Когда пыль веков осела, пропал и дар речи. Перо первородных, оно было такое… такое… Оно было прекрасным, белоснежным, сияющим, к нему крепись на тонких золотых цепочках девять крошечных, но сияющих, словно звезды, камней. Семь из них дублировали цвета спектра, один был прозрачный, будто бриллиант изящной огранки, а последний — матово черный. Казалось, что вся тьма поселилась в нем, сжавшись до размера крупной фасолины.
А еще от артефакта шло едва уловимое тепло. Не физическое, а такое, от которого улучшается настроение, на душе становится светлее и хочется искренне кому-то улыбнуться. Если бы мне кто-то озвучил то, что я чувствовала в ту секунду, не поверила бы! Ни за что и никогда! Но мы с артефактом — я и перо — было одним целым, одним организмом, продолжением друг друга. Оно словно ожидало нашей встречи и теперь радовалось, по-своему давая понять свои чувства, одаривая теплом и радостью.
— Привет, пойдешь со мной? Без тебя никак, — прошептала я, и артефакт засиял, а камни на миг вспыхнули. Согласен. Мой. Все, как я почувствовала.
Послышался шелест крыльев, и я сунула перо за пазуху.
Четыре адепта корпуса стражей вошли в сокровищницу древних. Лица у них были такие… такие… какие у нас с сестрой были бы на Земле, если бы, скажем, к нам на чай, вот так запросто зашел президент. Смесь восхищения, неверия, радости и чего-то еще, что испытываешь, соприкоснувшись с тайной.
— Дверь за собой прикройте, — шепнула я.
Ван и Борс сомкнули створки. На этот раз обошлось без скрежета. И как только они это сделали, магические светильники вспыхнули сильнее, осветив все вокруг.
— Первородный Адан меня побери! — выдохнул Лютой. — Это же неиспользованные пшекаи!
— Руками ничего не трогать! — строго наказала я и посмотрела на Еджайда.
Если кто и знал, что нам следует дальше делать, так это ботаник. Он, конечно, не в меру болтлив и внезапен, когда это совсем не в тему, но знает много, надо признать и отдать ему должное.
Паренек важно вскинул голову, расправил плечи и гордо нас осмотрел, как экскурсовод лучшего в мире музея посетителей-дилетантов.
— Мы это сделали! — важно объявил он.
Ну, мы, так мы, лично я возражать ему не стала. То зачем мне сюда приспичило лететь, уже приятно грело душу под курткой.
— Чтобы не возникло осложнений, хочу напомнить, что это пшекай выбирает себе хозяина и никак иначе, продолжил ботаник.
— А что здесь только пшекаи? — озираясь, спросил у него Ван. Признаться, мне тоже стало любопытно.
— Я и сам этого не знаю, — смутился Еджайд. — Но если верить записям, то должны быть еще тайные уровни с некоторыми видами оружия и другими артефактами.
— А как нам помочь пшекаю с выбором? — поинтересовался Борс. — Можно как-то подтолкнуть его к этому?
— Я не знаю, ребята, — еще сильнее занервничал ботаник, и его уши стали пунцовыми. — Может, пройтись вдоль полок? Если ничего не произойдет, будем искать перо первородного?
— А чего их искать? — пожала плечами я. — Вон они, на возвышениях.
Еджейд подошел к постаментам и заглянул на каждый. Мое сердце пропустило удар, но я подняла взгляд вверх, чтобы сделать вид, что рассматриваю потолок и нисколечко не волнуюсь. Подняла и едва не вскрикнула. Оттуда, с расписанного звездным небом свода на меня смотрела и очень знакомо ухмылялась темноволосая, синеглазая, белокрылая копия стража Лесара…
— Адан первородный! — выдохнула я.
— Ага, он и есть, — подтвердил Ван. — Самый могущественный страж арсов за всю историю.
Глава 16
Ишь ты, самый могущественный, красивейший из красивейших, умнейший из умнейших, благороднейший из благороднейших! И такое сходство я могла объяснить только родством. Как у нас со Светкой, только через поколения. И самое неприятное во всей этой ситуации было то, что абсолютно, ни капельки не хотелось отводить взгляд. Любовалась бы и любовалась волевым подбородком, мощной шеей, строгим классическим профилем, надменной улыбкой. И чем больше смотрела на изображение Адана, тем больше понимала — я соскучилась! Я несколько дней не видела наглого блондинистого стража и места себе не находила. Вот вроде жизнь полная чаша, масса приключений на почти все части тела, а чувство неудовлетворенности растет в геометрической прогрессии. И речь даже не идет о сексе, мне вполне хватило бы наших перепалок, взглядов пробирающих до мурашек, прикосновений, пусть и вынужденных. Главное, чтобы Лесар просто был рядом.
Хотя, нет. Вру безбожно, а под ликом святого это как-то неэтично, что ли. Секс с Лесаром приходил мне в голову. Я так и видела его уставшего, сытого, словно кота налопавшегося сметаны, на простынях моей кровати.
Ой, Женя… Странная эта башня. Ничего подобного я себе даже не представляла, а тут картинки, яркие, как видения, всплывали в голове одна за другой.
— Ван, ты сейчас о чем думаешь? — тихо спросила я.
— Думаю, зря я Борсу два года назад не навалял, когда он у меня девчонку на снежном склоне увел, — ответил внук Тиды. — А вообще, пшекай хочется.
— Зачем тебе эта арса? Она не особо симпатичная, и отец у нее кузнец Иркоф. Тот, что у герцога Агиара служит. Один раз к скале прижал, и все — жениться заставят, — хохотнул его брат. — Так что, выходит, я тебя спас.
— Тоже мне, спасатель выискался! — зло процедил Ван.
Лютой не обратил на нас никакого внимания. Он честно слонялся вдоль полок, послушав ботаника. Сам же Еджайд все еще что-то рассматривал… на пустом постаменте!
Больше всего пугает неизвестность, и я направилась к ботанику.
— Какие-то проблемы? — спросила его.
— Здесь до нас явно кто-то побывал, — произнес он. Сердце екнуло и забилось где-то в районе малого таза, а то и ниже.
— Да?.. — я хотела спросить еще что-нибудь мудрое и отводящее от меня подозрение, но тут мне в очередной раз за этот вечер повезло.
— Смотри, нет артефакта, пыли много, но слой тоньше, чем на тех постаментах, где перья первородных все еще есть. Уверен, кто-то сумел сюда пробраться век или полтора назад, — сообщил мне Еджайд.
Я выдохнула. Следопыт из него, прямо скажем, как из болонки цепной сторожевой пес — визгу много, толку мало.
— Хорошая версия, — с самым серьезным видом кивнула я. — Знаешь, мне кажется, нам стоит поторапливаться.
— Спасибо, что совершенно справедливо указала на одну из проблем, — ответил ботаник.
Это что было? Остапа понесло? Возомнил себя руководителем археологической экспедиции? Ну-ну!
— Ты, конечно, можешь стоять здесь сколько хочешь, но я сделаю пару кругов по периметру, и если ничего не произойдет, сваливаю, — поставила его в известность. Раз он босс, пусть и решает.
— Кроме тебя никто не сможет взять перо! — крикнул Еджайд.
— Тогда закрой рот и иди, ищи свой пшекай! — прошипела я. Вообще, ум и занудность порой близнецы-братья, а у ботаника, похоже, еще нереализованные амбиции, которые он во что бы то ни стало решил реализовать сегодня. — Это ко всем относится! Я не хочу попасть патрулю стражей под раздачу!
Самое странное, что пока я стояла рядом с пьедесталами, то абсолютно ничего не почувствовала. Пришлось даже протянуть руку, но знакомого тепла или отзыва от двух других перьев не было. Скорее всего, если бы я дотронулась до артефактов, ничего бы страшного не случилось, но и прекрасного тоже.
Интуиция подсказывала две вещи. Первое, я сделала верный выбор. И второе, я сделала этот выбор вовремя. И что бы это значило? Единственное, что приходило в голову — кто-то из нашей тесной компании помешал бы мне выбрать перо. Более того, возможно, двум другим артефактам кто-то или что-то затрудняло работу. И одно совсем не исключало другого.
Да, дела…
О пшекаях я тоже успела кое-что прочитать. Эти световые мечи джедаев были не только оружием стражей, но и оружием света. Собственно, все. Я не понимала, к чему заострили внимание на подобном уточнении, но чувствовала, что это было важно, как элемент мозаики, без которого ни за что не получится картинка.
