ГЛАВА 25
Я с трудом продрала глаза и осоловело уставилась в окно. «А занавески где?» - мелькнула бредовая мысль. Я помотала головой и сообразила, что занавески были в другой избушке, которая на курьих ножках, а тут пока нет не только занавесок, но даже стёкол в раме. Сплюнув, я натянула сарафан и вышла во двор.
- Хозяйка! - снова заорали из-за забора.
- Чего надо? - не слишком дружелюбно отозвалась я хриплым со сна голосом. И принялась озираться в поисках калитки.
- Помоги, хозяюшка! - обрадовались на той стороне. - А уж я тебе отслужу, как скажешь.
«Отслужишь, а как же, - проворчала я себе под нос. - В отдельном женском сельскохозяйственном отряде. Мне как раз огород вскопать надо! Чёрт! Где эта калитка?!»
В полном недоумении под аккомпанемент воплей с той стороны я обошла свои владения по периметру. Калитки не было. Впрочем, и щелей в густом переплетении веток терновника трёхметровой высоты тоже не наблюдалось. Я чуть не расхохоталась. «Ну, спасибо, лесной хозяин! Всё как заказывали: высокий, колючий и плотный. А о калитке речи не было».
- Ты скажи сначала, чего тебе надо! - рявкнула я невидимой гостье. Потому что вопли на той стороне делались всё истеричнее и истеричнее, грозя перерасти в натуральную истерику.
- Сына моего полудница ударила! Помоги, матушка! Один он у меня!
- Кто ударил? Чем? - не поняла я. Истеричные выкрики женщины, метавшейся за забором, безумно мешали сосредоточиться. Они заражали меня её паникой, хоть я и представления не имела, кто такая или что такое эта «полудница».
- Полудница проклятая ухватом своим! Чтоб её светлые боги сожгли! Чтоб её в полдень луна осветила. Чтоб ей…
«Так… - попыталась сделать выводы я. - Раз светлых богов зовёт, значит, нечисть. Луной грозит - нечисть дневная… И все равно, чёрт знает, кто такая!»
- Погоди немного, - бросила я и побежала в избушку.
- Да куда годить! Помрёт! Помрёт же! - взвыла ранняя гостья. Но я её уже не слушала. Всё равно не разобравшись, что за дрянь побила пацана, помочь ему я была не способна.
- Хозяин домовой! - позвала я, едва переступив порог комнаты.
- Уже покоя нет, а, хозяйка? - ухмыльнулся домовой. - Чего просят? Зелье приворотное, али…
- Да какое там зелье! - перебила я. - Ребенка нечисть какая-то побила ухватом, а я и понять не могу какая, не то что помочь. Полудница. Слыхал про такую?
- Полудница? - заметно опешил домовой. - Это как?
- А я откуда знаю? - обозлилась я. Там ребёнок страдает, а этот пенёк в шарады вздумал играть! - Я даже не знаю, что это!
- Полудница - нечисть полуденная…
- Это я уже поняла!
- Ну вот, а говоришь, не знаешь ничего.
- Как от последствий лечить?! Уж простые синяки крестьянка и сама бы обиходила.
- Не простые синяки. Полудница жаром в голову бьёт. От того и не вольно детям да бабам тяжёлым в полдень на поле выходить. Чай, дитёнок мать не послушал, вот и получил по заслугам. Ничего. Седмицу-другую в жару полежит да оклемается. Наверное.
- Что-то типа солнечного удара, значит, - задумчиво резюмировала я, доставая с полки свой верный травник.
В отличие от книжки с волшебными предметами тут царил образцовый порядок.
А упоминание нечисти и болезней в любом рецепте выделялось жирным шрифтом. Но всё равно пришлось посидеть над книжкой часа полтора, прежде чем я нашла нужное зелье.
- Вечером приходи, - сказала я тётке, так и крутившейся у забора.
- Так я тут подожду, матушка, - с долей недоверия отозвалась она. - А коли на двор пустишь, так и отслужу…
- За забором подождёшь, - строго прервала я. Не объяснять же незваной гостье, что в моём заборе калитки не предусмотрено даже для меня.
Увы, звуконепроницаемостью яговского частокола мой колючий плетень не обладал. Предусмотрительно отойдя за противоположную сторону двора, я вполголоса позвала:
- Лесной хозяин, помощь твоя нужна.
Леший вырос как из-под земли. Впрочем, «как» тут совершенно лишнее. Именно так он и поступил:
- Чем смогу, хозяйка.
- Травки мне нужны кое-какие. Принесёшь?
- Это можно. Много ль надо? - с подозрением уточнил он.
- Стога не надо. А пучок-другой пригодится.
- Это можно, - повеселевшим голосом повторил леший и провалился сквозь землю.
- Погоди! - крикнула я в быстро затягивающуюся дыру. - Мне бы калитку ещё в заборе!
- А ты её попроси! - донёсся до моих ушей усиленный эхом ответ.
«Попроси? - опешила я. - Это как?»
Но спрашивать было уже некого. От присутствия немногословного лешака и следа не осталось.
«Тьфу ты», - выругалась я и пошла к дому. Экспериментировать с забором, когда за ним крутится перепуганная мамаша, а по совместительству явно очень любопытная тётка, я не рискнула.
Леший слово сдержал. Не успела я установить котёл, как домовой сообщил, что на крыльце меня поджидает очередное подношение от лесного хозяина. Сам дедок моё рвение демонстративно не одобрял. Даже ворчал в бороду, что поделом неслуху награда. Но я не обращала на эти слова особого внимания. Если бы всех непослушных детей сразу отправляли к праотцам, человечество давно бы вымерло.
Ближе к закату зелье было готово. Точно как описывала книга - прозрачное, чуть зеленоватое, с лёгким ароматом лесного луга.
- Как думаешь, получилось? - спросила я домового, рассматривая остывающую в котле жидкость.
- А чего бы не получиться? - ворчливо отозвался тот. - Ты ведьма рождённая.
У тебя такая безделица сама собой получаться должна.
- Сама собой… - пробурчала я себе под нос, зачерпнув зелье глиняной кружкой и перелив в глиняный же кувшин. Больше никакой подходящей тары под рукой не оказалось. - Как же. Пока сварила - упрыгалась у этого котла так, будто на роту солдат готовила.
-Ты кувшинчик-то обратно стребовать не забудь! - напутствовал меня домовик.
- Вот ещё, - отмахнулась я. - Чтобы эту тётку тут ещё не видеть, я всю посуду
отдам.
- Вот безголовая. А есть откуда будешь? С пола, аки зверь дикий?
- Тоже верно.
- То-то и оно! Хозяйскому добру пригляд нужен. Иначе какой же я домовой, коли безголовая хозяйка все плошки перехожим болтунам раздаст? Домовитничать не над чем станет.
- Ещё скажи, без кувшина не возвращайся, - ухмыльнулась я.
- Не. Не скажу, - покачал головой дедок.
- Подобрел?
- Ещё чего. Просто без хозяйки я и подавно не домовой, а нечисть шелудивая. Иди уж, транжира! Но вдругорядь пусть со своими кувшинами приходят.
- А ты уверен, что она будет, эта «другорядь»?
- А куда денется? Слухом земля полнится. А ведьма, добрая, да ещё кувшины раздающая, всяких дармоедов приманит, как это… Ну, то самое, на что мухи слетаются.
- Мёд? - хмыкнула я.
- Нет, - педантично поправил домовой. - На мёд пчёлы слетаются. А мухи…
- Понятно! - перебила я, некстати подумав, что слишком уж часто меня стали сравнивать с тем самым, что в воде не тонет да мухам нравится.
Настроение моментально испортилось.
«Так ты же вроде этого и хотела, - напомнила я себе. - Людям помогать и жить в своё удовольствие».
Но попытка самовнушения провалилась ещё на старте. Мечта-то сбылась, но только её другая, несколько устаревшая версия. В новой редакции к помощи людям и удовольствию прилагался ещё один вероломный богатырь, попытавшийся усидеть на двух стульях.
Сплюнув, я выругалась сквозь зубы и, расправив плечи, пошла к забору.
«Отвори окошко, так, чтобы кувшин прошёл!» - не задумываясь, обратилась я к плетню.
К моему удивлению, он послушался. Ветки буквально на глазах расползлись в стороны, словно странные колючие змеи. Подавив невольную дрожь, я крикнула:
- Эй, мать? - и одновременно с этим сунула в отверстие кувшин, буквально вытолкнув им обратно наружу показавшийся в прорехе любопытный нос. - Вот. Споишь мальцу всё, что тут есть. К утру очнётся.
- Вот спасибо, хозяйка, спасибо, матушка, - женщина выхватила у меня кувшин, но вместо того, чтобы сломя голову бежать к якобы умирающему сыну, попыталась снова заглянуть ко мне во двор.
