– Вторую через пару дней подарим деду Онисиму. Он же будет завидовать, а я его в уголок отзову и тоже каску вручу. В обстановке строгой секретности. Скажу, что надевать можно только в случае нападения котов. Дед Онисим тайны любит. Каску припрячет и успокоится. Ты не против?
Олеся сначала закивала, потом замотала головой, и, в итоге, заверила Велько, что очень рада тому, что каски найдут себе хозяев.
«Главное, чтобы меня не заставляли носить», – прошептала она шакалице.
«Да, – тихо ответила та. – А еще хорошо, что ты не купила запасные батарейки».
«Боюсь, что это ненадолго. Завтра Велько к вертолету докупит целый пакет».
Шакалица вздохнула. Олеся тоже вздохнула. Батарейки в шуруповерте сели, но Нежданчик увлеченно стучал по беседке пластмассовым молотком, позабыв, что собирался разрисовывать боковую стенку холодильника.
Вечером Олеся легла спать, предвкушая прогулку на реку, фотографирование волка и почти голого майора Грачанина, и, возможно, перекидывание и участие в общей возне – шакалица раздумывала, хочет она купаться или нет, потому что считала, что будет смешно выглядеть мокрой.
Утром Олесю подстерег грандиозный облом. Машина майора Грачанина остановилась возле гибискуса, посигналила. Встревоженная Олеся высунулась в окно. Велько закричал:
– Я на службу. Мелкий у тети Стаси.
И, без дополнительных объяснений, дал по газам и был таков.
К обеду даже престарелые шакалы смекнули, что в городе происходит что-то неладное. По улицам, завывая сиренами, носились полицейские машины. Патрули прочесывали дворы – недовольные волки заглядывали в погреба и сараи, строго спрашивали, не видели ли граждане кого-то постороннего и подозрительного.
Олеся обзвонила всех знакомых, собрала кучу слухов, а к вечеру получила подкрепление информации из выпуска новостей по телевизору. На рассвете неизвестные злоумышленники, переодетые в форму сотрудников полиции, остановили автомобиль, принадлежащий одной из коммерческих организации. Автомобиль, перевозивший около двадцати килограммов ювелирных изделий, направлялся в аэропорт. Преступники, угрожая водителю и пассажиру оружием, похитили золото и бриллианты и скрылись. По тревоге были подняты силовые подразделения, к поискам привлекли весь личный состав полиции, но обнаружить преступников пока не удавалось.
Наслушавшись новостей и сплетен, Олеся не на шутку испугалась. И за Велько – а вдруг преступники в него выстрелят? И за себя с Нежданчиком – а вдруг преследуемые бандиты влезут к ним в окно, пока они спят?
Она провела ночь в квартире Велько – без сна и покоя, прикрыв окна на проветривание и прислушиваясь к каждому шороху. Нежданчик, наигравшийся с шуруповертом и квадроциклом, дрых без задних лап. Дед Куприян трижды выходил на балкон – видимо, проверял, горят ли фонари. Тетя Станислава в пять утра решила завести опару на тесто и уронила крышку от кастрюли, перебудив половину дома. Под утро Олеся немного подремала, а в семь встала, не убирая за собой постель – она принесла очередной чистый комплект белья в квартиру Велько – и уселась пить кофе на волчьей кухне, всерьез обдумывая, не попросить ли у семейного врача рецепт на успокоительное.
Машина майора Грачанина проехала мимо окон в семь часов тридцать три минуты, как раз в том момент, когда пронизывающий дом кисловатый запах теста сменился аппетитным ароматом готовой выпечки. Судя по звукам и разговорам, тетя Станислава достала из духовки пирог с малиной.
Велько разулся в прихожей. Заглянул к спящему Нежданчику, расстегивая щитки-налокотники. Сполоснул руки, вытащил из холодильника кольцо копченой колбасы, а на вопросительный взгляд Олеси буркнул:
– Взяли.
К тому моменту, когда в квартиру потянулись любопытствующие престарелые шакалы, Велько уже спал, как убитый – бросил форму на стул, растянулся на кровати и захрапел, обнимая подушку. Олеся принимала пироги, рыбные котлеты, маринады в плошках, шепотом сообщала: «Взяли. Отдыхает», и складывала припасы на кухонный стол и в холодильник – колбасы больше не было, а Велько, проснувшись, наверняка захочет перекусить.
Она отогнала искушение раздеться и лечь рядом. Спящий волк манил запахом альфы, дремлющей силой.
«Нельзя, – сказала себе Олеся. – Я увлеклась "игрой в семью". Заказы в кафе, покупки игрушек, планы совместного отдыха. А Велько еще ни разу не проявил заинтересованности – кроме "спасибо" и коротких объятий после разговора об опекунстве. Он и опекунство-то мне предложил по совету Дарины – кстати, надо бы все-таки спросить, кто она такая. Как опекунша я удобна – подхожу по всем параметрам. А как любовница… Надо честно признать – игрушечный шуруповерт вызывает у майора Грачанина куда больше энтузиазма».
Шакалица выслушала её рассуждения и посоветовала:
«Сделай что-нибудь полезное. Съезди в магазин, купи колбасы и свежего хлеба, приготовь ему завтрак».
«Подать в постель? Неплохая идея».
«Можно и в постель, – подумав, согласилась шакалица. – Если вечером волк будет гулять, я тоже выйду. А если вы поедете на речку, то нет. Не хочу купаться, у меня мокрый хвост очень некрасивый».
Олеся покормила проснувшегося Нежданчика маринованными кабачками с шелковицей и пирогом с малиной, вручила ему пластмассовую пилу и отправила к тете Станиславе. Убедившись, что Велько по-прежнему крепко спит, она плотно прикрыла дверь и отправилась к себе – взбодриться холодным душем и решить, поедет она в магазин или на рынок.
«На рынке есть мясной павильон, – вспомнила шакалица. – Там были холодильники с домашней колбасой».
«Точно! – обрадовалась Олеся. – Колбаса, которую нужно жарить. Нажарить колбасы и приготовить яичницу с помидорами. Велько говорил, что хочет ее попробовать».
На рынке плохое настроение немного развеялось. Выбор был небогатым – торговцы придерживали товар к Зажинкам – но, все же, Олесе удалось купить и свежую колбасу, и мясистые розовые помидоры, и зеленый лук и молодой чеснок, и фрукты для Нежданчика. Два полных пакета – молодая картошка, персики, малина, огурцы – оттягивали руки, однако Олеся все равно остановилась возле рыбного прилавка. Крупные сазаны – от метра и больше – натолкнули на идею нажарить много-много рыбы. Велько рыбу ел наравне с мясом, Нежданчик одобрял, сама Олеся любила – только если с чисткой не возиться. Она поставила пакеты на асфальт, приценилась и первым делом спросила:
– Почистите? Разрубите?
Продавец закрутил носом, ответил, что он этим не занимается, и предложил Олесе купить сазана и пойти с ним в рыбный павильон. Сложности охладили, Олеся почти передумала, а потом решила, что отнесет пакеты в багажник машины, вернется, заберет сазана и отнесет чистильщику – в павильон она заглядывала, там рыба была на порядок хуже. В кошельке осталась одна-единственная крупная купюра – мелочь она выгребла за зелень и лук. Продавец скривился, сказал, что у него нет сдачи, забрал купюру и ушел, оставив Олесю томиться ожиданием. Десять минут были потрачены зря. Продавец вернулся, сунул Олесе купюру со словами: «Нигде размена нет», уселся на ящик и начал размахивать газетой, отгоняя мух, пытавшихся приземлиться на рыбу.
«Прекрасный сервис! – раздраженно подумала Олеся, подхватывая пакеты. – Ни чистки, ни сдачи! Ни за что к тебе больше не подойду, даже если на всем рынке рыбы не будет».
Колбасу, овощи и фрукты она доставила в квартиру Велько. Тот еще спал – сбросив простыню и зарывшись носом в подушки. Олеся прикрыла дверь, на цыпочках вернулась на кухню и занялась готовкой, подкармливая забегающего Нежданчика фруктами.
Телефонный звонок раздался, когда два кольца колбасы и яичница с овощами на гарнир шкворчали на сковородках. Олеся высунула голову в окно и напряженно прислушалась к звукам в спальне Велько.
– Да, – хрипло и сонно ответил тот. – Ага. Отлично, спасибо.
Следующую фразу заглушил треск масла. Олеся выключила огонь под сковородками и попросила Хлебодарную: «Пожалуйста! Если его опять вызывают на службу, пусть у него будет время позавтракать. Мы не делим спальню, но пусть он сегодня посидит со мной на кухне. Перед тем, как умчится по своим волчьим делам».
