в центре комнаты. Наступила тишина, прерываемая тяжёлым дыханием воинственной разгорячённой троицы.
– Что-то случилось? – спросил Ирвин.
– В Немаре имперец, – доложил Дирин. – Приставал к Мэй.
Ирвин нахмурился, но прежде чем он что-либо произнёс, заговорили все присутствующие, причём одновременно.
– Летт Ми́льдон прекрасный человек…
– …занимается благотворительностью.
– …собственный дом.
– …некрасиво…
– Тише! – резко оборвал их Ирвин. – Оказывается, вы не только воры, но и предатели родины. Властью, данной мне управителями Гидара, я распускаю Совет Немара. Летт Деви́р, – он повернулся к гидарцу с папками, – подготовьте соответствующее распоряжение, я подпишу.
– Летт Гирел, – гидарец побледнел, – возможно, не стоит спешить…
– Да что вы говорите? – усмехнулся Ирвин. – По-вашему, указы Совета Гидара – пустые бумажки? Или вы считаете, по ту сторону Предела всё ещё безобидная Кирея?
Он поднялся, рука разрезала воздух.
– Забудьте! Бандиты больше не самое страшное зло. Теперь за вами империя, поработившая половину мира. Огромная, агрессивная, жадная сила. И приграничье должно стать настоящей границей, а ваши обленившиеся солдаты обязаны в рекордные сроки вспомнить, зачем они здесь находятся. Любой имперец в городе – потенциальный шпион, будь он хоть десять раз прекрасным человеком.
– Ага, прекрасным, – пробурчал Дирин. – Он у храма не постеснялся к Мэй руки тянуть и пошлости ей говорить на ихнем языке. Жаль, я перевести не могу, но ты бы видел, каким взглядом он её облизывал.
– Это правда, Мэй? – мгновенно повернулся ко мне Ирвин.
– Летт Мильдон жалел, что я не стала его рабыней, – ответила я на нейсском.
– Сама небось напросилась, – проворчал кто-то из леттов. – Ишь, какие глазищи. Чисто ведьма!
Ирвин пошёл пятнами.
– Помолчите, летт Гиро́м. Займитесь лучше докладной с объяснением, куда ушли отпущенные Рексором средства на содержание дорог. Потеря должности не освобождает вас от обязанности возместить убытки бюджету города. Летт Девир, все имперцы должны покинуть Немар в недельный срок. Имущество выкупить, за благотворительность поблагодарить, вежливо проводить до перевала и убедиться, что они покинули территорию Гидара. Сколько в городе граждан Огории?
– Шестнадцать человек, – услужливо подсказал Винар.
– Вас не отстранять, вас в тюрьму сажать надо, – подытожил Ирвин. – Впрочем, всё впереди. Спасибо, Дирин. Мэй, – он перешёл на нейсский, – ради Богини, простите. Я обещал оградить от всех неприятностей и не смог.
– Вы ничем не нарушили слово, – отозвалась я. – И не беспокойтесь – с Дирином я в безопасности.
Он при всех очень нежно и трепетно поцеловал мою руку.
– Без вас, Мэй, эта поездка превратилась бы в нескончаемый кошмар. Пожалуйста, никуда не ходите одна. Я не прощу себе, если с вами что-нибудь случится.
Случайно я перехватила взгляд Дирина – тоскливый, растерянный. Словно он хотел что-то сказать, но не мог себе этого позволить. Друг облегчённо выдохнул, лишь когда мы вышли из Дома Собраний на площадь.
– Ирвин нравится тебе, Мэй? – спросил он тихо.
– Конечно, – не раздумывая, ответила я. – Он замечательный человек и красивый мужчина.
Как ни странно, мои слова привели Дирина в хорошее настроение. Он весело улыбнулся.
– Я проголодался. На той стороне площади ресторан, чур, я угощаю.
Обед из восхитительной солянки и рагу на рёбрышках оказался выше всяческих похвал. Ресторан мы покинули с намерением продолжить прогулку, но не прошли и нескольких шагов, как нам наперерез бросился могучий гидарец. В первую секунду я испугалась, однако гидарец вдруг повалился Дирину в ноги.
– Летт, помогите! Я умолял – не пускают! А она помирает, уже белая вся и кричать не может, только стонет!
– Кто помирает, куда не пускают? – Дирин подхватил гидарца и поставил на ноги. – Чем помочь?
– Жена моя рожает, – гидарец рвано выдохнул. – Плохо ей совсем! Повитуха говорит: ребёнок нежилец, и мать Богиня приберёт. А к целителю не пропускают, мол, заранее записываться надо! Как же заранее, когда Илáра этим утром рожать удумала! Мне служанка из дома летта Винара вас показала! Вы вместе с целителем приехали, вас к нему пустят! Всё отдам, все сбережения, спасите хотя бы Илару!
– Где сейчас целитель, знаешь? – спросил Дирин. – Веди быстро.
Гидарец помчался почти бегом, мы еле поспевали за ним. У дома лекаря опять толпились страждущие, не так много, как в Сарене, но человек пятнадцать точно.
– Жди здесь, – бросил нашему провожатому Дирин, распихал всех и скрылся внутри.
Через пять минут он появился вместе с Тэйтом. Целитель пошатывался и выглядел не лучшим образом – серый от усталости. Люди перед ним почтительно расступались.
– Может, я везиль подгоню? – предложил Дирин.
– Да мы тут совсем рядышком живём, рукой подать! Летт целитель, милостью Богини заклинаю – спасите! – гидарец собирался снова бухнуться на мостовую, Дирин поймал его за шиворот.
– Бесов город! – выругался Тэйт. – Пошли!
Идти действительно пришлось недалеко, через три дома на той же улице. Тэйт с мужем роженицы скрылся внутри, но гидарец практически сразу выбежал обратно.
– Летт, целитель вас зовёт!
Дирин взял меня под руку.
– Летта со мной, – строго заявил он.
Хозяин не возражал, вряд ли он вообще меня замечал. Дирин завёл меня в прихожую, посадил на стул.
– Побудь здесь, ладно?
– Дирин, бесы тебя раздери! – крикнул Тэйт через дверь. – Ты меня слышишь? Возьми ведро воды у этого идиота и тащи сюда. Похолоднее!
– Роженице – и холодная вода? – удивился друг.
– Да не для неё, для меня! Если я грохнусь в обморок, ты обольёшь. Не пощёчинами же в чувство приводить, как истеричную девицу!
Гидарец уже тащил ведро. Я в нерешительности застыла. И понимала, что лишняя, и уйти не могла. Подошла к двери, прислушалась. Тэйт не стеснялся в выражениях.
– Повитуха, тоже мне! Где вас берут таких, криворуких! Ты видела, что ребёнок задом идёт? Не суйся теперь!
– Летт целитель, умоляю! Богини ради!
– А ты вообще свали в Бездну! Нюня! Не пустили его! Я бы ради своей женщины глотки всем перегрыз, но прорвался! Вот не хватит сил на твою Инару!
– Илару…
– Один бес! Повитуха криворукая, возьми ребёнка!
– Живой! Сыночка!
– Глаза разуй, обалдуй, – дочка у тебя! Всё… Дирин…
– Держу я вас, летт Тэйт.
– Дай воды, – хрипло попросил целитель. – Она ушла?
– В прихожей ждёт. Нельзя ей одной, в городе имперцы. Один чуть прилюдно не набросился, глазами всю отымел, гадостей наговорил. «Эльé» всё повторял – рабыня, мол.
Тэйт зло выругался. Я быстро вернулась обратно. Ждать пришлось недолго, целитель вышел первый. Белоснежная рубашка была вся в крови, как и руки и падающие на лоб пепельные пряди. Меня моментально затошнило, я сглотнула вязкую слюну и постаралась глубоко дышать. Дирин шёл сзади.
– Летт Тэйт, я сейчас Мэй провожу и всё ж таки пригоню везиль. Ну куда вам в таком виде на улицу – народ пугать.
– Пригоняй, – равнодушно
