Ее взгляд смягчается, а голос становится тихим. — Правда? — спрашивает она, и я вижу, как неуверенность мелькает на ее лице. — Тебе это не будет противно?
Я ошеломлен. — С чего бы это? — Тихо спрашиваю я.
Она пожимает плечами и отводит взгляд, пытаясь отыграться.
Мне требуется время, чтобы разобраться в этом.
И я вдруг надеюсь, что кофе Ривера в бензобаке каким-то образом привел к взрыву крузера Джейсона.
— Скайлар, — шепчу я. — Посмотри на меня.
Она сглатывает и встречается со мной взглядом, ее глаза слезятся. Она заставляет себя слегка улыбнуться мне, и мое сердце сжимается.
— Я никогда не найду в тебе ничего отвратительного или вульгарного. Мне все равно, что это.
Она закусывает губу и кивает, но я могу сказать, что она мне не верит.
— Я не могу изменить то, что тебе сказал кто-то другой, — говорю я, проводя руками по ее бедрам. — Но я надеюсь, что мои действия покажут тебе, насколько не отвратительной я тебя нахожу. На самом деле, все с точностью да наоборот.
И прежде чем она успевает запротестовать, я помогаю ей залезть в ванну и провожу следующие полчаса, тщательно промывая каждый дюйм ее тела.
— Спасибо, — выдыхает она, когда я помогаю ей устроиться в постели. Я укрываю ее несколькими более тяжелыми одеялами, и она похлопывает по пустому месту рядом с собой.
— Ты останешься? — мягко спрашивает она, ее лицо все еще порозовевшее после ванны.
— Конечно, — отвечаю я. — Ничто не сделало бы меня счастливее. Всего одну секунду. — Я целую ее в лоб и возвращаюсь в ванную, улучив минутку, чтобы умыться.
К тому времени, как я выхожу, Скайлар лежит без сознания на кровати, ее рот слегка приоткрыт.
Я заползаю к ней сзади, укрывая нас плюшевыми одеялами, и притягиваю ее к себе. Ее спина прижимается к моей груди, когда я обнимаю ее, окутывая своим теплом.
Завтрашний день будет для нее нелегким.
Она будет вынуждена заново пережить свой кошмар и будет вынуждена вспомнить каждую мельчайшую деталь.
Я притягиваю ее ближе и целую в уголок шеи. Она мурлычет во сне, и ее запах наполняет комнату.
По крайней мере, в данный момент она довольна.
Слова угрожают сорваться с моих губ.
Я никогда ни к кому не был таким сентиментальным или эмоциональным, но со Скайлар все, что я хочу сделать, это признаться ей в своих чувствах.
Сказать ей, как много она для меня значит. Я чувствовал, что мое сердце разрывается надвое каждый день, когда я был вдали от нее.
Как я в нее влюблен.
Но сейчас она такая хрупкая. Боюсь, для нее это может оказаться слишком. Последнее, что я хочу делать, это подавлять ее — я просто хочу быть рядом с ней.
И если я должен держать свои чувства в секрете, так тому и быть.
Я закрываю глаза, и ее аромат окутывает меня, когда я прижимаю ее к себе.
24
СКАЙЛАР
Я думаю о том, чтобы попросить Лэндона развернуться по крайней мере четыре раза по пути в полицейский участок.
Мои руки на коленях не перестают дрожать, и он хмурится, когда замечает это.
— Если я вообще смогу что-нибудь для тебя сделать, дай мне знать, — мягко говорит он. Я киваю, закусывая губу, чтобы не закричать.
Я не хочу этого делать.
Я даже думать не хочу о том, что произошло в Слэттене.
К тому времени, как Лэндон открывает передо мной пассажирскую дверцу и помогает выйти из машины, я все еще дрожу.
Ривер ждет снаружи здания, руки в карманах. Он одет в черную кожаную куртку и темные джинсы, под курткой черная толстовка с капюшоном. Его волосы растрепаны, а темный загривок стал гуще, чем когда я видела его в последний раз.
Он полная противоположность Лэндону, который стоит рядом со мной в своем обычном белом костюме на пуговицах и с закатанными рукавами.
Прошло всего пару дней с тех пор, как я в последний раз видела Ривера, но он смотрит на меня так, словно прошли годы. Он хитро усмехается и заключает меня в объятия, обхватывая меня руками и крепко прижимая к себе.
— Привет, детка, — шепчет он мне в волосы.
Его запах витает вокруг меня, пряный и восхитительный, когда я прижимаюсь головой к его груди, прислушиваясь к глухому биению его сердца.
Я могу это сделать.
И когда я отстраняюсь от него и замечаю темные круги под его зелеными глазами, меня переполняет чувство вины.
Чувство вины за то, что сидела без дела, пока Ривер и остальные расследовали свои дела.
Чувство вины за то, что я еще не вернулась к работе, оказывая дополнительное давление на Девин, хотя она сама Омега.
Чувство вины за то, что я позволила доставить себе бесчисленное количество оргазмов, в то время как моя лучшая подруга все еще отсутствует.
Стыд и смущение снедают меня.
Мне следовало настоять на том, чтобы поговорить с полицией, пока я была в больнице. Лэндон, Ривер и Винсент защищали меня? Мне следовало сделать это раньше? Поэтому меня не допрашивали?
— Скайлар, — произносит низкий голос Винсента, прерывая мое кружение. Я вырываюсь из объятий Ривера и поворачиваюсь к нему, мои щеки краснеют при напоминании о том, что мы делали вчера.
Я слегка улыбаюсь Винсенту, изо всех сил стараясь не сломаться.
Я должна это сделать.
— Бен уже внутри. — Светло-голубые глаза Винсента пронизывают меня насквозь, как будто он чувствует мою нервозность. — Как только ты будешь готова.
Я давлюсь смехом. — Не думаю, что когда-нибудь буду готова, — бормочу я. Винсент понимающе кивает, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Ривер свирепо смотрит на него.
Внутри меня закручивается еще больше чувства вины. Я не знаю, как все это сработает. Лэндон и Винсент могут терпеть друг друга, но я не знаю, смогут ли Ривер и Винсент когда-нибудь забыть о своих разногласиях.
Я ухудшаю отношения между ними.
Я делаю глубокий, прерывистый вдох и обхватываю себя руками.
Мы находимся прямо перед входом в здание, но я чувствую, что замерзла.
— Милая, — шепчет Лэндон позади меня. Его рука обвивается вокруг моей талии. — Ты можешь это сделать.
Его землистый аромат окутывает меня, смешиваясь с насыщенной эссенцией Винсента и пряным ароматом Ривера.
— Используй нас, — продолжает он мягко, достаточно тихо, чтобы только я могла его слышать. — Используй нас, чтобы заземлить себя.
Я вдыхаю их ароматы. Я успокаиваюсь настолько, что могу двигаться к зданию.
— Один шаг, детка, — говорит Ривер. — По одному.
Я ненавижу чувствовать себя такой слабой. Я ненавижу, что они должны так со мной нянчиться.
Что произойдет, если они решат, что я слишком нуждаюсь или что я требую от них слишком многого?
Но Винсент держит дверь открытой, его ледяной взгляд все еще устремлен на меня, и это придает мне достаточно сил, чтобы сделать эти дополнительные шаги.
Бен сострадательный, терпеливый и добрый.
Я благодарна, что именно он принимает мои показания.
И все же рассказывать свою историю все еще больно. Отвечать на вопросы Бена — мучительный процесс.
Я рассказываю ему все при свидетелях Винсенте, Лэндоне и Ривере. Они тихо сидят на своих стульях, а я вспоминаю тот месяц с Джоном, сидящим за столом напротив Бена.
Когда я упоминаю о его отчаянном желании стать Альфой и его одержимости иметь Омегу, Бен вздрагивает.
Он Бета, а Девин — Омега.
Но, по-видимому, Джон не думал, что это возможно.
Когда я описываю его попытки устроить мне гнездо, я замечаю, как пальцы Ривера тревожно постукивают по колену.
Лэндон сохраняет нейтральное выражение лица, внимательно слушая, пока я вспоминаю каждую деталь.
Иногда я замечаю, что Винсент наблюдает за мной, пока я говорю, его взгляд прожигает мне душу.
Я говорю и говорю. Я заставляю себя воспроизвести столько из моего кошмара, сколько могу вспомнить, включая то, что было сказано об Эйприл.
