с её грудью, прокладывая поцелуями дорожку по горлу, к пульсу. Он втянул кожу в рот, почувствовал, как пульс бьётся, и именно тогда решил, что однажды оставит метку в этом самом месте. Пока он не мог заявить на неё права — по крайней мере, официально, — но, чёрт возьми, наверняка заставит её почувствовать себя полностью его. Однако он не стал бы в первый раз брать свою пару на кухонном столе.
Он просунул руки ей под бёдра и поднял, а она обхватила его ногами за талию. Пока он нёс её вверх по лестнице, она лизала, покусывала и посасывала его шею, клеймя как своего и усиливая его желание. Требовательный укол её когтей на спине заставил зарычать. Добравшись до второго этажа, он схватил её за волосы, запрокинул голову и завладел ртом. Овладевал и доминировал, гарантируя, что она точно знает, кто контролирует ситуацию. Когда она стала податливой, он заговорил.
— Спальня?
— Слева от тебя, — прохрипела Фрэнки.
Когда он занёс её внутрь, она соскользнула по его телу. В том, как они раздевались, не было никакой утончённости. Одежду сдёргивали и разрывали когтями до тех пор, пока оба, наконец, не остались обнажёнными.
Фрэнки сглотнула, увидев перед собой восхитительного мужчину. Он весь состоял из крепких мускулов, гладкой кожи и неукротимой силы. Она скользнула руками по его крепким плечам и вниз по загорелой, накачанной груди, направляясь прямо к длинному, толстому, твёрдому члену, который…
Трик бросил её на кровать, и Фрэнки, к своему удивлению, рассмеялась. Когда он не двинулся с места, чтобы присоединиться, она спросила:
— Ты собираешься стоять там всю ночь или трахнешь меня?
— Я трахну тебя, когда буду готов, — просто ответил он, окидывая её внимательным взглядом.
Чёрт, она великолепна. Груди округлые и полные, увенчанные розовыми сосками, которые ещё больше напряглись под его взглядом. Пирсинг в пупке с бриллиантовым якорем был чертовски сексуальным, особенно с чёрной изящной татуировкой в виде виноградной лозы, которая начиналась на левом бедре и по диагонали пересекала рёбра, а затем исчезала на боку.
— По-моему, ты выглядишь готовым, — сказала она, бросив многозначительный взгляд на его твёрдый член.
Трик сжал кулаки, когда она немного раздвинула бёдра, искушая и приглашая его. Её сердцевина была розовой и блестящей, и ему нужно было попробовать её на вкус.
Он перевёл взгляд на лицо Фрэнки.
— Возьмись за спинку кровати, Фрэнки. — Она выгнула бровь, но обхватила руками железные перекладины изголовья. — Хорошо. Держи руки прямо там. Не отпускай.
— Но…
— Не отпускай. — Он опустился на колени на кровать и похлопал Фрэнки по бедру. — Шире. Покажи то, что принадлежит мне.
Мучительно медленно она раздвинула ноги. Её запах ворвался в лёгкие. Да, именно этого он хотел, чтобы она вся была для него, как на пиру.
— Я пока не собираюсь заявлять на тебя права, но оставлю свою метку. Здесь. Сейчас. Столько раз, сколько захочу.
Фрэнки крепко вцепилась в спинку кровати, когда Трик начал терзать её шею языком и зубами, оставив несколько отметин. Не сильные укусы, чтобы пустить кровь или оставить шрам, как знак требования, но, чтобы заявить, что она принадлежит ему. Когда он по-собственнически блуждал, исследовал и сжимал её руками, также клеймил, как и любой укус. У Фрэнки вырвался вздох, когда он втянул в рот её сосок. Каждое ритмичное движение, казалось, посылало искры желания прямо к клитору.
— Трик… — Она вздрогнула, когда он оставил засос на её груди. — Я поняла! Считай, что заклеймил, уже трахни меня!
— Я ещё не закончил.
Трик проложил поцелуями дорожку от груди к виноградной лозе на рёбрах, а затем провёл языком по татуировке, спускаясь по ней до самого бедра. Он сильно прикусил, оставив ещё одну отметину, и успокаивающе провёл по ней языком. Ему нужно, чтобы она вся была отмечена. Трика раздражало, что Фрэнки была с другими. Если бы все было по-другому, он давно мог бы заявить на неё права. Он был бы единственным мужчиной, который целовал её, прикасался к ней, погружался в неё.
Из его груди вырвалось рычание.
— Ты никогда не должна была принадлежать другому. — Он обхватил рукой её подбородок, крепко сжимая. — Никто, кроме меня, никогда больше не получит тебя, Фрэнки. Ни один другой рот не почувствует твоего вкуса. Никакой другой член не трахнет тебя. Никакие другие руки не прикоснутся к тебе. Почему?
Она облизнула губы.
— Потому что я твоя.
Ослабив хватку на подбородке, он погладил его большим пальцем.
— Верно. Моя. И ты этого не забудешь, да?
— Ты не позволишь.
Трик улыбнулся.
— Ты права, не позволю. — Скользнув вниз по её телу, он устроился между бёдер и глубоко вдохнул. — Клянусь, я мог бы опьянеть от твоего запаха. Он провёл языком между её влажных складок и застонал от сладкого и пряного вкуса. — Чёрт, да, мне нравится.
Крепко держа её за дрожащие бёдра, Трик долго ублажал её. Каждый хриплый стон ласкал его член. Каждый выгиб бёдер подстёгивал. Каждый капля мёда на его языке приближала к потере самообладания. Он сдерживался со всеми прошлыми партнёрами. Всегда держал какую-то часть себя в узде. С Фрэнки ему ни черта не нужно скрывать. Он мог раствориться в ней, отдать ей всё, потому что она была всем.
Трик осторожно погрузил большой палец в тугой бутон её попки.
— Ты сохранила её для меня, детка? — Она кивнула, и его волк удовлетворённо зарычал. Трик долго и с удовольствием лизал её лоно. — Моя хорошая девочка такая вкусная.
Он прижал её к кровати и вошёл в неё, одновременно сжимая её руки, чтобы удержать на железных перекладинах. Он застонал, когда её адски горячие ножны сжались и стиснули его.
Она выгнулась навстречу ему.
— Двигайся.
— Я сдержу своё слово и не буду заявлять права на тебя, Фрэнки, но после этого пути назад не будет. Никакого. — Ему нужно было, чтобы она поняла и приняла это. — Парная связь или нет, ты моя. Это понятно?
— Абсолютно, — прохрипела она. — А теперь трахни меня.
— О, я трахну тебя. — Он толкнулся глубже. — Я буду
