И в этот меня накрыло лавиной неги, блаженства, самого яркого восторга. Тело выгнулось дугой, с губ слетел стон, все внутри сжалось в сладком спазме и вспыхнуло от удовольствия.
Еще не отойдя от волны чувств, обрушившейся на меня, я открыла глаза и села, тяжело дыша. Мне почудился голос или он был наяву?
Оглядевшись по сторонам, я никого не обнаружила, но сердце продолжало учащенно биться и даже не думало останавливаться. Неясная тревога нахлынула откуда-то, заставляя мелкие мурашки бегать вдоль позвоночника. Я снова и снова всматривалась в просветы между деревьями, но все также никого не видела.
Ощущение чужого взгляда, направленного на меня, было таким явственным, что захотелось встряхнуться, сбрасывая его с себя, будто взгляд может быть осязаемым.
Я подхватила лошадь под уздцы и потянула прочь из леса, из-под тенистой прохлады на ярко освещенную пышущую летним зноем дорогу — возможно, там это ужасное ощущение чьего-то незримого присутствия исчезнет.
Так и произошло — то ли мой невидимый наблюдатель не последовал за мной, то ли я, оказавшись на открытом пространстве, почувствовала себя увереннее, но ощущение взгляда, пронзающего мой затылок, исчезло.
Зато вернулись все физические мучения — твердое седло под попой, затекшая спина и плечи, солнце, припекающее макушку еще безжалостнее и жарче.
От нечего делать и чтобы не было так страшно ехать по пустынной дороге, и чтобы не думать о том, какой безумный поступок я совершаю, я начала разговаривать с лошадью:
— Знаешь, Звездочка, еще пару недель назад моя жизнь была такой спокойной, размеренной. Я знала наперед каждый свой день, и могла бы рассказать тебе о том, что произойдет со мной на многие года вперед. Каждый день уборка, готовка, огород, шитье и разные домашние хлопоты. Раз в неделю — посиделки с подружками, раз в месяц шумный праздник на деревне — то свадьба, то рождение ребенка, то сбор урожая, то проводы зимы. И так месяц за месяцем, год за годом. Меня ждала свадьба с Соколом, потом первый ребенок, второй и так — сколько боги даруют. Потом старость и все. Просто и незамысловато. Так, как надо. Так, как у всех. А теперь что? Не знаю, что ждет меня за поворотом. Что будет завтра? Эх…
Лошадь слушала меня внимательно, лишь прядала ушами время от времени и продолжала идти вперед. Думаю, она прекрасно понимала меня. А я наконец-то смогла выговориться, поэтому говорила обо всем на свете: обо всем том, что произошло за последние пару недель, о Соколе, Калине, своем путешествии в Навь — о всем том, о чем не могла поговорить больше ни с кем. Рассказывать животному, которое не осуждает, оказалось очень просто и неожиданно мне стало гораздо легче. Я даже будто бы почувствовала себя увереннее.
Несколько раз на встречу мне попадались телеги, груженные разностями: дровами, тюками, сеном и даже пассажирами. Их возницы поглядывали на меня с удивлением, но заговаривать и спрашивать, о чем бы то ни было, не торопились.
Очень кстати по пути подвернулась небольшая речка, в которой мы со Звездочкой вдоволь утолили жажду. Также несколько раз я останавливала лошадь на привал — отдых нужен был и ей, и моим натруженным спине и попе. Поэтому макушки каменных строений города открылись моему взору, когда солнце уже было далеко за нашими спинами, и моя тень вытянулась в направлении Тверди длинной стрелой, как указателем верного пути.
Я, окрыленная близостью финальной точки маршрута, наподдала пятками по крупу лошади, чтоб она ехала быстрее, но уставшая за день Звездочка лишь всхрапнула, не ускорившись ни на йоту. Поэтому к городским воротам я подъехала, когда на землю начали спускаться первые сумерки.
Я ожидала, что стоит мне приблизиться, как на встречу выйдет стражник или караульный, но, по всей видимости, моего появления у ворот никто не заметил. Я робко постучала по грубо отесанным доскам:
— Эй, кто-нибудь!
Ответом мне была тишина.
— Эй, откройте, пожалуйста, — снова позвала я, но мне как и прежде никто не ответил.
К этому я оказалась совершенно не готова. Я думала, что сложности начнутся с поисками отряда, в который распределили моего жениха, с тем, как организовать с ним встречу, а после — побег. Но то, что я не смогу даже в город попасть, этого я не ожидала.
Готовая разреветься, я начала, что было мочи, стучать в ворота, то руками, то пяткой, выкрикивая просьбы и жалкие угрозы, чтобы меня пропустили. Но город и его стражники просто игнорировали меня.
Звездочка, бывшая таким хорошим слушателем, теперь оказалась совершенно равнодушной к постигшей меня проблеме. Уличив момент, когда я отпустила узду, она тут же сошла с дороги и принялась жевать в траву. Я же в изнеможении опустилась на землю.
И что мне теперь делать? Заночевать неподалеку в лесу, а завтра утром попробовать пройти в город? Быть может, сейчас уже слишком поздно, и ворота закрыли для путников, а завтра они откроются снова? Но это грозит тем, что я опоздаю, и Сокол вместе со своим отрядом уже отбудет дальше, если уже не отбыл. А, быть может, они как раз в эту минуту покидают город через другие ворота.
Точно! А ведь это — идея. У города должны быть еще другие входы, и я могу обогнуть город вдоль стены, чтобы дойти до них и попытаться зайти внутрь.
Откуда-то взялись силы, и я вскочила на ноги. Натруженные мышцы жалобно загудели, но я, кривясь на каждом шагу от боли, все-таки ухватилась за лошадь и подтолкнула ее в нужно направлении. Так и пошла, прихрамывая и опираясь на мягкий пропахший конским потом бок.
Глава 18
Ворота позади нас очень скоро скрылись за плавным изгибом стены, и столь же быстро опустилась ночь. Мне казалось, что еще секунду назад небо над моей головой было серовато-синим, вполне светлым и ясным, а природа — наполненной звуками дня: щебетом птиц, жужжанием насекомых, но в какое-то неуловимое мгновение без предупреждения и промедления, все вокруг утратило свои краски, почернело, выцвело, затихло, затаилось. Небо вспыхнуло россыпью звезд.
Внезапная темнота сыпнула в глаза, будто на голову надели мешок. Я остановилась, засомневавшись в своем решении искать другой вход в город, оглянулась, но не смогла разобрать ничего, кроме непроглядной черноты. В который раз я пошла на поводу у своих эмоций и в который раз только ухудшила свое состояние. Кажется, за последние несколько недель я не смогла принять ни одного правильного решения, каждый раз на развилке судеб сворачивая не в ту сторону. Куда ведет этот поворот?
Откуда-то из темноты на меня дохнуло странным и страшным в теплоте летней ночи холодом. Я почувствовала колкий взгляд, касающийся моего лица и плеч, но сколько ни всматривалась в ночь вокруг меня — не видела ничего.
К сердцу липкими цепкими щупальцами начал подбираться страх — что я делаю здесь, за городской стеной среди ночи одна, без помощи и хоть какого-нибудь оружия, способного меня защитить?
Лошадь, будто почувствовав неуверенность и страх, охватившие меня, ткнулась мне в руку теплой мордой. И, как ни странно, мне стало немного легче. Покрепче перехватив узду одной рукой и дотронувшись другой до городской стены, я постаралась собрать воедино все свои силы и боевой настрой.
Рассудив, что, держась стены, я не заблужусь, а если устану, то в любой момент смогу остановиться на ночлег, тем более, что если б мне не открыли ворота, мне бы так или иначе пришлось бы проводить ночь за пределами города, я бодро двинулась вперед.
К моей радости, в этот момент луна решила наконец-то показаться на небосводе и ярко осветила пространство вокруг — я четко увидела тропинку и небольшую рощицу, примыкающую к городу на небольшом расстоянии впереди.
Тихонько затянув какой-то незамысловатый мотивчик без слов, я стараясь не думать о своих страхах, шагала вперед. Звездочка смирно и послушно топала следом. Незаметно мы приблизились к роще и углубились в нее. Со стороны она казалась маленькой, но наяву деревья были достаточно высокими и густыми. Пришлось сбавить темп, чтоб не споткнуться о какую-то внезапную корягу, торчащую из-под земли, тем более, что высокие кроны загораживали бОльшую часть лунного света.
