доноситься из той части зала, где наверх вела узкая деревянная лестница. Звуки оказались не чем иным, как стуком каблуков по твердому покрытию лестницы. По ступенькам медленно спускался человек. Сначала показались ноги в сапогах на высоком тонком каблуке, а потом взору присутствующих предстала женщина.
Это была блондинка с высоко поднятыми и завязанными на затылке в тугой хвост волосами. На ней был странный для этого времени и этой планеты наряд. Узкие черные кожаные штаны переходили в корсаж, впереди зашнурованный блестящими золотыми веревками. Высокие, до колен, сапоги на тонком каблуке завершали ее нарочито вызывающий наряд. В руке женщина держала сложенный кнут, изредка постукивая им по ладони. Странные, темно — фиалковые глаза, светлеющие к зрачку, разом окинули весь зал и остановились на хозяине. Он вытянул вперед руку и указал ею на Комду:
— Она нарушает правила нашего заведения!
Комда расслаблено сидела на стуле, сложив руки на груди. Женщина, которую хозяин назвал Тресс, медленно направилась к ней. Она опустила кнут, и он жестким длинным хвостом волочился за ней следом. Когда до Комды оставалось несколько шагов, та быстрым движением руки сняла с головы капюшон плаща. Её темно-синие глаза встретились с фиалетовыми, и она спокойным голосом произнесла:
— Неужели нам опять необходимо выяснять, кто сильнее?
После паузы она так же спокойно добавила:
— Здравствуй, Тресс. Я, наконец, нашла тебя.
Женщина с кнутом замерла, а потом удивленно спросила:
— Комда?
Она подошла совсем близко. Комда тоже встала. Женщины замерли друг напротив друга, словно две натянутые струны. Никаких объятий и радостных поцелуев не последовало. Тресс первой нарушила молчание, задав вопрос:
— Хочешь поговорить?
— Да. И, если возможно, прямо сейчас.
Тресс кивнула, и они вместе пошли в сторону лестницы, по которой несколько минут назад одна из них спустилась в зал.
* * *
Комда расположилась на удобном стуле около стола, на котором был сервирован вполне приличный ужин. Она ела, поглядывая на Тресс, которая молча сидела напротив. Наконец, утолив первый голод, Комда отодвинула тарелку и сказала:
— Мне нужна твоя помощь. Чаши равновесия склонились влево, а кто же кроме тебя сможет быстро выровнять их?
— И это все? Ты пропадала несколько сотен лет, оставив меня гнить на этой отсталой планете, а теперь возвращаешься и просишь: «Тресс, помоги!» Я все правильно понимаю?
— Да. Можешь не сомневаться, что если бы необходимость не вынуждала меня обратиться к тебе, я бы еще несколько сотен лет не появилась на этой планете.
Тресс смерила Комду взглядом, полным ненависти, но промолчала. Та, не обращая внимания на столь явную демонстрацию неприязни, продолжила:
— Условия все те же. Полное подчинение мне на борту корабля. Я являюсь капитаном, и малейшие попытки вести интриги у меня за спиной закончатся удалением тебя с судна. Это я говорю на тот случай, если ты все же согласишься принять мое предложение.
Комда взяла в руку кружку с локосом и сделала несколько глотков. Теперь уже она молча смотрела на Тресс. Та спросила:
— На борту есть экипаж или мы полетим вдвоем?
— Есть.
— Кто?
— Вагкхи.
Тресс задумчиво произнесла, потирая левой рукой лоб.
— Я знаю этот народ. Импульсивный и воинственный. Как раз для меня.
— Ты, кажется, не услышала то, что я только что сказала? Никаких интриг и заговоров. Это мое последнее слово.
Комда встала и, сдвинув в сторону стоявший на пути стул, направилась к дверям.
— Я буду ждать твоего ответа до утра.
Она уже взялась за ручку, когда сзади раздался голос, совсем не похожий на тот, которым только что говорила Тресс.
— Комда, тебе не придется ждать. Я лечу с тобой.
Она повернулась и посмотрела в настоящее лицо Тресс, а потом кивнула, скрепляя этим движением заключенный между ними договор.
В комнате Тресс, где Комда осталась ночевать, было совершенно темно. Не горела даже свеча, которая смогла бы прогнать властвующую здесь ночь. Комда воспользовалась приглашением хозяйки и осталась у нее. Она легла на узкую, застеленную чистым бельем кровать и попыталась уснуть. Ей казалось, что ноги продолжают идти сами по себе, такой длинный путь проделала она сегодня.
Она знала Тресс сотни лет. Пожалуй, только Энди и «Синяя чайка» были с ней так же долго. Но ни на одну минуту она не забывала, что представляет собой Тресс. Та никогда не менялась. И Комда не забывала об этом. Безрассудному доверию не было места в их отношениях. Поэтому она, прежде чем уснуть, создала вокруг себя небольшое защитное поле. Оно, словно прозрачная оболочка, окружало её тело, позволяя общаться, но пресекало всякую возможность дотронуться до неё. Комда устала, но именно эта усталость и мешала ей уснуть. Она ворочалась, пытаясь устроиться удобнее, но сон не приходил. Когда она окончательно отчаялась уснуть, это, наконец, и произошло.
Ей снилось, что она идет по высокому песчаному склону. Справа оставался лес, а слева, внизу, живой сине — зеленой массой двигалось море. Вода была настолько прозрачной, что, казалось, солнечные лучи пронизывают ее насквозь. Комда спускалась все ниже, пока не вышла на берег. И тут море стало меняться. По нему пошли волны, которые становились все выше и выше. Скоро они уже с рокотом набегали на берег. Она видела каждый камешек, что вода выкатывала на берег, а потом опять забирала с собой на глубину. Женщине почему — то первый раз в жизни не захотелось заходить в воду. Она медленно развернулась и стала уходить прочь от моря. Песок под ногами сменился галькой. Внезапно стало темнеть, и она увидела, что стоит перед входом в зверинец.
С двух сторон от прохода располагались клетки. Она пошла, с удивлением разглядывая животных, и тут дорога неожиданно закончилась. Комда остановилась перед вольером со львом. Хищник лежал, небрежно положив одну лапу на другую. При появлении женщины он заволновался, встал и стал ходить из угла в угол. Его тело мелькало за решеткой, поворачиваясь то одной, то другой стороной.
И вдруг откуда — то появился Озби. Он подошел к клетке и открыл ее. Лев тут же ударом лапы распахнул железную дверь. Комда поняла, что хищник сейчас бросится на нее. Она выхватила из — за спины серебристый клинок и первой ударила животное. Кровь алой лентой хлынула из раны. Она текла, не останавливаясь.
Комда повернулась к Озби и увидела, что он стоит по колено в крови, которая все прибывает. Вот уже она достигла его груди, и мужчина протянул руку, пытаясь дотянуться до Комды. Она видела, что кровь плещется вокруг,
