двери в само подземелье, схватилась за ручку и тут же вляпалась в липкую паутину. Противную до ужаса!
Скривившись, брезгливо вытерла руку о подол платья и обернулась на своего недовольного подельника.
— Чего? — не понял он.
Я кивнула на дверь, мол, открывай. Но Корский стоял непонятливым столбом. Я снова кивком указала на дверь, он нахмурился еще больше. На его высоком лбу от натуги аж складка залегла.
— Боги, да что же ты такой тугодум! — взревела негодуя. — Взламывай!
— Кого? — он выпучил глаза.
— Ну не меня же, Корский! Дверь!
— Ты в своем уме, Лакруа? — взвизгнула эта детина. — О взломе речи не шло! Нас за такое отчислят!
— Нет, — я уперла руку в бок. — Если поймают — тридцать два часа отработки. Я все проверила. Устав Академии читала и тебе советую. Нужно знать правила заведения, в котором учишься. В уставе все прописано. Отчисление за такие проделки не грозит. Выговор — да, ну и придется поработать. НО... еще раз повторяю — если поймают. Так что открывай!
Я отошла в сторону, давая ему возможность подойти к двери. Но Корский не спешил. На стене за его спиной гуляли скрюченные тени от пламени факела. Я ждала, он стоял...
Я приподняла бровь, и он сдулся.
— Надеюсь, тебе там действительно нужно что-то очень важное, Лакруа!
— И не сомневайся, — с улыбкой произнесла я.
Передав мне свой факел, он с силой приложился к двери плечом. Раздался глухой удар, разлетевшийся по помещению эхом. Откуда-то снизу повалила пыль. По ногам скользнул сквозняк.
Корский снова ударил, пытаясь выбить замок. Облако пыли стало больше. Что-то заскрипело, застонало и стихло.
Еще один удар.
Мне вдруг подумалось, что плечо у Корского, наверное, завтра покроется хорошей такой гематомой. Совесть в душе заворочалась, но вспомнив о Майке, которая, если что, то вообще мертвая, тут же успокоилась. Ничего с этой детиной из-за пары синяков не случится.Еще удар, и дверь подалась вперед. На пол упал небольшой металлический предмет — видимо, какая-то часть замка.
— Если нас поймают, Лакруа, отрабатывать будешь и за себя, и за меня, — проворчал Корский. — Иди, ищи, что тебе там надо!
— А ты? — передав ему факел, я тихонько отворила дверь шире и заглянула внутрь.
В носу защипало. Громко и неприлично чихнув, вздрогнула.В подземелье стоял тяжелый, спертый воздух. Сырой и невыносимый.Сделав несколько шагов вперед, обернулась.
— Боишься, так и скажи, — довольно оскалился Корский.
— А ты здесь один оставаться не боишься? — я поиграла бровями. — Мало ли что из ближайших помещений выползет...
— Ой, Лакруа, — он тихо засмеялся. — Я тебе что дите малое? Мы не на погосте и не в склепы полезли. Это просто старое заброшенное подземелье. Бывший учебный корпус, который просто оставили, потому как особой надобности в нем нет. А ремонтировать и содержать надо. Латать стены после тренировок стихийников надо. Очищать воздух после неудачных творений зельеваров надо. А это персонал. Это траты. Вот и все. Пошли уже, трусиха. Тоже мне будущий сыщик — ледя Кролик!
— Сам такой! — фыркнула, понимая, в общем, он прав, и самое страшное, что здесь может быть — это пауки на стенах и те не ядовитые.
Осторожно двигаясь вперед, я озиралась на черные, покрытые зеленой плесенью стены. Она росла словно из дощатого пола, покрывая все больше и больше пространства. Пыльно, затхло, все в паутине. Белые тонкие переплетенные нити вспыхивали от пламени наших факелов и сгорали, давая кратковременное дополнительное освещение.
Наши шаги здесь звучали странно и даже как-то чужеродно. Проводя факелом из стороны в сторону, я заглядывала в ближайшие большие ученические помещения. Столы, покрытые слоем грязи, перевернутые стулья, разбросанные книги.
— Такое чувство, что отсюда в панике убегали, — шепнул над моей головой Корский. — Там вот смотри.
Он указал факелом вперед, но я ничего подозрительного не заметила.
— Плащ, — подсказал он. — Так и висит в углу на вешалке. А он подбит мехом, значит, не дешёвый. Да и сама подумай, чтобы здесь книги оставили.
— Ну, да, — я согласно кивнула. — Если их не сдал вовремя — артефакт с тебя душу вытряхнет. А здесь на полу учебники...
Резкий хлопок откуда-то спереди оборвал мою речь. Подпрыгнув, я подалась к Корскому. Тот, выставив факел перед собой, вглядывался во тьму.
— Что это? — пропищала не своим голосом.
— Не знаю, — шепнул он, — будто дверцу шкафа закрыли.
Я стояла тихо как мышка и даже не моргала, чтобы не создавать лишних движений. Звук действительно напоминал скрип петель. Может шкаф, а может...
— А кладовка от сквозняка никакая открыться не могла? — внесла я свое предположение. — По полу тянет не слабо.
— Могла, — Корский согласно закивал и расслабился. Он, кажется, до этого момента и вовсе не дышал.
— Так кто здесь у нас Ледя Кролик? — не удержалась и поддела его. — А как же вся та бравада, что это просто брошенные учебные корпуса и не более?
— Лакруа, послать бы тебя да неприлично! Тут кто угодно испугается. Атмосферка, знаешь ли, благоприятствует. Так тебе еще здесь что-нибудь посмотреть нужно, или проявим благоразумие и пойдем отсюда подобру-поздорову?
Прежде чем ответить, я вслушалась в окружающую нас тишину. Ни звука. Скорее всего, действительно мы запустили сюда сквозняк, и рассохшаяся от времени, висящая на честном слове дверка какой-нибудь подсобки, скрипя, приоткрылась.
Так что...
— Идем дальше, Корский! — скомандовала, указывая факелом вперед. — Ты будущий сыщик или кто?
— Я тот, у кого в голове мозги, а не масло, — пробурчал он себе под нос. — Надо же мне было с тобой связаться. Хватило же ума! Хоть скажи, что ищем?
— Неважно, — проворчала я. — Найдем — сам поймешь, а нет — так и знать тебе не положено.
Скорчив забавную физиономию, Корский подтолкнул меня вперед. Мол, иди раз смелая такая. Леди уступаю дорогу.
Высокомерно фыркнув, я приподняла факел над головой и сделала несколько шагов. Меня остановило тихое завывание ветра, похожее на стон. Сквозняк, а жутко так, что ледяные мурашки вдоль позвоночника бегут. Вот если бы не Майка, никогда бы в такое место не полезла.
А идти пришлось.
Сжигаю липкую паутину на своем пути, я заглядывала в пустые
