Марьяна передала вожжи Парашке и взошла на крыльцо. Оправила старенькое платье, подпоясала меховую, выцветшую и местами покусанную молью, жилетку. Осторожно постучала.
– Доброго денечка! – поприветствовала я, распахнув дверь силой мысли.
Фокус удался: глаза Марьяны стали размером с чайные чашки, когда она заметила меня стоящей в дальнем конце коридора.
– И в-вам доброе, с-сударыня ведьма, – поприветствовала женщина, слегка заикаясь. Подумала секунду и поклонилась в пояс.
Другие женщины тоже соскочили с телеги и последовали ее примеру. Даже не знаю, что на них нашло. Прежде мне таких почестей не оказывали. Одно из двух: либо им что-то срочно и сильно понадобилось (из того, что может дать ведьма), либо получение лицензий изменило меня до неузнаваемости. Настолько, что даже люди верхнего мира стали замечать это.
– Проходите, не стоит стоять в дверях, – приглашающе махнула рукой, а дом, не дожидаясь просьбы, выкатил ковровую дорожку – как для почётных гостий.
Женщины постарше застыли, как каменные изваяния. Девушка лет восемнадцати (Иванна, если не ошибаюсь) пронзительно пискнула и чуть не грохнулась в обморок. Что, в принципе, не удивительно при ее хрупком сложении и впечатлительности. Это она еще с Драго не знакомилась. И с ежкиной кошкой и ее прожорливыми котятками.
– Не смеем отвлекать вас от важных дел, сударыня ведьма, – боязливо проговорила Марьяна. – Ой, а мы ведь к вам не с пустыми руками пришли.
Она кивнула женщинам, и Глашка достала из телеги несколько холщовых мешочков. От них исходил едкий, специфический аромат.
– Вот, насобирали, сколько могли, – с придыханием произнесла Параша и положила «сокровища» к моим ногам. – Так старались, так старались… Вы ведь просили запасы пополнить, помните?
Конечно, я помнила о данном обещании покупать у них компоненты для зелий и снадобий. Но никак не ожидала такой прыти. Это ж не спать и не есть надо, чтоб за столь короткий срок столько набрать. Даже высохнуть сырью не дали, вот оно и завоняло. К тому же наверняка лишилось магических свойств.
– Все так плохо, да? – уточнила я.
Только крайняя нужда могла заставить женщин собрать по болотам лягушек, вылавливать в полях кузнечиков, сушить мышей и паков.
– Ой, и не говорите, сударыня-я… – запричитала Парашка, картинно заламывая руки. – Дождей уж почти месяц не бывало. А теперь вот еще и вода из колодцев куда-то сгинула. Как кто сглазил…
– Мы ж в основном с огородов и питались, а тут такая оказия… – покачала головой Глашка. – Как теперь быть, ума не приложим. Вот и решили…
Она кивнула на мешочки, и мне стало так грустно и обидно за этих женщин. Дождь им призвать, в принципе, я могла. Как и вернуть воду в колодцы. Но это лишь временные меры, решение требовалось кардинальное.
– Я с удовольствием куплю у вас сырье, – пообещала я.
Дала знак дому, и три металлических таза важно выплыли наружу, забрали мешочки и утащили в подвал – чтоб недосушенные жучки-паучки всю кухню не провоняли.
– Вот вам за работу, приходит еще, – поблагодарила и передала женщинам большую часть «наеденного» ежкой добра. Мне не жалко, вопреки распространённому мнению, я так и не стала настоящей злой ведьмой. И человеческая моя сторона рыдала от чувства несправедливости.
Глаза Парашки алчно загорелись. Но только она потянулась к набитой купюрами корзине (ну да, что было под рукой, туда ведьма и складывала добро), как Марьяна треснула ее по загребущей ручонке.
– Здесь слишком много, сударыня ведьма, – женщина оказалась гордой, хоть и бедной. – Мы не можем столько взять, это неправильно.
– Да вы не бойтесь, они честным путем добыты, – заметила слегка обиженно. Ежку же я сама сделала, так что, и правда, честно.
– Нет, сударыня ведьма, это неправильно ― у вас деньги брать, – отказалась Глашка и спрятала предательски подрагивающие руки за спину. – Вот если бы дождичка…
– Или мужей вернуть… – вздохнула Марьяна. – Хотя у них, наверное, уж другие семьи. Но денег мы за просто так все одно не возьмем. Овощи созреют, грибов-ягод наберем, еще и поохотимся – мы этому тоже научились. Как-нибудь зиму переживем.
Вот ведь упрямицы! Давненько мне не попадались такие экземпляры. Похоже, в местных лесах водится вымирающий вид русских женщин, которых надо бы занести в «Красную книгу».
– Нет девочки, хватит горбатиться, – решила я. – Овощи ― это хорошо, а вот согнутые знаком вопроса спины – совсем не тот крючок, на который стоит ловить мужчин. Предлагаю подработать в отеле!
Женщины переглянулись. Те, что помоложе, испуганно вздрогнули, но в глазах их горела решимость.
– А что делать надо будет? – деловито осведомилась Марьяна. – У нас особых навыков-то нет. А если гости капризные?
– За это не волнуйтесь, жильцы ко мне приходят непривередливые, – сообщила я. И задумалась: как бы так сказать, чтобы не напугать и всю суть объяснить. – Непривередливые, но не совсем обычные. Точнее, очень необычные. Словом, впечатлительным лучше с ними не встречаться.
– Сударыня ведьма, мы столько пережили, столько повидали, что нам уже ничего не страшно, – ответила за всех Марьяна. – Лишь бы платили исправно да не обижали. Правда, девочки?
Женщины дружно покивали.
– Тогда прошу за мной, – я снова приглашающе махнула рукой. – Дел предстоит немало. Сегодня ночью должно прибыть больше пятидесяти гостей. Им нужно оказать должный прием. Так что работы у нас навалом!
До самой темноты мы готовили комнаты: развешивали паутину, засыпали полы пылью и наносили на окна толстый слой копоти. Еще расставляли свечи, фигурно раздирали и обрабатывали хлоркой шторы – так, чтоб походили на старинные, порванные и выцветшие от времени. А еще готовили нехитрое угощение. Даже принесенные женщинами запасы в ход пошли – докопчённые и выложенные на блюдо, они смотрелись отвратительно и даже тошнотворно. Гости просто обязаны были прийти в восторг от одного запаха.
С первой звездой вернулся Драго. Довольнющий, как настоящий кот, обожравшийся сметаной, он доложил:
– Задание выполнено и перевыполнено, хозяйка. Скоро начнут прибывать гости.
– Ой, какой хоро-о-ошенький! – восхитилась Иванна. Она впервые увидела хранителя и пришла в неописуемый восторг. Потянулась к нему, словно не замечая, что он так-то нечисть. – Еще и говорящий!
– Руки прочь, барышня! – рявкнул на девчонку Драго. – Я уже поддался один раз, больше меня литром крови в эту кабалу не затащишь. Знаю я вас, сначала «давай за ушком почешу», потом «шерстку приглажу» – а потом бац! У тебя уже шестеро спиногрызов и бешеная самка, которая так и норовит последние силы высосать. А то и сожрать целиком.
– Не расстраивайся, – успокоила я едва не плачущую Иванну. – Драго у нас молодой отец, оттого такой нервный: послеродовая депрессия, все дела. А тебе сегодня еще удастся и мохнатеньких посмотреть, лысеньких, и даже желеобразных. Потерпи немного.
Гости начали прибывать в полночь. Первым явился всадник без головы и с порога потребовал горючего и закуски. Глаза его загорелись при виде молоденькой Иванны, а та едва не брякнулась в обморок. Пришлось дать девушке успокоительного, а гостю напомнить про обязательное правило: не притрагиваться к персоналу и не вредить хозяйке и ее имуществу.
– Иванночка, принеси господину всаднику горилки и сушеных тараканчиков на закуску, – попросила я. – А еще поднос с чистой салфеточкой – неудобно же держать голову в руках.
Все шло идеально. Гости прибывали, вдохновившись рекламой и обещанием бесплатного угощения. Видать, халяву и в нижнем мире уважают страстно.
Вот только на шестидесятом госте я забеспокоилась: комнаты кончились, угощение таяло, как снег по весне. А желающие все не иссякали.
– Драго! – взревела я. Зыркнула на съёжившегося в углу хранителя и потребовала отчета: – Ты сколько, кость тебе в горло, флаеров раздал? Я же их ровно по количеству комнат сделала!
– Так я размножил… – мявкнул Драго и прикрыл лапами голову. – Как лучше же хотел, хозяйка.
