глава 30. Решение Марка
Торопливо семеню за спиной Марка, утаскиваемая его сильной рукой куда-то прочь.
— В чем дело? — пищу я, и кажется, что музыка и шум заглушают мой сдавленный голос.
Однако, я знаю, что он слышит.
— Марк, что он тебе предложил?
Мой спутник резко разворачивается, так, что я чуть не влетаю в его мощную грудь.
— Мелкий гаденыш хочет, чтобы я от его имени участвовал в боях.
— Каких боях?
— «Lupus la battaglia» — бои волков, которые вампиры проводят с давних времен. С тех самых, когда держали нас в качестве рабов.
— Рабов? — восклицаю я.
— Именно. Они и сейчас у них есть. Их называют «сервы», что так и переводится с латинского — раб. Вот они-то и участвуют в этих боях.
«Я не serv и не твоя игрушка» — звучит в голове фраза Марка. Данте и правда предложил ему стать его рабом? Пускай и только на один вечер?!
— Но почему же вы не защитите своих товарищей? — удивленно спрашиваю я.
— Ну, сейчас они не совсем рабы. А скорее тренированный бойцы, представляющие кого-то из вампирской знати.
— То есть они делают это добровольно?
— Да.
— Зачем?
— Затем, что вампиры платят за эти схватки огромные деньги.
— А почему тогда их называют рабами?
— Потому что никакой уважающий себя волк не станет участвовать в этом, продавая себя на милость кровососам. Этими мерзкими турнирами они предают весь наш вид. Они изгои среди ликанов, ни одна стая никогда их не примет. И в итоге их жизни полностью зависят от желания вампиров. Так что, по сути, они так и остались их рабами…
— Это ужасно…
— Я тебе уже не раз говорил, что наш мир, это не место чудес и волшебства, Ника.
— Да, я помню, — сдавленно говорю я. — Прости, что притащила тебя сюда…
— Я просто хочу, чтобы ты, наконец, поняла, что вампиры, а особенно — Данте никогда — никогда, Ника! — не делают ничего просто так.
— Я знаю это…
— Ты плохо знаешь это, если всерьез решила, что он просто расскажет тебе про брата.
— Я поняла, поняла…
— Вот, и отлично, идем, — разворачивается Марк.
Снова семеню за ним. Но в груди так и щемит. Я очень надеялась, что Данте расскажет мне про Сергея. Все прояснит, и окажется, что тот жив, в порядке и вне опасности. Мысли о брате практически единственное, что меня сейчас тревожит. После всего, про Артёма я почти не вспоминаю. А моя собственная участь практически перестала меня угнетать. Но непонятная ситуация с Сергеем все еще ранит. И достаточно сильно.
Мысль о том, что брату может угрожать опасность из-за меня отдается болью. Что Данте сотворит с ним в отместку? Не хочу об этом думать. Но как можно выкинуть такое из головы?!
Едва слышно всхлипываю и смахиваю выступившие помимо воли слезы. Но они набираются снова и снова. Приходится протирать под глазами пальцем, а то тушь тут же растечется некрасивыми пятнами. И когда я в очередной раз пытаюсь предотвратить порчу макияжа, который сотворила Аврора, Марк снова резко останавливается и разворачивается ко мне. Только на сей раз я не успеваю реагировать и все-таки втыкаюсь в его тело.
Мужчина подхватывает меня, не позволяя отстраниться.
— Ника… — недовольно выдыхает он и закатывает глаза. — Ты так и собираешься теперь предаваться своему бескрайнему горю?
— Прости… — пищу я, уже едва сдерживая поток.
— Боже, ты неисправима! Ты хоть помнишь, кто такой Осовский?
— Да, — отвечаю я. — Но еще он мой брат…
Он молчит и глубоко дышит, вглядываясь в мое лицо.
— Прости… — снова шепчу. — Я сейчас… Я…
— Ника… — снова выдыхает он и хватает меня за руку.
Мне кажется, что сейчас он просто вытолкнет меня из клуба, но мужчина, напротив, собирается возвращаться.
— Марк?! — непонимающе восклицаю я.
— Надеюсь, Данте сдержит свое слово… — только и бурчит тот куда-то в сторону.
— Марк! — повторяю я и пытаюсь его остановить. — Что ты делаешь?!
— То, ради чего мы сюда пришли.
