запоздало забеспокоилась я. – Ваш день тоже нельзя назвать спокойным.
– Я буду рад пройтись, – заверил Ирвин. – Тело весь день просидело в кресле, и резерв стихийника я не тратил. Вот Тэйт лежит пластом и вряд ли встанет до утра.
– Зато он спас мать и ребёнка, – возразила я.
– Да, я знаю. Но нуждающихся в мире намного больше, чем целителей, – Ирвин сдавленно вздохнул. – Если Тэйт будет рассчитывать силы, он доживёт до глубокой старости и поможет десяткам тысяч человек. А то, что он творит в последнее время, очень скоро приведёт его в Чертоги… Идёмте ужинать, Мэй.
Нарциссы я поставила в стакан – в комнате не оказалось ни графина, ни вазы. Приняла предложенную руку и неторопливо пошла рядом. За ужином в столовой царила напряжённая тишина. Винар упорно хранил молчание, его жена постоянно прикладывала к покрасневшим глазам кружевной платочек, тётки своими неестественно прямыми спинами выражали неодобрение. Милны за столом не было – очевидно, она не нашла в себе достаточно мужества присутствовать за ужином после вчерашнего скандала. Две младшие дочери выглядели бы расстроенными, если бы не их полупрозрачные блузки с глубокими вырезами. Даже не представляю, где они такие добыли, – в Орлисе подобные вещи не носили даже девицы лёгкого поведения. И только почтенная мамаша чувствовала себя прекрасно и ела с завидным аппетитом. Дирин откланялся первый, мы с Ирвином поднялись следом. Вежливо поблагодарили, услышали в ответ сопение Винара и поспешили покинуть дом.
– Вы не боялись, что после сегодняшнего роспуска Совета управителей ваши вещи окажутся на улице? – поинтересовалась я.
– Нисколько, – рассмеялся Ирвин. – Наше проживание оплачено, и оплачено щедро. Летт Винар слишком жаден, чтобы вернуть деньги.
– И не жалеете, что обошлись с важными леттами Немара слишком сурово?
– Слишком мягко. – Он стал серьёзным. – Во всех городах, которые я проверял, управители подворовывали – по мелочам, втихую. Но при этом они не опускались до измены родине. В Немаре «прекрасный человек» летт Мильдон за полгода мог собрать полную информацию о нашей границе, – и на это смотрели сквозь пальцы.
– Чтобы завоевать страну, не нужны прорывы границы, – выдохнула я. – Достаточно открыть тоннель.
– Через тоннель не перебросишь армию, – возразил Ирвин. – Ударную колонну в полсотни везилей – да, но что это значит в масштабах всего Гидара? Слава Богине, у империи нет стихийников и подлые удары нам не страшны.
Вечерний Немар был приятнее скучного дневного. Заходящее солнце окрасило дома в розовый цвет, лёгкая дымка над распускающимися деревьями таяла в бесконечном нежно-лиловом небе.
– Ирвин, а за прошедшие годы Огория никогда не делала попыток перекупить одарённых? Или выкрасть? Ведь стихийники – тоже люди. Достаточно похитить женщину – носительницу дара – и потом заставить её рожать для империи солдат, наделённых силой.
– Конечно, такие попытки были. Как и последующие за ними… скажем так, строгие предупреждения. К счастью, предателей среди стихийников ещё не случалось, а выкрасть жену или дочь одарённого – непростая задача. Огории приходилось заключать с Гидаром взаимовыгодные соглашения.
– Как в случае с Катизом? – я смело посмотрела в его лицо. – Что вы получили за выигранную вашими руками войну?
Ирвин ответил не сразу.
– Это политика, Мэй. Она никогда не бывает чистой, честной, справедливой. Сильные государства строятся на завоевании других, слабые исчезают. Я служу Гидару, поэтому оправдываю его участие и в войне с Катизом, и в завоевании Киреи. Простите, что говорю это прямо, но обманывать вас я не хочу. Вы необыкновенная девушка, Мэй, я каждый день благодарю Богиню за то, что свела меня с вами. Я искренне сочувствую вашему горю и не одобряю проявленной империей жестокости. Только при этом я гидарец и ставлю интересы своей родины превыше всего.
– Да, я понимаю.
Один за другим зажигались фонари на улице. Откуда-то налетел холодный ветер, качнул ветки старых берёз, сдул пыль с мостовой.
– Я обидел вас, Мэй? – Ирвин с тревогой заглянул мне в глаза.
– Вы просто сказали правду. На правду не обижаются.
– С вами у меня пропадают все дипломатические навыки, – виновато потупился Ирвин. – Вместо гладких обтекаемых фраз говорю то, что думаю. Раньше я позволял себе такое только в присутствии семьи. За короткое время вы стали мне очень дороги, Мэй.
Вежливо ответить: «Я ценю ваше отношение» мне помешала сухая формальность выражения, показавшаяся неуместной. Подобрать другие слова я не сумела.
– Ветер усиливается. Вернёмся?
– Конечно, Мэй. Как пожелаете.
Всю оставшуюся дорогу до дома Ирвин рассказывал о Рексоре. Дирина, стоящего у входа, я заметила первая и очень удивилась.
– Там вас Винар поджидает, – выпалил Дирин, старательно отводя взгляд. – В бешенстве. Летт Тэйт… Ох…
Ирвин глубоко вздохнул и рванул вперёд. Винар метался из конца в конец холла, словно зверь в клетке. Прислонившись спиной к стене, неподвижно стоял Тэйт, надменно вскинув голову. Краем глаза я заметила вверху лестницы прячущихся в тень дочек, из приоткрытой двери в кухню наверняка притаились любопытные служанки.
– Что здесь происходит? – с нажимом спросил Ирвин.
– Скандал! – подлетел к нему Винар. – Международный конфликт – вот что происходит! Ваш брат опозорил нас перед Огорией!
– Прекратите орать, – осадил его Ирвин. – У меня и от ваших дневных криков до сих пор голова раскалывается. О каком скандале вы говорите?
– Ваш брат избил летта Мильдона, – скороговоркой выпалил Винар. – Гражданина Огории!
– Мне известно, что у летта Мильдона нет дипломатической неприкосновенности, – холодно произнёс Ирвин. – Ни о каком международном конфликте не может быть и речи. Драка – это, разумеется, некрасиво, – он строго посмотрел на Тэйта. – Только не уверяйте меня, что в Немаре никогда не происходило драк. Не далее как утром летт Ридер доказывал, что девять тысяч зелов ушли на устранение последствий пьяных дебошей между жителями.
– Но он ему нос свернул! – Винар поубавил пыл. – И все рёбра переломал! И руку!
– Сам сломал – сам исцелил, – сквозь зубы выплюнул Тэйт. – Пусть радуется… гражданин Огории.
Ирвин метнул в его сторону гневный взгляд и повернулся к Винару.
– Если последствия устранены, что вы от меня хотите?
Тот опешил.
– Так вы старший в семье! Должны принять меры… наказать!
– В нашей семье старший не я, а летт Геран Гирел, управитель Гидара, – Ирвин подпустил в голос металла. – Вы желаете, чтобы я отписал ему о мелком недоразумении с его любимым внуком? Целителем и избранником Богини?
– Нет, но… – Винар отступил на шаг, затем ещё на два.
– Я могу посадить летта Тэйта под домашний арест, – продолжил Ирвин. – В этом случае вы сами будете объяснять желающим исцеления, почему их просьбы останутся без удовлетворения.
– Что вы! – побледнел Винар. – Признаю, что я погорячился. Летт Мильдон ушёл
