обоим мирам — и так ты разрываешь себя пополам. Ты должна принять сторону перевёртыша.
Фрэнки ощетинилась, остановив бутылку на полпути ко рту.
— Я принимаю свою волчицу. Всегда принимала.
— Я не говорю о твоей волчице. Я говорю о том, что приходит с ней: твоё наследие, прошлое, стая — особенно учитывая, что спаривание со мной будет означать переезд на территорию стаи. На случай, если интересно, нет, от тебя не ждут, что ты бросишь свою работу. Ты не единственный член стаи, у которого она есть. Единственное, от чего тебе пришлось бы отказаться, от этого дома.
Но принятие всего этого означало бы, что Ньюманы, скорее всего, отвернутся от неё.
Фрэнки отпила пива.
— Если не было желания спариваться, почему ты так уверен, что мы пара?
— Потому что ничто не мешает связи с моей стороны. У меня нет сомнений или страхов по поводу спаривания. У меня много личных проблем, но ни одной, которая помешала бы спариванию. — Он запечатлел поцелуй сначала в одном уголке её рта, затем в другом, нуждаясь в контакте. — Принято считать, что наши звери узнают свою пару с первого взгляда. Я доверяю волчьим инстинктам и прислушиваюсь к ним, поэтому всегда верил, что узнаю свою истинную пару в то же время, что и он. Хотя, честно говоря, какая-то часть меня начала сомневаться, что он так легко её узнает.
— Почему?
— Волку Тао сначала не понравилась Райли, поэтому я начал задумываться, может, животные не всегда сразу всё понимают. Я подумал, что только потому, что она изначально не понравилась его волку, это не значит, что он не признал её своей. Райли нравилось сводить Тао с ума, поэтому я предположил, что, возможно, его волк просто почувствовал неуважение и отверг её. — Трик положил руку на её шею и начал легонько водить большим пальцем вверх и вниз по горлу. — Если мой волк и признал тебя своей, когда мы были детьми, он не сообщил мне об этом.
— Может, тогда ты просто не был так настроен по отношению к нему.
— Я должен был догадаться.
Фрэнки не понравилось самоосуждение в его тоне.
— Почему? У тебя было такое же отношение к спариванию, как сейчас?
— Нет. Я был ребёнком, поэтому мои приоритеты были намного проще. Но я защищал тебя, хотя думал, что это потому, что ты была самым младшим ребёнком. Теперь я понимаю, что был немного собственником. Когда ты ушла, я всё время спрашивал Айрис, когда ты вернёшься. Я разозлился, когда ты не вернулась. Не на тебя, просто на ситуацию. Мой волк был так же зол.
— Как твой волк отреагировал на меня, когда мы встретились возле кофейни?
— Он был совершенно неподвижен. Искал слабое место. Готовый наброситься и заявить права. Он сразу почувствовал, что ты принадлежишь ему. Он был чертовски зол, когда я оставил тебя в кофейне. Хотел отвезти тебя домой и защищать. — Он замолчал, когда ему кое-что пришло в голову, заставившее пульс участиться и вселило надежду. — Ты не сказала, что мы, возможно, не пара. Почему?
— Я спала с не многими парнями, но хватает опыта понять, что мгновенная реакция моего тела на тебя ненормальна. Сначала я подумала, что это просто потому, что ты свободный перевёртыш — что похоже на призыв понравиться. Но я так не реагировала на Доминика, а у него нет пары. К тому же я не тактильный человек, и мне нравится моё личное пространство, но меня или мою волчицу не беспокоит, что ты очень тактильный или что занимаешь всё моё пространство. И у тебя есть особый способ успокоить меня, просто находясь рядом, хотя я едва тебя знаю. Я бываю разной, но точно не слепа. Всё это ненормально, правда?
— Нет. И я рад, что ты такая непредубеждённая и не закрываешь глаза на то, что не понимаешь. — Он положил руку ей на затылок. — Ты моя, Фрэнки. И я твой. Ты была создана для меня. И я был создан для тебя. Ты собираешься с этим бороться?
Она сглотнула.
— Я не собираюсь отрицать, что ты прав. Думаю, так оно и есть. Но я ещё не знаю, готова ли к связи.
— Детка, — мягко начал он, — разве ты не слышала, что я говорил раньше? Я знаю, что ты не готова. Ты всё ещё приспосабливаешься к тому, чтобы быть частью стаи, и узнаёшь правду о своих родителях. Связь потребует от тебя всего, а тебе сейчас со многим нужно разобраться. Я могу подождать. Я здесь, и буду здесь, несмотря на всё дерьмо, которое происходит. Я знаю, ты чувствуешь, что тебя тянет в разные стороны, но только мне не нужно пытаться угодить, потому что ты радуешь меня просто своим существованием. Ты — мой приоритет. Поняла?
Фрэнки облизнула нижнюю губу.
— Я не думаю, что когда-либо была чьим-то приоритетом.
Это чуть не разбило ему сердце.
— Ты можешь быть уверена, для меня ты на первом месте. Для меня нет ничего важнее тебя. — Он забрал у неё бутылку и поставил на столик. — Поцелуй меня, Фрэнки.
Устав от размышлений, она выбросила всё из головы. Всё, кроме Трика и того, как сильно она его хотела. Фрэнки прижалась к его губам, но не поцеловала, а провела языком, скользнув руками вверх по его груди, чтобы стянуть рубашку. Поддразнивая, она ненадолго просунула свой язык ему в рот, ровно настолько, чтобы провести по кончику его. И, по-видимому, только это Трик мог вынести. С рычанием он прижался к её губам и погрузил свой язык ей в рот. Это был не поцелуй. А взрыв страсти. Потрясающее опустошение её чувств.
Он просунул руки ей под рубашку и дёрнул, так что Фрэнки оказалась вплотную к нему. Ощущения захлестнули её. Его язык проник в её рот. Его зубы прикусили губу. Мозолистые кончики пальцев впились в талию. Его запах окружил её, приправленный потребностью. Его рычание лилось в её горло и отдавалось в груди, вибрируя у сосков. Когти впились ей в спину, принося новую долю удовольствия. И когда он засунул руку ей под лифчик и собственнически сжал грудь, Фрэнки потянула его за волосы, требуя большего. Трик играл
