- Её же невозможно узнать, если раньше не встречал.
- Так я встречал! - обрадовался такому простому объяснению Иван. - Аккурат когда Кощея победил. Сидела эта тварюка у него в клетке. Ну, я не присматривался особо - мало ли, кто там сидит. У Кощея погани много, поелику сам погань. Был. Да махнул я на него лопатой своею верной, славой покрытой… Правда, тогда я её ещё не покрыл. Но теперь покрываю. Каждый день по разу, а то и по два…
- Ты ближе к делу, Иван, - с трудом сдержала смех я. Развитое воображение, помноженное на внезапно проснувшуюся пошлость, норовило подкинуть картинки процесса покрывания лопаты… И совсем не славой. - Что там с тварью Кощеевой было?
- А ничего, - набычился дурак. - Обдурила она меня. Я, говорит, царевна заколдованная. Выпусти меня, богатырь могучий. Я и выпустил. Гляжу, а рыло как было бесячье, так и осталось. И промеж девичьих щёчек проглядывает. Врёшь, говорю, нечистая! И лопатой по ней. Да только не попал, улетела в окно, паскудная.
А я её ловить не стал. У меня там ещё Горыныч летал непобедённый, я и пошёл себе восвояси.
- Ну, вот и теперь возвращайся, - вмешался Илья. - Хочешь, коня тебе подарю, али доспех драгоценный за подвиг и помощь твою.
- Не! Я ж не заради наград, но чести для, - помотал вихрастой головой Иван-дурак. - Хочу люд честной спасать да радовать.
- Настоящий герой! - закивала я и едва не расхохоталась при виде кислой мины, мелькнувшей на лице Ильи. - Тогда возвращайся обратно на Буян и о подвиге своём новом Яге расскажи. И мои поклоны да благодарность ей передай. Надо же порадовать бабушку.
- Тоже верно, - приосанился дурак. - Сколько поклонов передавать? Токмо я только до пяти считать умею, так что сильно не благодари.
- Ну, пять поклонов и передай, - таки расхохоталась я. Даже Илья сдержанно улыбнулся.
- Тоже верно. Чтоб не забыть, - согласился Иван, как всегда не уловив юмора.
Он кивнул нам на прощанье и потопал вниз по улице. Илья, едва дождавшись,
пока он отойдёт, положил руку мне на плечо.
- Любушка…
Я повернулась и посмотрела ему в глаза, где одновременно смешались и вина, и надежда, и любовь, и ещё чёрт знает что. Понять, о чём он думает, мне не удалось. Зато откуда-то всплыла уверенность, что расставаться с ним я больше не желаю. Да, порой дурак, дурнее настоящего дурака. Вот только дурак мой. Родной и любимый.
- Пойдёшь со мной, Илья-богатырь? - хитро улыбнувшись, спросила я.
- На край света, - с облегчением, которое не сумел скрьггь, выдохнул он.
- Ну, так далеко, пожалуй, не стоит… - хмыкнула я. - Я тут неподалёку домиком обзавелась. Там бы крышу починить, да ещё кой-какие хозяйственные постройки справить. А то домовой о корове мечтает - все уши мне прожужжал.
- Да хоть целое стадо! - рассмеялся Илья.
- Да вы что, сговорились, что ли?! - возмутилась я, не на шутку перепугавшись. - Одну! Не больше. А то и меньше!
- Полкоровы?
- Козу!
- Да хоть кошку, лишь бы тебе по нраву.
- Только именно кошку, - уточнила я. - У меня на котов аллергия.
- Как скажешь, любушка, - серьёзно кивнул Илья. - Дозволь…
Он подхватил меня на руки и жадно зарылся лицом в растрепавшиеся волосы:
- Душа моя…
- Но если ещё хоть раз соврёшь, не договоришь… - спохватилась я, пытаясь пересилить чувство бесконечного спокойствия и защищённости, которое всегда испытывала в его объятиях.
- Нет у меня больше никаких секретов, любушка, - перебил Илья. - И не будет!
- Вот и славно, - проворчала я, - тогда держись.
«По щучьему велению, по моему хотению…»
ЭПИЛОГ
Яна
Буян
полтора месяца спустя
- Ну как! Как! - мой возмущённый вопль, наверное, могли услышать на краю земли.
- А чего такое, бабка? - этот идиот пялился на меня тупым взглядом барана и не понимал, что находится на волосок от смерти.
Ох, с каким удовольствием я бы этот волосок собственными зубами перекусила! Но нет. Даже в этом мне не повезло - по тропе со взморья уже поднимался Ростислав. Беситься при нём я себе позволить не могла. Он и так меня терпеть не мог, как приворожила его моя сестричка проклятая. Ещё бы, предводителем приморских витязей сделала в обход законного командира!
- О! Ростислав! - обрадовался дурак и, отвернувшись от меня, потопал навстречу витязю. - Тут тебе Олег из Берендеи поклон передавал. Помнишь такого?
- А как же, - заулыбался тот. - Помню. Как он?
Воспользовавшись тем, что витязь отвлёкся, я быстро скользнула за калитку. «Теперь ты меня до-о-олго звать будешь, - прошипела я себе под нос. - Посмотрим. Когда услышу. Хотя, пока бабка не вернётся, точно не услышу!»
Эта маленькая месть меня не слишком-то утешила, но на безрыбье, как говорится… Могло ведь и того не быть, если бы бабка очень кстати не свинтила на недельку. Очень уж её Ядвига беспокоила. И за ней и за мной уследить пыталась, карга старая. А так не бывает.
Черномор спал в тени яблони, громко похрапывая, и я прошла в избушку никем не потревоженная. Уселась на лавку, окинула взглядом пыльные полки и затоптанный пол и скривилась: «Это тоже заслуга чёртовой Василиски. Увела домового, паскуда, а мне теперь руки ломай, полы натирая! Все мои беды из-за неё! А ещё если бабка узнает, что её планы гулять пошли из-за дурака бестолкового…»
Я поёжилась, пытаясь успокоить себя тем, что бабки нет, и узнать о моём фиаско ей неоткуда. Но помогали такие мысли плохо. Яга всегда всё откуда-то узнавала.
«А всё из-за тебя!» - прошипела я, снова вспомнив про Василису.
Злость захлёстывала с головой. И предчувствие неминуемой головомойки тоже не добавляло мне благодушия. Скрипя зубами, я села к столу и подтянула ближе блюдечко с волшебным яблочком - ещё один крестик в списке прегрешений заклятой родственницы. Если бы не она, то это яблоко досталось бы мне вместе с вечной молодостью.
«Катись, яблочко, по тарелочке, катись, наливное, по краешку. Покажи ты мне погибель Василискину!»
КОНЕЦ
