Я осмелилась раскрыть глаза лишь через несколько минут после того, как красное свечение ослепило меня. Рядом с нами, с необыкновенно свирепым выражением лица, стояла она — Эссина. Я оторопело уставилась на неё, не веря своим глазам. Леди Грейсон держала перед собой сжатый кулак, из которого вырывалось живое пламя, причиняя ей боль. Но она всё равно держала.
Перед ней на полу, на коленях, вытянутый в струну и неподвижный, находился Зейтун. Когда Эссина сжимала кулак сильнее, из его горла вырывался хрип, одновременно с этим похожий на стон раненого животного.
— Он не успел тебе навредить? — Негромко спросила она, даже не взглянув на меня.
— Нннет. — Пробормотала я. — Мне нет. Димитрий и Александр…
Она кивнула.
— Я о них позабочусь.
И тут же разжала кулак.
Зейтун вскочил, пошатываясь. Он вскинул руки и произвёл несколько пассов, но ничего не произошло. Эссина мстительно улыбнулась.
— Ты так долго шёл… К чему? Это то, чего ты желал? Твои пороки привели тебя к величию?
— Ты, вижу, многому научилась у эльфов, сестрица. — Он лихо сверкнул глазами, вновь занося руку и желая сотворить заклинание, но Эссина не позволила. Она снова сжала кулак, из которого полыхнул огонь. Зейтун застыл с выражением нечеловеческой муки на лице.
— Я могу так долго, — зло прошептала леди Грейсон. — Отвечай! Зачем тебе именно эта девушка? Чем она отличается от других?
— Тебе ли не знать. — Сквозь зубы произнёс он, когда она немного ослабила хватку. — Ты сама в ней видишь.
— Вижу в ней; вижу и прошлое в твоих глазах. — Холодно подтвердила Эссина. — Значит, ничего нового ты не скажешь.
Она сжала кулак и повернула его в сторону. Раздался ужасающий хруст; Зейтуна вывернуло в несколько сторон одновременно. Пламя в руке леди Грейсон погасло, и она разжала хватку: то, что осталось от Зейтуна, упало на пол без каких либо признаков жизни.
Я упала на колени и отвернулась — от увиденного меня тошнило. Эссина зашаталась, из её носа пошла кровь.
— Леди Грейсон! — Я бросилась к женщине, спасшей сегодня жизни сотен людей и наши с Димитрием тоже.
— Я… Всё хорошо. — Она оперлась на меня. — Он больше никому не навредит.
— Вы пришли, потому что Димитрий разбил амулет? — Не сдержалась я от вопроса.
Эссина кивнула. Хоть она и утверждала, что сможет долго держать Зейтуна под действием своих сил, сейчас я отчётливо поняла, что это не было правдой. Она уже была чрезвычайно уставшей и обессиленной — как и я.
— Так и было задумано, — она вымученно улыбнулась. — Я обманула тебя, сказала, что не приду, потому, что не могла рисковать. Боялась, что он прочитает твоё прошлое в глазах, как только что я считала его прошлое. Твой отец…
— Да, я знаю. Он обещал меня.
— Дважды обещал. И он допустил непозволительную ошибку.
— Дважды? — Оторопела я. — Как он мог?
Эссина ласково погладила меня по голове.
— Твоя мать не могла забеременеть. Потому он обратился к тому, к кому уже обращался, и получил помощь. Зейтун… Мой брат, дал твоему отцу зелье. Оно должно было помочь твоей матери зачать, но, к тому же, наделяло ребёнка силой. Не явной, нет — пассивной, такой, что делало тебя идеальной парой для ведьмаря, которому ты могла бы выносить ребёнка — ведьмаря — превосходящего в силе всех ныне известных.
— А если бы я родилась мальчиком?
— По его воле ты могла родиться только девочкой, и он считал тебя предназначенной ему. Ты должна была подарить ему сильного наследника.
Я с ненавистью взглянула на кучу тряпья, которая раньше была братом леди Эссины. Где-то в стороне простонал Димитрий, приходя в себя.
— Могу я рассказать всё это мужу? — Спросила я её, как тогда в парке.
— Только то, что ему необходимо знать. — Ответила она, протягивая мне два флакона с ярко-зелёной жидкостью. — Это поможет им. Возьми.
Она наклонилась, коснувшись рукой Зейтуна, и они оба исчезли в серебристой дымке. Тут же в зал вбежали гвардейцы короля, словно до этого их что-то удерживало, и только сейчас открыло путь к нам.
Димитрий и Александр поправились; отгремела королевская свадьба. Природа медленно возвращала себе свою власть; перестали пропадать люди.
После смерти Зейтуна с его логова спали чары защиты, и Димитрий смог освободить бабушку Ребекку и остальных пленников.
Облетели листья, землю запорошило снегом, но я до сих пор не рассказала Димитрию слова леди Эссины о том, что могу стать матерью сильнейшего ведьмаря на свете.
Супруг не допытывался о случившемся тогда. В общих чертах я, конечно, рассказала о произошедшем, а именно, о Эссине Грейсон, которая спасла нас от своего брата.
Папа… Я не могла его осуждать, хотя пыталась. Умершего сложно в чём-либо обвинить. Я не понимала его действий, не могла их осознать и не хотела верить в то, что он оказался способным меня кому-то отдать. Дважды. И всё равно продолжала отчаянно его любить.
Но вот пришла весна, и я поняла, что пора. Нет смысла дальше скрывать от Димитрия то, что грядёт.
Я нашла супруга в его любимом месте — в мастерской у библиотеки. Он улыбнулся, когда я вошла.
— Джейн! — Каждый раз, когда он меня видел, его лицо светилось счастьем. — Как твоё самочувствие?
Я не сомневалась в нём ни секунды, никогда. Почему же боялась рассказать? Почему перестала бояться сейчас?
— Я умолчала. — Сходу ошарашила я его своими словами. Димитрий нахмурился. — Леди Грейсон прочитала в глазах Зейтуна его прошлое. Оно касалось меня. И с недавних пор касается тебя.
Мы вышли из мастерской в чуть лучше освещённую библиотеку. Я остановилась у окна, Димитрий тоже. Он не отрывал от меня взволнованного взгляда. Я открыла рот, и снова его закрыла. Почему-то испытывала в этот момент смущение, которого не знала раньше.
Супруг молчал, и этим же подталкивал меня к разговору.
— Леди Эссина рассказала мне немного больше о папе. Много лет назад он сделал глупость.
— Я знаю, — ничуть не весело ответил Димитрий.
— Ты не всё знаешь. После того папа… Он обратился к Зейтуну ещё раз. Не знаю, чем он думал… Они с мамой не могли родить ребёнка, и он дал им эликсир. Как ты видишь, я здесь, значит, он и вправду им помог.
— Но это не всё, — проницательно заметил Димитрий.
— Нет, — я вздохнула, — это зелье не только помогло маме родить меня, но и дало мне… что-то. Какую-то силу. По словам леди Грейсон, я могу стать идеальной женой для ведьмаря.
— Ты и так идеальная жена ведьмаря, — Димитрий с нежностью погладил мою щёку.
— Он имела ввиду другое. Ребёнок, которого я могу родить ведьмарю, будет сильнее любого из известных тебе ведьмарей. И в сотни раз сильнее своего отца. Таково было свойство эликсира Зейтуна. Это и было причиной, по которой он хотел меня заполучить.
— В тот вечер он что-то такое и говорил, — задумался супруг. — Но я не воспринял эти его слова настолько буквально. Почему же ты, Дженни, рассказываешь мне об этом только сейчас?
— Потому, что, — мои щёки заалели, а сердце заколотилось с бешеной скоростью, — этот сильнейший ведьмарь должен родиться в конце осени. Возможно, в начале зимы.
Лицо Димитрия выдало целую гамму чувств: с удивлённого сменилось на ошеломлённое, после — на абсолютно счастливое.
— Джейн! — он взял мои ладони, и поцеловал их обе. — Как же сильно я тебя люблю!
Он обнял меня, и в его объятиях я, впервые за долгое время, ощутила полнейшее спокойствие и умиротворение.
