Отчаяние в глазах подруги стало невыносимым, и я опустила взгляд. Чувствовала себя при этом предательницей. Похоже, и сама Мира думала так же. Потому что процедила что-то нелицеприятное в мой адрес, вырвала руку из хватки куратора и, вздернув подбородок, пошла впереди него.
Я думала, что успею совладать с эмоциями, пока Мира окажется на сцене. Ведь, только чтобы спуститься с балкона ей понадобится не меньше пяти минут.
Но спустя считанные мгновения ректор довольно ухмыльнулся и движением фокусника указал в угол сцены.
– Господа, а вот и наш будущий бриллиант. Позвольте представить носительницу редчайшей стихии. Нетронутый сосуд Тьмы – бесценное сокровище Саартога, достойное самого короля!
Из Делианариса вышел бы отличный ведущий топового телешоу. Он умело владел вниманием зрителей и превосходно управлял голосом.
На сцене появилась Мира. Повернула голову в сторону балкона и замерла. Даже сквозь вуаль я почувствовала укоризненный взгляд.
Ее руки нервно мяли подол, но спина была прямая как палка.
– Подойди, – поманил ректор.
Мира деревянно шагнула к нему.
– Умница. А теперь подними вуаль, – ласково, словно она была душевнобольной, приказал Делианарис.
В ответ Мира лишь дернула плечом. Тонкие пальцы крепче сжали тёмную ткань.
– Подними вуаль, – не повышая голоса, но с нажимом потребовал ректор.
На глазах у всех она отрицательно качнула головой.
Из зала раздались смешки. Лицо ректора стало пунцовым. На миг он словно утратил привычное самообладание.
– Отлично, – процедил сквозь зубы. – Наша темная роза с шипами. Прекрасный экземпляр для тех, кто хочет собственноручно воспитывать покорность в жене.
По залу пробежал одобрительный гул. А потом что-то произошло.
Мирайя вдруг задеревенела. Пальцы разжались, выпуская подол платья. Руки медленно, словно бы с усилием, начали подниматься к лицу.
И тут до меня дошло.
Ректор ментально воздействует на неё!
Но как это возможно? Он ведь сам сказал, что зал аукционов защищён от магии. Да и я пробовала дотянуться до источника. Это невозможно. К тому же на разуме Миры стоит ментальный щит!
Но этот щит не помешал Делианарису надавить на Миру и заставить её снять вуаль. А ещё раньше загипнотизированные лейвы по его приказу демонстрировали мощь своих источников.
Значит, для ректора существует лазейка – догадалась я. У него есть доступ к магии в отличие от всех остальных.
– Нет! – произнесла вдруг Мирайя.
Я с удивлением всмотрелась в подругу. Как она может возражать? Разве ректор не управляет сейчас ее телом?
Да, ее голос прозвучал не слишком чётко. Словно сквозь стиснутые зубы. Как будто Мира… боролась с внушением?
Но разве такое возможно? Ведь Делианарис – самый сильный менталист в Арбадоне. А у нее на испытании горгульи не показали даже первый уровень.
И всё же на сцене происходило что-то непонятное.
Причём это заметила не только я. Лейвы на балконе начали переглядываться, а затем и возбужденно перешептываться. Маги в зале тоже не молчали. Многие повскакивали с мест и громко обсуждали то, что творилось на сцене.
– Дор Делианарис, – шум перекрыл глава Ковена, который поднялся с места и теперь возвышался над партером, – что здесь происходит?
Ректор сделал шаг назад. Они с Мирой синхронно выдохнули. И только тогда я поняла, какого пика достигло напряжение на сцене. Неужели Тьма в Мирайе настолько сильна, что она смогла на равных противостоять ректору? А как же горгульи?
Я ничего не понимала. И мысленно присоединилась к вопросу тара Афалеона. Мне тоже очень хотелось знать, что же здесь происходит.
И всё же ректор – превосходный актёр, в чем я тут же и убедилась.
Делианарис отошёл от Миры, так и не сдвинувшейся с места, ещё на пару шагов. Затем достал из кармана белый шёлковый платок, демонстративно отёр пот со лба, убрал платок обратно и лишь после этого улыбнулся поистине голливудской улыбкой. Не знаю, как другие, а я не поверила его сияющему выражению лица. Но играл ректор мастерски.
– Вы видели, а? Дор Афалеон, вы впечатлены?
Затем он снова указал рукой на Мирайю:
– Чёрный бриллиант коллекции Саартога, настоящая весса…
На этом месте маги в зале вновь зашумели, перебивая ректора. Но он не выглядел расстроенным. Напротив, сиял как начищенный медный таз, слушая комментарии и разные версии.
А затем громким голосом, перебившим шум, пояснил:
– Ваше высочество, дор Афалеон, Тьма подходит вам не меньше, чем Свет. А мощь источника юной лейвы вы все только что видели.
И снова замолчал, довольный произведённым эффектом.
А я смотрела на Миру, по-прежнему стоящую в центре сцены, и не понимала, почему горгульи показали нулевой уровень? Дрохевайн несколько раз заставил ее пройти под Аркой. А потом сказал, что, наверное, артефакт сломался. Но что если он не сломался? Что если мощь Мирайи настолько сильна, что горгульи просто не в состоянии ее оценить?
Ректор поднял руки, призывая зал к вниманию.
– Господа! – крикнул, снова перекрывая шум. – Прошу, займите свои места.
Не сразу, но маги расселись по креслам и даже замолчали в ожидании того, чем ещё поразит их Делианарис.
– Мы долго искали носительницу стихии Тьмы. И вот она здесь. Правда, характер юной лейвы оставляет желать лучшего. Но в Саартоге самые лучшие тары, способные огранить этот алмаз и превратить его в истинную драгоценность.
Глава 28
Ректор насладился произведенным эффектом. Затем повернулся к Мире и произнёс вкрадчивым голосом, от которого внутри у меня похолодело:
– Подними вуаль, девочка, иначе мне придётся применить уже не ментальную, а физическую силу. Твой будущий супруг желает увидеть твоё лицо. Будь так любезна.
На сцене показался тар Хлаарс, сопровождаемый Наурани. Их позы не оставляли сомнений в цели прихода. Они собирались скрутить Миру и стянуть вуаль с её лица по первому приказу. А может и не только вуаль.
Похоже, она и сама это поняла. Потому что дрожащими пальцами потянула ткань вверх, открывая лицо.
Звёзды на щеках Миры полыхали черным огнем. Казалось, воздух вокруг них сгустился и потемнел. Даже глаза ее стали чернильными.
Напряжение было таким сильным, что я и без магии ощутила его.
Впрочем, не только я.
Кто-то из магов ахнул.
Принц Рандир и Хорген молчали. Но оба не сводили с Миры пристальных взглядов.
– Умница, – ректор снисходительно кивнул и добавил, обращаясь к помощникам: – Уведите ее.
Тар Хлаарс взял Миру за плечо. Та подчинилась, напоследок скользнув по балкону пустым взглядом. Причем теперь ее плечи не были гордо расправлены, наоборот, Мира казалась раздавленной.
А я, наоборот, разозлилась.
Своим глупым сопротивлением она едва не поставила под удар всю мою миссию! К чему был этот спектакль? Что и кому она хотела доказать?
Неужели было так сложно просто поднять вуаль?!
Ректор ведь не потребовал задрать подол и показать ноги, как это было со мной.
Я не могла понять причин такого упорного сопротивления. Мы же договаривались, что она будет вести себя тихо, как мышь, и всячески демонстрировать покорность. Ведь наша главная задача – усыпить бдительность стражей.
А что же теперь?
Теперь главный маг Саартога знает, что какая-то лейва-первокурсница сильнее его! Он удвоит, а то и утроит надзор за ней. Сбежать станет труднее. А может – вообще невозможно. И все из-за дурного характера этой девчонки!
Последняя мысль заставила меня скрипеть зубами от бессильной злости. Хотелось вцепиться этой заразе в плечи и хорошенько ее потрясти.
Я с трудом дождалась, пока тар Хлаарс придёт за нами и позволит покинуть балкон. Он повёл нас в столовую, милостиво разрешая доесть обед. Даже наши тарелки по-прежнему стояли на столах нетронутыми. Только еда в них заветрилась и остыла.
