‒ Немного ли ты им рассказываешь? Непонятливый ты мой?
‒ Катюш, они светлые агенты, да я знаю их как облупленных, мы вместе учились, вместе на зачистки ездили. Все отлично. Они нас и по пещерам проведут. Но только по исследованным. Все же нужно соблюдать предельную осторожность. Тем более они не знают, зачем мы тут.
‒ Ну ладно. Просто интуиция такое чувство, когда голова. В общем, чувствую я вновь подвох. И меня это смущает.
Света
Проснулась я от стука в дверь. Судя по яркому солнышку, уже совсем не раннее утро и, кажется, мы уже плывем. Видимо братец решил не задерживаться в этом славном городе. А за порогом кто-то настойчивый. Я накинула халат, пригладила, оставшееся после вчерашнего суаре от прически, гнездо на голове. Ай, и так сойдет.
‒ Войдите! ‒ увидев, кто у меня в посетителях подумала, что все-таки не сойдет, но было уже поздно.
‒ Прошу прощения за вторжение, Светиэн. Я взял на себя смелость позаботиться о вашем завтраке, ‒ и он, лукаво улыбаясь, вкатил тележку с едой, где только ее отрыл, собака эдакая. А я думала, он даст мне время свыкнуться с мыслью об отсутствии выбора пары, ведь сначала так себя хорошо вел.
‒ Завтрак это хорошо. Спасибо, Эдвин. Я бы пригласила вас разделить его со мной, но во-первых, я не одета подобающе, ‒ «а еще не умыта и не причесана», ‒ проскользнула мысль. ‒ Во-вторых, вы, наверное, уже завтракали?
‒ Да, но сейчас почти обед, ‒ ишь ты, как выкрутился.
‒ Давайте все же я приведу себя в порядок, и бранч съем в одиночестве, но поужинаем мы обязательно вместе, договорились?
‒ Сегодня, вдвоем?
‒ Вам говорили, что вы коварный дракон? ‒ в него полетела подушка, которую он ловко поймал.
‒ Никогда ранее. Отдам за ужином, ‒ хохоча, помахал мне думкой и выбежал прочь.
‒ Вот жеж земноводное, ну хоть кормить не забывает, а вообще, надеюсь, он не думает, что я так легко сдамся? ‒слова встретились с дверью, она не отреагировала, а меня ждал не то завтрак, не то обед.
Только спустя час, почти бодро выйдя из каюты, обнаружила Эдвина мило беседующего с моим светлейшим братцем. Проигнорировав эту парочку, легкой походкой отправилась на шканцы. Все же кормчие — клевые ребята, их тут целых три, дежурят сменами, у них в речи поменьше, чем у матросов, ругательств, но историй они знают море. А уж когда я прихожу «радовать их глаз», то есть в джинсах, то приятней собеседников не найти. Кстати, у этих моряков нет выражения: «баба на корабле — к беде». У них слова «баба» нет по причине отсутствия обабившихся эльфиек.
День пролетел незаметно. С учетом того, что у меня он начался с обеда. Я направлялась к каюте, предназначенного мне на заклание дракоши, напевая: «Полюби меня такой, какая я есть». Ведь не стала прихорашиваться и переодеваться. Мой мужчина должен понимать, что я росла в другом мире, у меня мировоззрение отличное не только от драконов, но и от жителей Ардамане. И пусть я стараюсь не сильно отличаться, но все равно это полностью сделать не возможно. По крайней мере, пока, может лет через двадцать-тридцать уже и не будет заметна разница между нами.
Не успела я подойти, дверь передо мной услужливо открылась.
‒ Добро пожаловать в мою временную пещеру.
Зашла, а приготовился ведь, полумрак, магические огоньки в роли освещения, стол со скатертью, даже бутылочка вина, и, не хуторянам фонтан, цветок, бордового цвета, формой похожий на наш пион. Где же он его взял? Посреди моря-океана-то? А сам в костюме. Вот мне даже неловко стало за свою одежду. И он озадачен.
‒ Эдвин, я думала у нас ужин, а не свидание. Даже не подозревала, что ты такой романтик. Очень мило. Ничего, что я не переоделась? ‒ и вот откуда я этот сладкий голос вытащила?
‒ Я подразумевал это, ‒ в словах так и сквозила растерянность. ‒ Конечно, если тебе удобно в ней. На самом деле ты хороша во всем.
‒ Серьезно? Даже в мешке из под картошки? ‒ не удержалась я от подколки.
‒ В каком мешке?
‒ Ай, да неважно, ‒ махнула рукой.
‒ Света, эти брюки, они очень красивые, но так обтягивают тебя, а все матросы смотрят. Тебя не смущает это? ‒ он указал на вино, я кивнула, бутылка тут же была откупорена и жидкость зажурчала в бокалах.
‒ Как хорошо, что мы снова на ты, ‒ дракон покраснел, но ничего не ответил. ‒ Ты же слушал рассказы про мой мир?
‒ Да, но немного, боялся показаться навящевым.
‒ А на ужин не побоялся пригласить, ‒ улыбнулась ему дружелюбно.
‒ Подумал, что рано или поздно это сделать придется точно, так чего ждать?
‒ Мы отвлеклись, и так про джинсы, а именно так называются эти «брюки», в моем мире их любят и свободно носят все: мужчины и женщины, мальчики и девочки, бабушки и дедушки, принцы и нищие. Где-то за сто пятьдесят лет до моего рождения их шили из парусины, тогда появились пароходы и парусный флот пришел в упадок — ткань подешевела, такие неубиваемые штанишки носили рабочие, а лет за шестьдесят до моего рождения их стали делать из хлопка. А женщины в брюках в моем мире массово тоже лет сто пятьдесят носят. Удобно. А на счет того, что матросы смотрят, то ты просто не видел платья и юбки моего мира, ‒ в моих глазах мелькнуло ехидное коварство, и я изобразила эти предметы гардероба руками на себе, парень ахнул. ‒ Тем более, Истер ходила в брюках, у вас значит это тоже приемлемо. А на материке только у людей женщины не их не имеют права носить.
‒ Ходят, конечно, просто я как-то не обращал внимания.
Он разложил еду по тарелкам, выбирая мне мясо без костей и жилок, ужин может и романтический, а вот еда самая нормальная — наш кок готовил. Мы принялись есть.
‒ Эдвин, а сколько тебе лет?
‒ Тысяча триста семь.
‒ Разрази меня гром, нет, не разрази, в смысле ты меня поразил. Никак не привыкну к местным возрастным реалиям.
‒ А что не так? Ты скажешь, что старше? Это меня не испугает. Насколько?
‒ На тысячу двести восемьдесят семь лет.
‒ Ого, но ничего, я это переживу.
‒ Младше.
На моем последнем слове дракоша завис недонеся вилку до рта. Открытого кстати. Он, выражаясь культурно, обалдел. Потом, помотал головой, запихнул еду в рот, переживал, запил вином, сцена напоминала первый ужин с названным отцом. Наконец он сфокусировал на мне осмысленный взгляд.
‒ Как же так? До твоего совершеннолетия целых девять восемьдесят лет? Что же я наделал, мне нет прощения, я чуть было не начал совращать ребенка, ‒ он уткнулся лицом в руки.
‒ Эд, не переживай ты так, ‒ я встала и погладила его по плечу. ‒ Я не ребенок. Росла же не в этом мире, а в том я уже достигла своего совершеннолетия как два года. Так что все в порядке. Кстати, расскажи-ка, как ты меня совращать собирался, очень интересно.
‒ А давай, лучше покажу, ‒ он ухватил мою ладонь, которая все еще лежала на его плече, и потянул к себе, от неожиданности я приземлилась к нему на коленки и была тут же заключена в объятия.
‒ А давай, не будем торопиться, ‒ аккуратно убрав его руки, переместилась на свой стул.
‒ Извини, неудачная вышла шутка.
‒ Ничего, забудь.
Остаток ужина прошел в некоторой неловкости, говорили о моих и его друзьях, о том, что многие драконы обрадовались возможности попасть на материк, я рассказала о том, как учились с Катей в школе. А после дракон проводил меня до каюты.
‒ Прости за бестактность, мне очень стыдно.
‒ Я же сказала, Эдвин, забудь, ничего страшного не произошло, ‒ не удержавшись, провела по его волосам, такие непослушные кудри, ну мальчик-одуванчик. Он осторожно взял меня за запястье и, поцеловав тыльную сторону ладони, ускользнул в тени. Постояв несколько секунд и пожав плечами, я пошла спать.
Хоть и против течения, корабли быстро двигались к цели, воины напряженно вглядывались в заросший буйной растительностью берег, ведь мы уже плыли по территории Рассветного леса. А я вспоминала, как не так давно, в паре дней пути отсюда, нас с Катей выкинуло из своего мира. Ностальгия. На ум пришли строчки из песни Stim Axel c четвертой Пиратской станции:
