— Твоя девушка собирается превратиться в один огромный, мать…
— Закончи это предложение, и я воткну тебе в глаз вилко-ложку, которую Бетани вытащила из сумочки для яблочного соуса, — Доусон игриво улыбнулся. — И она очень расстроится, если я испорчу ее вилко-ложку. Она несколько тепло относится к вещам.
Да, она бы расстроилась из-за этого… по многим причинам.
Эндрю откинулся на спинку стула, его челюсть напряглась. С другой стороны Дэймон сделал очень странную вещь. Он рассмеялся — очень громко. Это был приятный звук, глубже, чем у Доусона.
— Вилко-ложка, — сказала Ди, схватив свою сумку. — Что за вилко-ложка?
Челюсть Бетани отвисла.
— Ты никогда ни одной не видела?
— Ди не часто вылезает, — усмехаясь, ответил Доусон.
— Заткнись, — Ди извлекла вилку и ложку в одном и улыбнулась. — Я никогда не видела ни одной! Ха. Это так удобно, — она посмотрела на Дэймона, ее глаза плясали. — Мы могли бы избавиться от большей половины нашего серебра и купить десять таких, и были бы готовы к жизни.
Дэймон покачал головой, но его лицо выражало крайнюю привязанность. И тогда Бетани поняла. Неважно, как сильно трое из них злились на одного, между ними существовала глубокая любовная связь. Увидеть это заставило ее расслабиться. Как бы сильно Дэймон не был расстроен, а Доусон или Ди взволнованы, они всегда будут держаться вместе. От этого ей захотелось побежать домой, обнять Филиппа и быть лучшей сестрой.
Позже обед был не так уж плох. Единственным недостатком был Эндрю, но через некоторое время он ушел, и она была очень благодарна, что Эш не показалась. Они ушли за несколько минут до урока.
Вне кафетерия, мотивированная впечатлениями, Бетани усмехнулась Доусону.
— Было не так уж плохо, да?
Улыбка на его лице согрела ее.
— Да, было хорошо. Думаю, мы должны сделать это еще раз.
Она рассмеялась, а потом он потянулся и взял ее за руку. Он втащил ее в пустую классную комнату, заполненную компьютерами. Не говоря ни слова, он сбросил ремень сумки с ее плеча и положил ее на пол. Бетани задрожала, неуверенная, было ли это из-за циркулирующего холодного воздуха или из-за решительного выражения на его лице.
Она сделала шаг назад, нервно смочив нижнюю губу. Его зеленые глаза вспыхнули.
— Что… ты делаешь?
— Собираюсь снова тебя поцеловать.
Быстро росло нетерпение, вызвав у него головокружение.
— Ах, ты думаешь, здесь подходящее место, чтобы снова это проверить?
— Не знаю, но не могу больше ждать, — он выглядел решительным, когда сделал шаг к ней. Таким решительным, что она медленно двинулась назад и продолжала идти, пока не оказалась возле стены.
Медленно потянувшись обеими руками, он обхватил ее щеки и запрокинул вверх подбородок. По собственному желанию ресницы дрогнули, закрываясь. Как и в первый раз, когда они целовались, его губы были мягкими, как дыхание. Последовала пауза, словно он ждал, что что-нибудь произойдет, а потом поцеловал ее глубже.
О… о, боже, она растаяла в этом поцелуе, в нем, ее грудь расширилась, наполнившись воздухом, пока она не почувствовала себя так, будто парит прямо под потолком. Скользя руками вокруг его шеи, ее пальцы запутались в мягких локонах на его затылке. Его руки, ну, они тоже находились в движение, скользя вниз по ее талии, по ее бедрам.
Доусон слегка отстранился, и его губы растянулись в ленивую ухмылку рядом с ее губами.
— Это… это было хорошо. Отлично. Прекрасно.
— Да, — признала она, затаив дыхание. — Все это и больше.
Его большие пальцы двигались по ее щекам, Его руки были сильными и нежными, когда он удерживал ее прямо там, снова опуская свою голову к ее. Он поцеловал ее глубоко, держа перед собой. Когда они оторвались друг от друга во второй раз, его глаза светились и были полны эмоций, от которых ее сердце колотилось о ребра. Потому что она была уверена, что видела в его глазах то, что чувствовала сама.
Любовь.
Во вторник после школы Доусон направился домой, вместо того, чтобы пойти прямо к Бетани, где ему хотелось быть. Бетани обещала раздобыть продукты после обеда, как часть своей домашней работы на этой неделе, так что этим вечером она будет очень занята.
Это было то самое время месяца.
Раз в месяц ему нужно было отмечатся в ДОД. Это требование к каждому Лаксену, особенно если он живет за пределами колонии. Могло быть и хуже. Быть вызванным Старейшенами обычно подразумевало что один, или даже оба брата получали нагоняй по той или другой причине, чувство вины за то что "были как люди", и давлением на когда они обзаведутся потомством. Другими словами женится ли Деймон на Эш по достижении 18 лет, и найдет ли Доусон себе пару среди Лаксенов того же возраста?
ДОД же задают одни и те же скучные вопросы.
Да уж, всем будет весело. Это не то чем хотелось бы заниматься сейчас
Черный форд экспидишн уже стоял у обочины, когда он подъезжал к дому. Считая причины, по которым это пройдет дерьмово, он выбрался из своей джетты и направился домой.
Костюмы — два из них — были в гостиной на диване. Мужчины лет 30, с одинаково пустым выражением лица. Их позы были одеревеневшими, наверное, потому что Деймон, прислонившийся к стене смотрел на них так будто хотел сделать что-то жуткое с их телами.
Доусон узнал одного из них, он приходил каждый раз после их переезда в Западную Вирджинию, но другой был новенький.
Ди посмотрела со стула, где она сидела на краешке, Облегчение мелькнуло в ее блестящих глазах. Обычно это означало, что все идет не хорошо между Деймоном и ДОД, и Доусон вынужден играть миротворца.
Скрестив руки, Доусон сказал:
— Ну, это выглядит счастливой встречей умов.
Колкий взгляд Деймона направился на него.
— Звучит, как правда.
Офицер Лейн прочистил горло.
— Как ты поживаешь Доусон?
Волна недоверия и отвращения проскальзывала в его приветствии. Лейн делал вид — с трудом, что ему нравятся Лаксены. Но все они знали лучше
— Хорошо, — сказал Доусон. — Как ты?
— У офицера Вона и меня все отлично, — Лейн соединил свои руки, в то время как другой оставил их рядом с бедрами, рядом с пистолетом, который, Доусон знал, они носят. Как будто пуля была бы быстрее, чем они. — Мы тут болтали с Деймоном и он был… очень полезным.
Доусон почти рассмеялся. Маловероятно и поза Деймона намекала, что какие бы они не задавали вопросы, это не устроило его. Беспокойство потекло по венам Доусона.
Узнали ли они о Бетани и ее слабом следе? Вряд ли. ДОД не знали, что он может оставаться на людях и никто, даже Эндрю не выдал бы такую информацию.
