Очевидно, мама и не предполагала, что мне понадобится выглядеть богобоязненной в присутствии членов радикальной общины, каждый из которых думал, что я адская ведьма. Школьная юбка и бежевая кружевная блузка, которую я отыскала в шкафу, казались наиболее близкими к приемлемому. Я бросила взгляд на темно-зеленые лосины. Колготки были порваны в семи местах, но "богобоязнень" явно не подразумевала оголенные колени.
Я спустилась по лестнице через пятнадцать минут. И тут же порадовалась, что крепко держусь за перила. Я с трудом узнала человека в костюме, стоящего спиной ко мне. Боже Милостивый, Тенс выглядел потрясающе. Его костюм был сделан из черного блестящего материала в серую угольную полоску. Может быть брюки были чуть коротки, а рукава чуть длиннее, чем нужно. Он возился с галстуком, стоя перед зеркалом в прихожей. Должно быть, я отражалась в этом зеркале, потому что внезапно он замер, будто почуявший опасность кролик. Готовый спасаться бегством.
Ему бы тоже стоило постричься. А так его волосы запутались сразу за его ухом. Он смотрел на меня в зеркале. Я не могла понять его выражение, оно было закрытым, осторожным, может быть слегка испуганным.
— Неплохо. — Я проглотила возгласы восхищения, чуть было не вырвавшиеся из меня.
Он хмыкнул и продолжил мучить свой галстук.
— Давай, я помогу. — Я протянула руку. — Я завяжу его под себя, но ты потом сможешь подогнать его под свой размер.
Он остановился и подумал над моими словами.
— Я серьезно. Давай его сюда. Меня папа научил. — Это был один из немногих моментов в жизни, в котором мы общались с папой.
Тенс неохотно передал мне серый шелковый галстук, пахнущий кедром. Я повесила его себе на шею, пытаясь не замечать идущее от него тепло. Я закрыла глаза, вспоминая способ подвязывания, надеясь, что я не опозорюсь.
Последним усилием, я затянула самый аккуратный узел в своей жизни. Сняла галстук через голову и отдала его Тенсу. Он снова хмыкнул и надел его на шею, затянул узел, разгладил складки. Опустил воротник накрахмаленной белой рубашки, но немного промахнулся, захватив воротником немного волос на затылке. Я потянулась и выправила его волосы, попутно пальцами отметив мягкость его волос и спокойствие его тела при прикосновении.
— Ну что же, давайте приступим! — послышался тетушкин голос прежде, чем она спустилась по лестнице.
Я отпрыгнула от Тенса, как будто нас застали за чем-то очень неприличным.
— Спасибо, — пробормотал он, и отошел от меня. Мне кажется, он покраснел.
Я повернулась к тетушке, ожидая увидеть ее одетой в что-то, не очень отличающееся от ее безупречной классики. И челюсть отвалилась от удивления.
Тетушка блистала в фиолетовом, бархатном юбочном костюме. Она вела себя, будто английская Королева, а общее впечатление заставило бы королеву Элизабет гордиться. Слои юбки выглядывали один за другим, скрывая ее ноги. Жакет облегал ее крошечную фигуру, и подчеркивал бюст, о котором я даже не подозревала. Казалось, даже Кустос была шокирована.
Тетушка натянула белые перчатки и протянула мне такие же. Она надела мне на голову темно-синюю шляпку, украшенную полу-вуалью, и слегка нахлобучила ее.
— Надень-ка её.
— Но я…
— Да, ты должна. Я не могу позволить этим Праведникам говорить, что мы не следуем их обычаям.
— Они носят перчатки и шляпы?
Она тяжело посмотрела на меня и обмотала вокруг шеи толстый шарф.
— Ты когда-нибудь слышала про религию, которая восхваляла наготу? Не отвечай. Они требуют закрывать свое тело. Так что мы прикроемся.
Я чувствовала, что я буду единственным человеком в возрасте до восьмидесяти, одетая в шляпу, вуаль и перчатки, но это было тетугкино представление.
— Неважно, — сказала я, категорически не обращая внимания на зеркало, проходя мимо.
Тенс надел черную мягчайшую кожаную куртку, затертую и заношенную.
— Ты почти такой же красивый, как и Чарльз в этой куртке. — Тетушка открыла шкаф и указала на груду коробок из под шляп на верхней полке. Она была слишком маленькой, чтобы достать их.
— Вторая сверху тебе очень подойдет.
Тенс потянулся и спустил коробку вниз. Тетушка сняла крышку и убрала желтую упаковочную бумагу. Вытащила угольную фетровую шляпу с синей шелковой полосой, и сказала Тенсу.
— Наклонись.
Он склонился, сгибая колени, так что тетушка смогла легко дотянуться до его головы. Она надела на него шляпу под углом.
Мое сердце замерло, и я напомнила себе, что необходимо дышать. Тенс возвышался как одна из тех звезд черно-белого кино — опасный, притягательный гангстер.
— Тебе нравится? — Спросил он, повернувшись ко мне.
Я кивнула, так как не смогла вымолвить ни слова.
— Браво, — воскликнула тетушка, хлопнув в ладоши. Она первой пошла к Ленд Роверу. — Мы опоздаем, если не поторопимся.
Я попыталась проскользить за Тенсом, не желая прокладывать свой путь. Скольжение не получилось, но я и не опозорилась.
— Давай поменяемся? — прошептал он мне.
Я подавила смешок. Видя древнюю тетушкину вуаль на его голове я хихикала про себя.
— Обязательно, — сказала я через плечо. Он в это время запирал засов на входной двери.
Тенс свернул за очередной угол. Забитые парковки простирались перед нами. В отдалении, на фоне гор Сангр Де Кристос находилось огромное строение из цемента и хрома, мимо которого мы проезжали накануне вечером. Это было здание больше подходящее для города с населением раз в десть больше, чем вмещал Ревелейшн.
— Это церковь или аэропорт?
— Ага, я тоже считал, что ему не хватает самолетов. — Пробормотал Тенс.
— Погоди, ты еще не видела его внутренне убранство. Я однажды пробралась туда, чтобы посмотреть, что там была за суета. — Сказала тетушка, дотрагиваясь до моего плеча.
Мы свернули направо, и мир стал светлее, как будто выглянуло солнце и улица стала веселее.
— Я высажу вас и припаркую машину, — обратился к тетушке Тенс.
— Это не обязательно…
— Обязательно.
Он прокладывал путь сквозь толпы улыбающихся и смеющихся пешеходов, как будто они шли на вечернику а не в церковь. Шляпки, вуали и каблуки женщин дополнялись мужскими костюмами-тройками и начищенными туфлями.
Тенс затормозил у зоны высадки и я отстегнула ремень безопасности.
— Будьте готовы, — сказал он мне, затем устремил взгляд вдаль, как будто он хотел что-то добавить, но не знал как.
— Пойдем, дитя. Давай встретим их лоб в лоб.
Я открыла дверь и взяла тетушку за руку. Она пробиралась по обочине, обходя сугробы и ледяные наносы. Волосы на моем загривке встали дыбом.
