когда он вынырнет? — приподнял бровь Тир, отвлекшись от перебранки с лекарем, а я снова внутренне содрогнулась, вспомнив страшные минуты в чреве чудовищной твари.
— Не поверишь, у него с собой была приманка! Не знаю, откуда наш лекарь это знает, но сработало! — друг положил Тиру на плечо руку и попытался увести его от нас, но маг как скала. От Ворта ни на шаг. Или от меня?
— Приманка? — вскинул бровь Тир. — Вы могли подвергнуться нападению других червей.
— Исключено! — упрямо качнул головой Ворт, отвергая обвинения в легкомыслии. — Жестяная коробка, обложенная мятными листами, не дает червям учуять их любимое лакомство.
— А какой шанс, что на приманку явился бы тот же самый червь, а не иной. Или иные? — не унимался Тир. Ему следовало бы поблагодарить лекаря, а он… Вот же вредный!
Мне хотелось встать между спорщиками, прекратить ссору, что набирала силу на глазах, отчитать Тира за неблагодарность, однако под внимательными взорами других магов я молчала и выжидала более подходящего момента.
— Тирри! Мне кажется или вы ссоритесь из-за пустышки? — друг потянул мага в сторону, но он отступил лишь на пару шагов. И то, только чтобы отвернуться от сухого ветра с пылью.
— Мы чуть шеи не сломали, кувыркаясь в поганой утробе твари, — проворчал Тир. — С чего мне быть в хорошем настроении?
— Сильно ушиблась? — заволновался Ворт и, игнорируя насмешки остальных, потянулся, чтобы ощупать мои руки, плечи… Не желая подвергать его издевкам, я повертела головой, а Тиру послала укоризненный взгляд.
— Я благодарен за спасение. Но мог бы придумать план спасения раньше. Не дожидаясь, пока мы начнем задыхаться, — буркнул Тир. По его виду становилось ясно, что ему не нравится, что ко мне прикасается Ворт, и он продолжает злиться.
— В следующий раз, собираясь покинуть лагерь, скажи мне. И я подготовлюсь заранее! — вспылил Ворт, тоже показывая характер.
— Мальчики, не надо, — мягко попросила я, обращаясь в ним обоим. — Если бы не Ворт, мы бы умерли. Но и если бы не Тир, из червяка мы бы выбрались мертвыми.
Соперники притихли. Еще и их спутники, что наблюдали за происходящим, сумели разрядить обстановку.
— Тир, ты должен угостить всех, чтобы мы запамятовали, из какого места червяка ты выбрался… — раздались смешки. На что Ворт гневно проворчал:
— Червь их вычихнул! Вы-чих-нул! Благодаря жгучему имерийскому перцу! Неучи!
— Надо же! Какая отличная идея! Что, если против драконов выставить лекаря с перцем? Они тоже испугаются и разбегутся!
Я испугалась, что сейчас над Вортом начнут насмехаться, однако Тир удивил.
— Кен, — обратился он к другу, — насмехаться над лекарем весело, пока здоров. Если же поджарят драконы — к первому, кому ты побежишь, будет именно лекарь. Так что посмеялись, и хватит. Пора возвращаться, иначе нас посчитают дезертирами, — бросил на соперника угрюмый взгляд, развернулся и зашагал в сторону лагеря.
— Тир, как вы тут вообще отказались? — донеслось ему вслед. Друзья ринулись следом. И мы с Вортом тоже.
— Потренироваться хотел, — резко ответил маг, пресекая смешки.
— Тирри, ты чего такой злой? Ты же спасся!
— Я сделал одно открытие.
— Поделишься?
— После беседы с отцом, — Тир зашагал быстрее. А я на миг остановилась, сбившись с шага, обрадованная тем, что начало положено. Что, если беседа Тира с ректором как-то повлияет на судьбу пустышек?
— Пойдем, я помогу тебе переодеться, осмотрю раны, поешь, — заботливо приобнял меня за плечи лекарь, осматривая внимательным взглядом с ног до головы, морщась от вида порванных и испачканных слизью вещей, но я видела, что ему не противно, он просто беспокоится.
С радостью пойдя за ним, постоянно кидала взгляды назад, пытаясь найти Тира и его друзей, как будто чувствуя себя привязанной за невидимую веревку. Вроде и с Вортом рядом, а мысленно, всей душой и сердцем, рядом с несносным магом. Сама себе противна была, но ничего не могла поделать. Казалось, что между нами многое изменилось, и я хотела понять, что именно.
В палатке мы с Вортом расположились на низком топчане, он достал коробку с кучей темных склянок с привязанными к ним длинными бумажками, на которых были написаны названия. Я с интересом смотрела на эти чудодейственные настойки и порошки, уже познав на себе эффект средства для отращивания волос. Голова моя больше не была лысой, длинные локоны выросли сами по себе, по волшебству. Я трогала их и задумчиво перебирала пряди, поражаясь, как неэффективно используется магия. По мере того как Ворт помогал мне привести мой внешний вид и здоровье в порядок, рассказывала ему про наши злоключения с Тиром. Лекарь реагировал очень бурно и клял себя за бездействие.
— Ты же всё равно пошел за нами, спас нас, — успокаивала я его, уже хлебая странное сероватое варево, которым он меня угостил. Каша с растворенными в ней полосками сушеного мяса. Невкусно, но сытно. Аппетита после нахождения в черве не было, но и заботливого лекаря обижать не стоит.
Он с пристрастием наблюдал, чтобы я вдоволь наелась. А я, переодетая в сухое и чистое, умытая и сытая, улыбалась ему в ответ.
— Я не должен был спать, надо было сразу догадаться, что ты пойдешь в обитель магов.
— Как ты мог это сделать? Ты же не читаешь мысли, — удивилась я.
— Зато понимаю свою ответственность. Это я тебе внушил идею о том, что нужно разоблачить темных магов, — он понизил голос и опустив взор на свои крепко сжатые кулаки.
— Ты не виноват, — поспешила я успокоить его, — кому, как не мне, их разоблачать? Ворт, я хочу тебе признаться, — вдруг сказала я, ощущая острую потребность поделиться с другом самым важным.
— Признаться? — он непонимающе хлопал глазами, а я подсела поближе, опустилась на колени и взяла его за руки. Кажется, я никого раньше не держала за руки так часто, но в том-то и дело, что в этом жесте не было ничего плотского, чувственного, просто жест доверия, поддержки, благодарности, но по тому, как горячо посмотрел на меня лекарь, я поняла, что он неправильно истолковал мой порыв.
— И я хочу! Давно! — воскликнул он пылко и потянулся ко мне с поцелуем. Мягкие, полные губы коснулись моих — и я оторопела. Замерла. Не поняла, что случилось. Не успела среагировать.
Даже глаза не закрыла, как романтичная барышня. А только позволила лекарю двинуться дальше. О чем тут же пожалела, потому что он воспринял мое бездействие неправильно и двинулся дальше, обслюнявив меня языком.
Наверное, последнее, о чем тебе надо думать, когда тебя целует парень, так это о слизи жуткого, противного, смертоносного червя, о встрече с которым ты мечтаешь
