ничего.
— Не чувствуешь ни слабости? Ни того, что из тебя вытягивают силы? — спросил он, перебирая бумаги. — Ни видений, ничего?
— Нет, вроде бы! — выдохнула я, мечтая принять ванну и привести себя в порядок.
Огромный камин жарко горел, а мне казалось, что у меня горят и уши, и щеки. В комнате было жарко, а я поняла, что принц у нас теплолюбивый.
— Я, наверное, схожу к себе, приведу себя в порядок, — робко попросилась я, боясь, что сейчас сюда в поисках меня завалится Кондрашка. Вот это будет номер.
— Пошли! — резко произнес Яридор, вставая из-за стола. Он был красив и зол. Злость иногда делает мужчин такими привлекательными. И ему эта злость шла настолько, что я впервые поймала себя на мысли, что хочу его! Нет, не убить. Себе хочу! — Будешь мыться под надзором.
Резкие, порывистые движения, молниеносный поворот головы, взгляд, словно у хищной птицы. И все это прилагалось к его захватывающей красоте.
— Ну, я пока … того. Передумала. Воздержусь, — вспомнила я, как лежала в ванной, боясь его до судорог. Потом, когда уснет, схожу.
— Что по поводу конкурсов? — спросил Яридор, делая какие-то пометки на листочке.
— А! — встрепенулась я, вспоминая свой дьявольский план. — Есть конкурс! Только тут нужно, чтобы мы подготовились!
Я попросила бумагу и перо, начиная рисовать.
Принц присел на кровать. Мы сидели рядом, а я все чертила плиточки на нарисованном полу.
— Вся прелесть конкурса в том, что он один, но сдвоенный! Пока все стоят на плиточках, участница заходит в комнату и запоминает, как все выглядит. Ей дается буквально тридцать секунд, — рассказывала я, рисуя кривую дверь. — А потом выходит. Кто-то что-то двигает в комнате, она заходит и говорит, что изменилось… Мало ли, а вдруг однажды это ей жизнь спасет? Может, там убийца был? Или что-то украли важное? Документы какие-нибудь? Или яд ей в кубок подсыпали? Или в графин? Так что императрица должна всегда быть начеку! Но в то же время, мы проводим еще один этап. Участницы должны не сходить со своих мест. Мало ли, сколько императрице придется стоять? А вдруг гости важные прибудут? Или какая-нибудь церемония? К тому же, если девушка устанет, ей все равно придется стоять на одном месте… Ну? Как вам испы…
Я насторожилась, не слыша критики моего гениального плана, как вдруг поняла, что принц спит. Я была так увлечена своим рассказом, что не заметила, что он уснул и привалился ко мне.
Яридор сначала положил голову мне на плечо, а потом сполз, и его розовые волосы разметались на моих коленях.
— Мама! — икнуло что-то внутри, видя, как Яридор натурально уснул.
Я подняла руки над его головой, понимая, что в последний раз так засыпала, когда трое суток работала над курсовой. Мне тогда дверной косяк показался мягенькой подушкой. А пол в аудитории — перинкой. Это ж до какого состояния нужно устать, чтобы вот так вот взять и отключиться?
— Ваше высо… — со всей вежливостью прошептала я, видя, что принца реально отрубило. “Ты можешь убить его прямо сейчас!”, - прошептало что-то внутри. “Успею”, - отмахнулась я, глядя на то, как огромный мужик спит, используя мои колени, как подушку.
Я на всякий случай решила проверить, дышит ли он. И поднесла руку к его носу. А то мало ли, принцев тут направо и налево убивают!
— Ваше высочество… — прошептала я. Потом даже осмелела и сказала это в голос. Но принц спал, как убитый.
Или не спал?
Яридор
Я знаю, что это была Ириска. Она подсунула кольцо распорядительнице. Приревновала. Или решила отомстить за то, что я запретил сладкое в Академии. И теперь поняла, что я догадался, и затаилась. Подозреваю, что это она нашла где-то конфеты… Кстати, надо будет проверить, не было ли в кармане у искадоровца конфет? Потому, как очень похоже, что это все-таки была Ириска. Если я узнаю, что были, я их поубиваю! Или заставлю бегать круги вокруг Академии!
— А как они умирали?
Я посмотрел на хрупкую девушку, которая смотрит на меня с надеждой.
— Видимо, скоро выясним, — произнес я, понимая, что она никак не должна умереть! Я не должен этого допустить! Чтобы у меня под носом проклятие убило девушку!
Она всхлипнула раз, потом два, потом тяжело задышала, а по ее щеке скатилась слеза. Началось! О, мать Тиамать! За что? Скажи, чем я так провинился?
— Я… я не хочу умирать! — выкрикнула распорядительница мне, давясь рыданиями.
Пусть она прекратит! Я и так уже пять суток не спал! Поэтому пусть прекратит! Мне только слез не хватало. Женских.
Неужели не надо было убивать того некроманта? Он всего — лишь хотел воскресить любимую тетушку! А ничего, что любимая тетушка воскресла, сожрала половину деревни? За это? Мне прилетело за это? Я посмотрел на девушку.
— Я сказал, не реви! От того, что ты ревешь мне на ухо, ничего не изменится, — строго произнес я.
Но слезы все катились, а она растирала лицо руками, содрогаясь в рыданиях.
Все! Увольте! Только этого мне не хватало! Я отвернулся, чтобы не видеть ее слез. Сколько раз я видел слезы, понимая, что это — наш просчет. Мы могли бы успеть… Постоянное “могли бы” стояло комом в горле. Или она сейчас прекращает, или я за себя не отвечаю! Хватит с меня бессонных ночей! Я и так боюсь не успеть. Если вдруг корона достанется кому-то из братьев, я не смогу заряжать медальоны! Без пламени дракона они бесполезны! А обычная боевая магия не всегда имеет нужный эффект. Поэтому я обязан стать императором. И эта девушка должна мне в этом помочь!
— Да прекрати реветь! — произнес я. Вот что она со мной делает? Видимо, кто-то меня проклял напоследок! Другого объяснения я не вижу! — Сейчас что-нибудь придумаю. Неужели придется к Террадору? Нет, не вариант.
Ничего. Сейчас проревется, и успокоится. Но рыдания не прекращались. Они нарастали. Я не знал, как ее успокоить. В такие моменты я чувствовал себя беспомощным.
— Ты когда-нибудь прекратишь? — произнес я холодно.
Ну сколько можно! Мне хотелось развернуться и хлопнуть дверью, но уйти я не мог, понимая, в какой она опасности. Я смотрел на кольцо на ее руке, понимая, что сам виноват в том, что оно очутилось у нее. Это все потому, что я проявил к ней интерес. Что-то меня в ней зацепило… Не первая красавица, но даже сейчас, когда плачет, она кажется милой… Милой и беззащитной.
— Тоже мне, успокоитель, — прошептала
