присматривать за лазаретом,--- объяснила мне Марта.
— Очень жаль, — искренне призналась я женщине.
— Не переживай, там будет готовить походный повар короля, а не эти грымзы с кухни, — по-своему поняла суть моего расстройства Марта. Но я-то огорчилась потому, что в обществе женщины мне было как-то спокойнее в компании с Антонио. Уж очень сильно он меня начал будоражить в последнее время. Я буквально кожей ощущала его присутствие рядом со мной. Я боялась сама наделать глупостей и ему позволить эти самые глупости.
Марта помогла мне облачиться в сорочку, так как строго-настрого велела ужинать и ложиться спать, а я и не спорила. Заботливая женщина ушла, а я попыталась поесть, но толком так и не смогла этого сделать. Плюнула на безрезультатные попытки и, намазав руки мазью, обмотала, как смогла, их чистой тканью и легла в постель. Решила подождать, пока мазь подействует и снимет болезненные ощущения и я смогу поесть, но усталость победила, и я уснула.
Антонио Маттиоли
Ночь, а я только освободился. Искали Алекса. И нашли. Этот прохиндей уже был в ближайшем городке и намеревался скрыться. Он брошен в темницу, и уже завтра его допросят. Не знаю, какая его ждет участь. Я бы казнил бессовестного развратника, но король, скорее всего, проявит извечную лояльность. Ох, не к тем он лоялен, не к тем. Он-то не знает о том, что из-за него чуть не утонула Марлен. Я не рассказал об этом, опасаясь, что эту ситуацию могут обернуть против девушки.
Кто ты, Марлен Уорк? И как ты оказалась в воспитательном доме? Я дал указание своим людям, чтоб они нашли все об этой девушке, но от них пока нет новостей. Все, что они нарыли, я и без них знал от девушки.
Почему я не пошел спокойно спать те несколько часов, что мне осталось до рассвета? Почему стою и смотрю на нее? На подносе почти нетронутый ужин, а значит, она не смогла толком поесть из-за порезанный рук. Скотт сказал, что Марта провозилась весь вечер на кухне, готовила отвар из мыльнянки для этих девочек-служанок из лазарета. Значит, и Марта, когда вернулась, скорее всего, проверила девушку, убедилась, что она спит, и решила ее не будить, чтобы помочь поесть.
Я сделал глупость, оставив ее у себя служанкой. Надо было отправить обратно к господину Камнене и разбираться в этом бедламе одному, а уже потом, ближе к балу, прислать ей приглашение. Только вот она, скорее всего, не приняла бы его. Тогда, может, я все же сделал все правильно. Здесь она под присмотром, и даже если и догадается, кто я, то не станет болтать. Она вообще довольно скрытная и не похожа на других девушек, что я встречал за свою жизнь. Она словно из другого мира.
Девушка заворочалась, и я поспешил удалиться, чтобы меня не застукали за подглядыванием. Я отправился к себе в комнату, но уснул не сразу. Образ юной девы с копной рыжих волос не шел у меня из головы.
Утром я встала бодрая и отдохнувшая, и что самое главное, порезы на руках уже так сильно не беспокоили, и я могла хоть что-то делать руками. Осторожно заглянула в гардеробную, но там было пусто, как и в ванной, и я, облегченно выдохнув, быстренько совершила утренние процедуры. Слава всем богам, ко мне никто не вломился и больше не возникало неловких моментов. Благодаря Марте мои вещи были собраны. Я открыла чемодан и, не глядя, что там собрала мне добрая женщина, сунула свои вещички, а те, в которых меня когда-то привезли сюда, надела на себя. Отчего-то промелькнула практичная мысль, что в штанах мне явно будет сподручнее путешествовать.
Окинув взглядом свою временную комнату, я подхватила чемодан и направилась в апартаменты Антонио. Там была только Марта, которая, завидев меня, вернее то, что я держу в руках чемодан, всполошилась и забрала его у меня.
— Как твои руки? — добрая женщина взяла меня за руку, покрутила ее со всех сторон. - Надо забинтовать, а то все труды мэтра Глобе пойдут насмарку, — я лишь скривилась оттого, что Марта думает, что мои руки зажили благодаря никчемному лекарю. Пожилая служанка же подумала, что сделала мне больно своими манипуляциями, и отпустила мои руки. — Садись, завтракай, а потом я забинтую руки, — предложила она.
На столе стоял уже завтрак, и если судить по паре грязных тарелок, стоящих в сторонке на подносе, то я осталась последняя, кто еще не поел. Каша с фруктами и хрустящие вафли пришлись к месту. Я запила все компотом и готова была выдвигаться в дорогу. Но Марта настояла, что мне надо забинтовать руки. Я не хотела сопротивляться и потому смиренно слушалась пожилую женщину. К слову, сделала она это довольно-таки профессионально, словно всю жизнь раненных на поле боя бинтовала.
— Это хорошо, что ты брюки надела. Но лучше все равно как-то облагородить образ, — и женщина убежала в гардеробную господина Маттиоли. Чем именно она хотела облагородить мой наряд, я узнала пару минут спустя. В руках у Марты была юбка в пол на запахе, которую она надела на меня поверх брюк. Что-то вроде пиджачка, который прятал убогую старую рубашку. Я удивленно окинула себя в зеркале и поняла, что выгляжу неплохо. И даже в путешествии эта одежда не будет сковывать движений и мешать мне чем-то. Удовлетворенно хмыкнув, она подхватила мой чемодан и корзинку, что стояла у дивана, и мы вышли в коридор.
Марта проводила меня к заднему двору, где я только вчера чуть не стала жертвой произвола домашней прислуги. Кстати, именно эта домашняя прислуга сейчас усиленно собирала телегу и все косилась на Антонио, который проверял седла у двух запряженных лошадей. Одна пепельного цвета, с тонкими изящными ножками и белоснежной гривой. А второй — явно жеребец, который по-хозяйски смотрел и на кобылку, и на все вокруг и нетерпеливо переставлял ногами в предвкушении предстоящего путешествия. Вдали стояла карета невероятно большого размера. Вот что значит передвигаться по-королевски. Там не то что король с фавориткой поместится, там половина прислуги влезет.
— Ты умеешь ездить верхом? — глава Тайного отдела подошел ко мне и окинул взглядом, и больше всего его заинтересовал низ моего платья. Спасибо моей предусмотрительности и спасибо Марте. Благодаря нашим усилиям мои ноги,
