против моего отъезда – и в следующий раз этот вопрос должна поднять отнюдь не я. Но пара верных фраз заставит его пожелать, чтобы я наконец-то свалила подобру-поздорову. Вот только хозяин к трапезе вообще не вышел… И мне пришлось по инерции нахваливать стряпню Арикса, она всегда того стоила.
Зато Дим заявился в мою спальню, когда я уже укладывалась спать! Только мне показалось, что наш конфликт перерос в стадию «держаться друг от друга подальше», как он снова изменил правила игры. Я вскрикнула, подтянула одеяло к подбородку, а этот наглец просто улегся рядом на мою постель, прямо в уличной одежде, подложил руку под голову и уставился в потолок, словно так и надо.
– Заблудился, милорд Эйм? – ядовито уточнила я, когда смогла собраться с мыслями.
– Лишь бы ты не заблудилась, Наташ, – отозвался задумчиво, продолжая рассматривать потертые золотые рисунки на потолке. – Может, расскажешь, что произошло, пока меня не было? Тебя будто подменили, и я уже не могу списать это на нашу ссору. Мы с тобой так часто ругались, что я уже заранее могу предсказать, как именно ты будешь дуться и на какой фразе начнешь улыбаться, прикрывая рот, чтобы я не видел.
Так оно и было, грех спорить. Как любой чистокровный инкуб, он тонко чувствует фальшь в чужих эмоциях. Не погорячилась ли Кристина, посчитав, что я способна справиться с такой задачей? Но мне остается лишь стараться усерднее:
– Просто отравление отпускает, Дим, – придумала я новое объяснение. – И у меня начинают открываться глаза. Ты на самом деле всегда был на стороне своей невесты, но успевал и мне морочить голову. Сегодня я потребовала даже не отмены твоей свадьбы – мне хотелось, чтобы ты уже или от нее отказался, или меня оставил в покое.
– Когда это я морочил тебе голову? – беззаботно полюбопытствовал он.
Было бы соответствующее настроение – расхохоталась бы в голос.
– Издеваешься? Да ты лучше меня все свои трюки знаешь. Всегда, вот буквально всегда – во время ссор, отстраненных разговоров или веселья – ты подкидывал какую-нибудь фразу, после которой я заново начинала на что-то надеяться!
– Виновен. – Он скосил на меня взгляд. – Наташ, ты сейчас обвиняешь меня в том, что я – это я? Эгоистичный ублюдок, который жрет чужую любовь – из кого-то черпаками, а из кого-то через соломинку, как в твоем случае. Я не сегодня таким стал.
– То-то и оно! Говорю же, глаза открываются. Я и раньше постоянно из-за этого бесилась, но теперь могу оценивать более здраво. Уже очень скоро ты от меня вообще никаких эмоций не получишь. Уверена, отворот Риссаи теперь сработает. Или есть другой вариант, а я готова на крайние меры.
– Это какие же? – Диминик сосредоточенно нахмурился.
Я улыбнулась и процедила сквозь зубы, упиваясь своей победой:
– Поцелуй инкуба. Другого инкуба.
– Не смей.
Позволила себе громко засмеяться:
– Почему же, командир? Ты можешь приказывать, где мне стоять в рейде или какие амулеты на себя нацепить, но личная жизнь подчиненных тебя не касается. Или что? Так не хочется прощаться с самой жалкой своей игрушкой?
Я имела счастье целых две секунды лицезреть полную растерянность на его лице. После чего Диминик резко встал и пошагал к двери. Но там развернулся и повторил тихо:
– Не смей, Наташ.
Если бы не его реакция, то я бы сама на подобное не отважилась. Просто не сумела бы себя заставить. Но звезды сошлись в одну точку – и я могу считать это не только знаком, но и исключительным везением.
Утром Диминик заявил, что мы едем в академию вместе – возвращаемся к старому графику. Выходит, все мои старания привели только к одному дню разногласий, но для долгосрочной неприязни этого слишком мало.
Уже выйдя из машины, мы натолкнулись на отряд магикопов, которые возвращались после ночной столичной смены. Среди них я разглядела светловолосого и весьма симпатичного молодого мужчину, которого встречала раньше. Кажется, это именно он однажды получал по красивому лицу от ревнивого оборотня. Этой ночью произошло нечто подобное, раз его вели в управление, но руки не связывали и не прикрикивали, а сам блондин снова болезненно потирал разбитую скулу. Диминик тоже его узнал и прокомментировал:
– Его родители вообще ничему не научили? Как можно постоянно попадаться? Позор всей расы.
Маринка со смехом хлопнула возмущенного командира по спине:
– Дай ему пару уроков, гуру. Мы в тебя верим! Ты даже в гарем к падишаху заберешься, оприходуешь все три сотни наложниц и уйдешь незамеченным. Менее удачливого ловеласа мы своим главой бы и не признали!
Я же рванула вперед, перекрывая дорогу отряду:
– Подождите!
Меня узнал вампир, шедший впереди:
– Талья? Что-то случилось?
Я собралась и окончательно решилась:
– Задержу вас всего на минутку, простите!
Магикопы мне не препятствовали, поэтому я подбежала к побитому инкубу, схватила за предплечья и попросила:
– Поцелуй меня, пожалуйста, очень нужно!
Он желанием не горел – наоборот, начал испуганно озираться:
– Твой муж из-за кустов наблюдает?
– Да прекрати уже трусить! Ты инкуб или перепуганный заяц?! – возмутилась я.
Вот некоторых два раза просить не приходится, а этот, в сравнении, жалок. Но мне сгодится любой. Я подтянулась на цыпочках и дотянулась до его губ. Диминик не успел среагировать – он стоял слишком далеко. Блондин тотчас уверенно перехватил меня за талию и притянул ближе, целуя глубоко и настойчиво. Видимо, опыт в этом навыке у них врожденный – моментально угадывают самое правильное движение.
– Курсантка, ты что устраиваешь?! – заорал кто-то сзади.
Отстраняясь, я ощущала, как щеки обдает жаром. Еще минуту назад этот мужчина мне казался симпатичным незнакомцем, а теперь его черты подернулись дымкой, и ссадина на щеке заставила сердце сжаться. Отравление имеет накопительный эффект, поэтому к острой влюбленности один короткий поцелуй не приведет. Я уже проходила этот путь и последствий не сильно опасалась – с таким незначительным изменением сознания уж точно управлюсь.
Отступила и посмотрела в сторону. Маринка уронила челюсть и вскинула брови, а лицо Диминика было непроницаемо. Он вообще ничего не сказал, не сплюнул, не выругался и не рассмеялся, просто развернулся и пошел ко входу в учебный корпус. А я знала, что больше напрягаться и выдумывать новые тактики не придется, я совершила самое главное: плюнула манипулятору в душу тем, что смело отрезала от себя его ниточки. Некоторое время от меня будет слабо фонить симпатией к другому инкубу, и за той симпатией я смогу спрятать свои настоящие чувства.
И эффект был однозначным. От былой теплоты не осталось и следа.
– Командир, а почему мы Талью не пытаемся усилить татуировками? – деловито поинтересовался Аго. – То есть портить мое прекрасное тело можно, а эту страхолюдину ни-ни?
– Дело не в этом, – ответил Диминик, не глядя на меня. – Пусть она для начала докажет, что с нами, а не против нас. Я не собираюсь отдавать наши разработки конкурентам.
– Конкурентам? – усмехнулась я. – Другие отряды магикопов нам не конкуренты, а коллеги!
Он ответил себе под нос, но все расслышали, а некоторые даже поспешили согласиться:
– Вот когда мы будем зарабатывать больше, чем все они вместе взятые, тогда начнем их называть коллегами, а не конкурентами.
– Тебе просто орден надо дать – полиция такого героя в своих рядах еще не видела…
Меня осекла Риссая – я заодно и ее поддержку потеряла:
– Талья, уймись уже. Если бы мы ценили твое мнение выше мнения Диминика, то называли бы командиром тебя, а не его. У нас всех есть сомнения по поводу его морального облика, но он уже доказал, что на своем месте не за красивые глазки. А ты?
Я прикусила язык, но отметила, как едва заметно кивнула мне Кристина. Злюка всем довольна, она мои старания оценила, то есть до освобождения рукой подать.
Писала лекции я молча, постоянно мысленно отвлекаясь. То неожиданно всплывало обескураженное лицо инкуба-блондина, то поверх перекрывалось темными задумчивыми глазами Диминика. Я понимала, что зацепила его – и по иррациональной причине из-за этого переживала. Но убеждала себя, что так даже лучше: давно следовало от него отстраниться и отдать той, кому
