как река и, оттолкнувшись ногами, поплыла. Комда пыталась поймать мужчину за руку и почти сделала это, когда река крови вдруг забурлила и стала затягивать ее в водоворот. Она видела, что Озби изо всех сил тянется к ней и, предприняв последнее усилие, схватила его за руку. И тут кровь накрыла их с головой.
Комда проснулась, судорожно хватая ртом воздух. Сон был настолько реалистичным, что ей казалось — она действительно тонет. Женщина открыла глаза и вздрогнула, увидев прямо перед собой Тресс. Та внимательно смотрела на нее своими фиолетовыми глазами.
— Плохой сон?
— Скорее, кошмар.
Комда встала и, откинув с лица влажные от пота волосы, подошла к умывальнику. Она плеснула себе в лицо прохладной водой и несколько раз, глубоко вздохнув и выдохнув, подошла к окну. Женщина распахнула ставни, пуская в комнату прохладный морской воздух. Окно выходило на причал. Большие и маленькие корабли чуть покачивались, устремив в небо голые, лишенные парусов, мачты. Наступало утро. Было еще очень рано. Первые лучи солнца только начинали освещать небо. Комда повернулась к Тресс и сказала:
— Мне нужна небольшая парусная лодка. Ты можешь достать такую?
Тресс небрежно пожала плечами и ответила:
— Через полчаса все будет готово. Может, хочешь пока перекусить?
Комда отрицательно качнула головой:
— Нет, ничего не нужно. Я пока соберусь.
Через полчаса они вдвоем стояли на причале около небольшой лодки. Тресс держала в руке сумку, содержимым которой Комда не стала интересоваться. Хозяин судна, худой, пропахший рыбой старик, громко сетовал:
— Лодочка, без сомнения ваша. Но есть одна загвоздка, дамочки. Сейчас полный штиль. Боюсь вам не выйти в море до самого обеда.
Комда, все еще пребывая в подавленном состоянии после ночного кошмара, ответила.
— Это не твоя забота, старик. Ветер будет.
И действительно, стоило только поставить паруса, как они наполнились нужным ветром. Он был настолько сильным, что старик не удержал в руках канат. Лодка дернулась и, вырвав у него из рук крученый конец, легко понеслась в открытое море. Старик застыл на берегу и у него в голове беспокойными муравьями шевелились две мысли. Первая: женщины, оказывается, были опытными моряками. Это было видно по тому, как они управляли лодкой и обращались с парусом. Вторая: ветер, который так стремительно унес лодку в море, почему-то даже не качнул вымпелы на соседнем корабле.
* * *
Комда сидела в тени, отбрасываемой парусом. Ветер легко гнал небольшое судно все дальше в открытое море. Тресс скинула сапоги и, расставив босые ноги, легко управлялась с рулем. Берег еле различимой тонкой нитью виднелся далеко позади. Вокруг, где только могли видеть её глаза, никого не было. Комда решилась. Она достала хрустальную пирамидку и положила ее на ладонь. Чуть прикрыв глаза, женщина сосредоточилась и направила на нее свою энергию. Кристалл наполнился ярким светом и выстрелил лучом в небо. Спустя несколько секунд свет потух и Комда, убирая пирамидку в карман, посмотрела на Тресс.
— Придется подождать. «Синяя чайка» находится от Миддлтона в нескольких часах лету.
Тресс невозмутимо кивнула головой и, закрепив руль, подошла к ней. Она достала сумку, с которой была на причале и выложила прямо на палубу завернутую в полотенце еду. Комда улыбнулась и подумала: «Кажется, число тех, кто обо мне заботится, увеличилось». Эти слова не были произнесены вслух, но она услышала в голове голос, который произнес: «Не обольщайся. Просто я тоже проголодалась». Она возмущенно воскликнула:
— Тресс!
— Подумаешь. Как будто для тебя новость, что я тоже телепат.
Комда не стала спорить, а протянула руку за уже разложенным завтраком. Потом, вдруг вспомнив, она подняла рукав платья и легко сдавила тонкий серебристый браслет. Он видоизменился, и на кристаллическом экране замигала небольшая, похожая на искру, точка.
— Установила маяк, — пояснила женщина.
Тресс кивнула и, облокотившись о мачту, невозмутимо продолжила есть. Прошло несколько часов. Вокруг не было ничего, кроме сине-зеленой воды и белых, разбросанных по небу облаков. Комда и Тресс лежали на палубе, когда почувствовали слабую вибрацию. Комда взглянула на браслет. Маленькая искра стала огромной пульсирующей точкой и занимала почти весь экран. Они одновременно встали.
Тресс подняла с палубы свои сапоги, а Комда сумку. Женщины замерли в ожидании. Вынырнув из-за облаков, над морем появился синий модуль. Комда несколько раз взмахнула рукой. После первого взмаха ветер прекратился. Парус обвис, и лодка остановилась, чуть покачиваясь на водной глади. Второй взмах опустил за борт якорь, окончательно пресекая любое возможное движение небольшого судна. Модуль подлетел ближе и завис над палубой. Открылся люк. Женщины легко, что говорило об их привычке, поднялись в космический челнок. Синий модуль стал вертикально подниматься вверх, а потом мгновенно, словно вспышка, исчез.
Через пару дней несколько совершенно разных людей предприняли поиски двух исчезнувших женщин. Один был советником Правителя Гордона и Главным священником Миддлтона, а другой хозяином нескольких трактиров у восточного причала. Первый через своих осведомителей узнал, что Комда встретилась с тем, кого искала и утром следующего дня покинула город.
Хозяин трактиров отправил несколько рыбацких шаланд на поиски небольшой парусной лодки. Моряки отыскали ее, стоящую на якоре далеко от берега, но на борту никого не было. Они предприняли дальнейшие поиски, которые оказались безрезультатными. Постепенно все успокоились. Только дела в трактирах с каждым днем становились все хуже. Их хозяин часто с грустью вспоминал те времена, когда у него проживала странная женщина по имени Тресс.
Модуль летел в автоматическом режиме с максимальной скоростью, но Комде казалось, что он двигается слишком медленно. Все её мысли были на «Синей чайке». Женщина нетерпеливо постукивала ногой, бросая взгляды то на приборы, светящиеся в темноте каюты, то на появившийся в иллюминаторе силуэт корабля. Тресс снисходительно улыбалась. Ей было странно видеть Комду в таком состоянии. Но как только они оказались внутри, Комда перестала волноваться. Она терпеливо дождалась, когда челнок минует оба шлюза и закатится в ангар. Люк открылся, и она покинула модуль.
Её встречали Озгуш и Энди. Никого из старших офицеров больше не было. Одно только это должно было насторожить её. Озгуш был взлохмачен и у него под глазами залегли темные круги. Казалось, что командир несколько дней не спал. Энди был такой же, как всегда. Он смерил взглядом Тресс, появившуюся следом за Комдой и с непередаваемой интонацией, в которой смешались презрение, насмешка и ненависть, произнес:
— Прекрасно выглядишь. Забавно лицезреть тебя в таком виде. Да, забыл добавить: костюмчик тебе очень идет.
Тресс не осталась в долгу:
— Да и ты, я вижу, все
