Эвиас куда-то зашагал, когда дверь открылась, а затем захлопнулась. Джилл услышала скрежет металла, вероятно, когда он запирал замки.
— Она ушла, — Эвиас повернулся и направился к лежащим на полу матрасам. Затем он наклонился.
Когда ноги Джилл коснулись мягкого матраса, Эвиас ослабил хватку. Она выпрямилась, а он полностью отпустил ее, но остался стоять рядом. Джилл резко отшатнулась, пытаясь увеличить расстояние между ними, и упала, приземлившись на задницу.
Эвиас нахмурился и присел на корточки, хмуро глядя ей в глаза.
— Ты в порядке?
Она открыла рот.
— Что это было, черт возьми?
— Виналин заноза в моей заднице. Я очень сожалею о произошедшем, — он протянул руку, вероятно, чтобы помочь Джилл подняться.
Она перекатилась, отползая прочь. Джилл боялась, что прикосновение Эвиаса заставит ее броситься в его объятия. Потребность приласкать мужчину и раздеться была почти непреодолимой. Она вскочила на ноги далеко не грациозным движением и побежала. Джилл неслась так, словно ее преследовали адские гончие, и не останавливалась до тех пор, пока не добралась до спальни, которую ей предоставил Эвиас.
Войдя внутрь, она обернулась, увидев, что мужчина уже нагнал ее, подходя с озабоченным выражением в глазах. Джилл захлопнула дверь.
— Держись от меня подальше!
— Джилл? Что не так?
Заметив замок, она повернула его. Секунду спустя Эвиас попытался открыть дверь. Джилл попятилась, тяжело дыша после быстрого бега по лестнице и по коридору.
— Джилл? — его тон стал более нежным. — Извини, если поцелуй расстроил тебя, но мне нужно было показать Виналин, что она меня не интересует.
Она обхватила себя руками, вздрогнув от того, насколько чувствительной стала ее грудь под рубашкой. Соски затвердели, а кожа была слишком горячей. Джилл отступила еще на несколько шагов и развернулась, направляясь в ванную. Холодный душ должен был помочь ей избавиться от того, что с ней сделал Эвиас.
— Джилл? — он постучал. — Поговори со мной.
— Отвали, крылышки. Держи свой ненормальный рот и все эти чертовы гормоны, которые ты выделяешь, подальше от меня, — крикнула она через плечо.
Она вошла в ванную и заперла дверь, которая вела в его спальню. Джилл нужно было остыть, либо она набросится на большого ублюдка и будет умолять его о сексе. Такая вероятность была вполне реальна.
Джилл включила душ, подошла к раковине и повернула кран. Она сложила ладони чашечкой и наклонилась, чтобы немного попить холодной воды, надеясь стереть сладкий вкус его поцелуя. Скорее всего, гар-ликаны выделяли какое-то естественное сексуальное химическое вещество, чтобы сделать беззащитных женщин чертовски возбужденными.
Дверь, которую она только что заперла, с грохотом распахнулась. Джилл резко выпрямилась и развернулась, уставившись на Эвиаса. Он стоял на пороге своей спальни, ведущей в ванную.
— Да что с тобой такое, черт возьми? Ты выделяешь какие-то наркотики?
Она оттолкнулась от раковины, наблюдая, как его ноздри затрепетали. Глаза Эвиаса расширились от удивления, когда он сосредоточился на ее бедрах.
— Черт.
— Что ты со мной сделал?
Он поднял глаза, встретившись с ее взглядом.
— Я сделала это не намерено. Клянусь своей честью.
— Чушь! — Джилл не купилась на это. Капельки пота покрыли ее кожу, жар вернулся. Ей уже довелось испытать вспышку жара, но сейчас все стало еще хуже. Ее клитор снова болезненно пульсировал, а грудь действительно болела.
Цвет глаз Эвиаса стал серебристым.
— Клянусь, я не специально.
— Чем ты меня накачал? — она тяжело оперлась о стойку и ухватилась за нее, чтобы не упасть. Из-за дрожащих ног ее колени отказывались держать ее вес. — Пусть это прекратится!
— Проклятие, — Эвиас ухватился за дверной косяк, из-за чего тот заскрипел, словно дерево сломали. — Я отличаюсь от других гар-ликанов. Такого еще никогда не случалось. Ну, не совсем так. Прости, Джилл. Ты должна поверить мне.
— Дай мне хоть что-нибудь, чтобы избавиться от этой хрени! — Джилл резко повернулась и склонилась над раковиной, потому что ее ноги задрожали сильнее. Желание превратилось в чистую агонию. — Я не собираюсь рожать тебе летучих мышей, черт бы тебя побрал.
— Послушай. Я говорил, что с горгульями такое случается каждые тридцать лет. Это называется опустошением. На самом деле время еще не пришло, но, как мне кажется, ты каким-то образом пробудила мои гормоны и…, должно быть, проглотила немного, когда мы целовались.
Джилл крепко зажмурилась и еще сильнее повисла на стойке.
— Значит, во всем виновата я? Серьезно? Ты издеваешься?
— Нет! Конечно же, нет. Я в шоке от произошедшего. Опустошение очень сложное.
— Значит, у тебя началась течка, как у той бродячей кошки, которую я кормила. Черт бы тебя побрал, крылышки.
— У меня нет течки, но я каким-то образом наградил ей тебя. Но не намеренно, Джилл. Клянусь своей жизнью. Как уже говорилось ранее, я отличаюсь от всех. Я действительно хотел тебя, из-за чего уровень моих гормонов с момента нашей встречи по какой-то причине повысился. Я каким-то образом передал их с помощью поцелуя. На самом деле я не знал, что подобное может случиться.
Она застонала и стала заваливаться. Эвиас мгновенно оказался рядом и подхватил ее на руки. Джилл хотела воспротивиться, но если бы не Эвиас, то она уже давно бы валялась на полу. Он развернулся и понес ее через сломанную дверь к своей кровати. Сев на большой матрас, Эвиас стал баюкать Джилл в своих объятиях.
— Я действительно не знал, что такое возможно. Клянусь. Позволь мне помочь.
— Точно. Поместив малыша в мою утробу? Отвали, — она попыталась слезть с его колен. Эвиас повернулся, чтобы помочь ей. Джилл перекатилась на его кровать и свернулась калачиком на боку. Она вся горела, изнывая от боли и чувствуя влагу между бедер. Но дело было не только в этом. Влаги было слишком много.
— У меня идет кровь?
— Нет, — его голос стал глубже. — Это не из-за твоих месячных. Просто похоть.
— Отойди от меня.
— Это не поможет, Джилл.
— Отнеси меня в душ. Холодная вода поможет.
— Не поможет.
Кровать дернулась, поэтому Джилл повернула голову, чтобы посмотреть на Эвиаса. Мужчина начал раздеваться, стягивая с себя штаны.
— Не смей раздеваться.
— Я собираюсь тебе помочь.
— Трахнув меня? Черта с два!
— Нет, милая. Я просто помогу тебе пройти через это. Все произошло по моей вине. Я прошу прощения.
Джилл попыталась откатиться назад, когда он поставил колено, которое сразу утонуло в мягком матрасе, на кровать. Эвиас оказался быстрее, схватив ее. Джилл ахнула, когда он перевернул ее на спину и начал раздевать. Ей хотелось немного побороться, но избавление от футболки, казалось, действительно облегчило боль. Джилл наблюдала, как он лег на живот, раздвинув ее ноги своими сильными руками, а затем спустился немного ниже. Ее глаза распахнулись, а рот удивленно открылся, когда она поняла, что он собирался сделать.
Эвиас, двигаясь очень быстро, опустил голову между ее бедер. Горячее дыхание овеяло ее киску, когда его рот открылся, а язык оказался на клиторе.
Джилл откинула голову назад и вцепилась ногтями в постель, пока Эвиас терзал ее своими ртом. Наслаждение пронзало настолько сильно, что перед ее взором заплясали пятна, а затем пришла кульминация. Джилл вскрикнула, а ее тело задрожало.
Эвиас зарычал и плотнее прижался лицом к киске, безжалостно прикасаясь языком к клитору. Джилл взбрыкнула, но так и не сумела вырваться, а вскоре на нее накатила очередная волна оргазма.
Джилл потеряла способность мыслить, сосредоточившись на удовольствии. А когда ее тело пронзило очередное освобождение, ее сердце забилось так сильно, что казалось, будто оно пытается выпрыгнуть из груди. Эвиас собирался убить ее с помощью одного лишь языка. После того, как она еще раз кончила, потребность не отступила. Опять желание и взрывы умопомрачительного экстаза.
Джилл застонала, вскрикнула и снова достигла пика.
