– Солгал?
– Дед, без капли стеснения, прямо в доме, перед глазами бабушки, поселил двух любовниц.
– Прямо в доме? – настораживается Керт.
– Чтобы обезопасить себя и род от возможного предательства, дед сочетался с ними неполным брачным ритуалом.
– Тогда они не любовницы, а наложницы.
– Разве в нашей стране есть такой правовой статус?
– Нет, у нас нет. Многоступенчатый брачный ритуал в традиции наших далеких заморских соседей, а заморские корни в «пятерке», есть только у рода Миашар.
– Так и есть. До того, как я стала Авророй Майс, я была Авророй Миашар... Он сказал, что ради меня согласен на неполный брачный ритуал.
– Согласен стать наложником? То есть его целью было войти в твой род.
Я невесело усмехаюсь:
– Вот, ты сразу понял, а я уже верила, и очевидное прошло мимо меня. Его согласие меня опустошило. Я вернулась домой, уверенная, что ради меня он идет на грандиозную жертву. Как я могла это принять? А еще я видела каково моей бабушке наблюдать за изменами мужа и при этом хранить верность. Брачный ритуал никак не ограничил деда, а вот бабушку за измену магия убьет. Я взбунтовалась и сказала, что выйду только за любимого, сказала, что ради него готова покинуть род.
– И тебя отпустили?
– Ну... Дед был во мне разочарован, посчитал, что я больше не достойна носить фамилию Миашар. Он запечатал мой дар и вычеркнул из рода. В свете объявили, что я заболела и уехала поправлять здоровье на курорт. Возможно, дед ждал, что я вернусь. В отличие от меня, он видел намерения лорда ясно. Я же, окрыленная, бросилась к. нему. Но вместо предложения получила указание на дверь. Безродная леди в его глазах была бесполезна. Вернуться не позволила гордость, да и мысль о навязанном браке вызывала еще больше отвращения, чем раньше.
– Аврора, – Керт произносит мое имя медленно, звуки будто бусины перебирает. Это ведь первый раз, когда он произнес мое имя, да?
– Да?
– Как его зовут?
– М-м-м? Керт, почему мне кажется, что ты собираешься свернуть ему шею?
– Потому что он расстроил мою принцессу.
Приятно.
– Нет, Керт.
– Он все еще небезразличен тебе? Ты беспокоишься о нем?
– Не в этом дело. Где-то через год после нашего расставания его отца обвинили в контрабанде запрещенных зелий. Я не вникала в детали, узнала из газеты. Его отец, пользуясь привилегией прохода границ без таможенного досмотра личного багажа, завозил в страну «Лунную сладость». Молодой лорд был осужден как соучастник.
– Ах вот как. Да, я помню это дело. И понял, кто этот загадочный «он». Должен сказать, моя принцесса, за десять лет вы приобрели вкус, до этого у вас вкуса не было.
– Пф-ф!
Я смеюсь, и смех тает в окружающем мраке, вместе с ним тают и отголоски боли. Я окончательно отпустила прошлое.
Осторожно перебравшись к Керту, я ныряю к нему в объятия, и Керт целует меня в волосы, прижимает к себе:
– Все будет хорошо, моя принцесса.
– У-у-у, – вздыхает черт. Телячьи нежности ему не интересны, пока не касаются его.
Хмыкнув, я протягиваю руку и чешу чертенка за ухом. Черт моментально перебирается ко мне на колени и подставляет пузо.
Керт же снова берется за весла. Поток воды выносит нас в очередной коридор. Керт забирает правее. Светлячок взмывает выше, вспыхивает ярче, становится светло почти как днем, и я замечаю, что светлячок завис у карниза, очень похожего на тот, с которого Керт снял нашу лодку.
– Мы под дворцом, – подтверждает мою догадку Керт.
Приплыли.
Глава 18
Я выбираюсь из лодки на сухую уступку и стараюсь не думать о том, что во дворце нас ждут, нетрудно ведь догадаться, что предпримет Керт. Похоже, он решил сделать ставку на тайные ходы...
Спрятав лодку на карниз, Керт подает мне руку и утягивает в боковой проход, а через десяток шагов сворачивает во вторую по счету нишу. Надавив на камень, Керт сдвигает плиту и открывает вертикальную шахту.
– У-у-у, – вздыхает черт.
Проход закрывается. Я оказываюсь вплотную прижата к стене. Керт мимолетно целует меня в макушку:
– Моя принцесс, ты не против домашнего имени?
Какого же?
Керт слышал, как дознаватель назвал меня Авой или нет? Если слышал, то, уверена, не повторит. Но как еще можно сократить Аврору?
– Рори, – выдыхает он мне в волосы.
– Мне нравится.
– Рори, давай, ты первая. Я буду подниматься сразу за тобой и подстрахую.
То есть обычной страховки не предусмотрено.
Нормальных ступенек нет, подниматься предстоит по вбитым в камень железным скобам. Керт придерживает меня за плечо и протягивает перчатки – удивительная продуманность и подготовленность.
Я довольно быстро поднимаюсь. Керт не отстает.
– Рори, спокойнее. Пара минут ничего не решит.
– Ага...
Керт прав, надо беречь силы, выдохнуться со старта – глупее не придумаешь.
Шахта оказывается длиннее, чем я ожидала. Или мне только кажется, что она бесконечная? Подниматься становится труднее.
– Рори, обопрись на меня и отдохни.
– Далеко еще?
– Нет. Керт, а почему именно шахта? Слишком уязвимо, как мне кажется. Если бежать из дворца, а у преследователей цель не захватить живым, а убить любой ценой, то им достаточно сбросить что-то тяжелое или, не знаю, той же водой залить.
– Для этого наверху есть несколько «крышек», шахта легко перекрывается и снаружи ее можно только взломать, а это время.
– Ясно.
Я продолжаю подниматься
В какой-то момент Керт встает на одну со мной скобу, протягивает руку поверх моей головы и упирается в потолок.
– Рори, приготовься накрыть нас щитом. Я не думаю, что кто-то мог найти этот ход, но на всякий случай.
– Поняла.
Камень отходит в сторону. Я напряженно замираю.
Чисто.
Мы выбираемся в пустой прямоугольный зал. Керт закрывает за нами люк. Не удержавшись, я присаживаюсь на корточки и провожу пальцами по плитам пола. Камни настолько плотно подогнаны друг к другу, что заподозрить ход невозможно. Не только первые короли заботились о своей безопасности.
Выпрямившись, киваю – я готова.
Керт в отличии от меня куда больше напряжен, настолько напряжен, что это уже заметно. Я беру его за руку:
– Ты сказал, что все будет хорошо.
– Да, прости.
– Ке-е-ер. Что тебя беспокоит?
Уж точно не возможная схватка с захватчиками.
– Я так и не смог ясно вспомнить, что происходило во дворце. Все обрывками, будто цельную картинку разбили и часть осколков смели, а часть оставили. Я помню, кто меня предал, помню, как открывал портал, помню как упал между контейнерами. А вот насколько серьезно ранили отца, я так и не смог вспомнить.
– Сообщений о смерти короля не было.
– Да.
– Все будет хорошо, мой принц, – я целую его в щеку.
– Ты простишь меня? Я обещал, что только поживу у тебя, пока не восстановлюсь, а в итоге втянул тебя в свои разборки.
Глупый.
– Керт, если я твоя принцесса, то это наши общие разборки, нет?
– Давай не будем продолжать. Что бы я ни ответил, получится лицемерно.
– Пф-ф! Ты слишком много думаешь, Керт. Идем наводить порядок. Между прочим, меня еще дети ждут.
Керт усмехается, я чувствую, что ему становится легче.
– Идем.
Я нехотя разжимаю пальцы – время. Керт понимающе улыбается и вдруг притягивает меня к себе, крепко сжимает и тотчас отпускает, отворачивается. Мне приходится догонять. Впрочем, Керт почти сразу подстраивается под удобный для меня темп.
Из зала мы попадаем в очередной коридор, который через десяток шагов разделяется на рукава. Керт поворачивает налево, и мы оказываемся на винтовой лестнице. Щербатые крутые ступеньки больше походят для какой-нибудь башни, чем для подземелья.
Поднимаемся мы молча. Керт то и дело замирает, прислушивается. Черт, тихо хрюкнув, перепрыгивает к нему на плечо и тоже начинает прислушиваться.
Тайные ходы оплели едва ли не в весь дворец, однако в лабиринте коридоров Керт ни разу не сбивается, выбирает маршрут безошибочно. Чем дальше мы идем, тем больше дворец потрясает. Здание, со стороны казавшееся, довольно примитивным, на деле оказалось настоящей шкатулкой секретов. У нас дома тайные ходы, естественно, тоже были. Мне доверили знание о двух. Хм...
