мясник. — С дырой на животе…
— Чем раньше встанешь, тем лучше, — свирепствовала я. — Не бойтесь. Внутри все уже зажило. Не потеряешь свои потроха! Осталось подождать, когда срастется твой жирок и шкура! Ну, давай, поднимайся! Помогите мне его поставить!
Мой властный тон возымел действие.
Вместе с отцом мы подняли с подушек охающего мальчишку, помогли ему спустить ноги на пол.
— Давай, давай, — подбадривала его я.
— Сил нет, — ныл пациент, встав на трясущиеся ноги.
А сам цеплялся за мою шею, как клещ! Чуть не задушил.
— Ножками, ножками! — безжалостно командовала я.
С нашей помощью, охая и стеная, пациент дошел до дверей.
За ними, заливаясь слезами, нас поджидала мать.
Увидев, как ее больной сын шлепает босыми ногами по половицам, она рухнула на колени, уткнулась лбом в пол и взвыла.
— А ну, прекратить! — грозно велела я. — Больного мне пугаете. Его нужно поднимать каждый день! Водить по нужде, пусть расхаживается! Кормить бульоном. Еще пару дней. Потом я наведаюсь, посмотрю, что тут у вас. Один шов мне не нравится…
Я передала мальчишку всецело в руки отца и залезла в свою сумку.
— Вот это лекарство, — я дала матери настойку пенициллина. — По ложке в день ему давайте. Три дня. И все заживет.
— Доктор! — взвизгнула мать, поднимая залитое слезами лицо. — Скажите правду! Он выживет?!
Я даже остолбенела от такого вопроса.
Зато муж ее не подкачал.
— Дура! — вскричал он. — Денег неси!
***
От мясника я вышла с полными руками подарков и несколькими монетами в кошельке.
На душе у меня было очень хорошо.
Мои вложения, те самые, в железную коробку, за которые меня нещадно грызла совесть, начали окупаться.
Сердце грело осознание того, что не несколько монет, что я получила от мясника, я заработала.
«Начала частную практику», — подумала я и улыбнулась своим мыслям.
За пациента я почти не переживала. Все заживало, осложнений быть не должно.
Значит, свою работу я выполнила неплохо.
Почти у самых ворот дома мясника меня догнала коляска, запряженная парой гнедых.
Лошади были горячие, быстрые. Мне даже пришлось посторониться и от дороги отступить — того и гляди, сшибут.
Но, конечно, они меня не задели.
Мимо пронеслись, останавливаясь.
— А, вот вы где! — сердце мое так и екнуло.
Ну, разумеется, кто еще кроме Синеглазки-Кристиана мог кататься по городу с таким шиком?
Кристиан был все так же ослепительно хорош.
И, вроде, ничего необычного. Одет в добротный темный костюм, это верно. Никаких украшений, никакого вычурного блеска. Но выглядит он при этом так, словно в мире нет ничего прекраснее, чем он.
Ах уж эти его синие глаза! Не из-за них ли он кажется таким ярким?
И еще волосы. Темные блестящие волосы, цвета воронова крыла.
Мужчины обычно прикрывают головы шляпами.
А Синеглазка Кристиан щеголял с непокрытой головой.
Словно понимал, что скрывать такую красоту — это просто преступление.
Коляска еще остановиться не успела, как он выскочил из нее на тротуар. Словно черный лоснящийся кот, такой же грациозный, сильный.
От каждого его движения веяло силой и здоровьем.
Несмотря на кажущуюся тонкую, породистую стройность, Кристиан производил впечатление сильного человека. Очень сильного.
Может, дело в его руках?
У него были прекрасные длиннопалые ладони.
Я невольно любовалась ими. И каждый уверенный и плавный жест его рук меня просто завораживал.
Кристиан встал передо мной столбом, вежливо поклонился — герцог! Мне!
В его синих глазах сверкали искры смеха.
— А я вас ищу, Эрика.
— Ищете? — усмехнулась я, изо всех сил пытаясь принять независимый и спокойный вид. Хоть сердце мое трепетала, как пойманная рыбка. — Зачем? И почему тут? Не припомню, чтоб я снимала комнату у мясника.
— Слухами земля полнится. О вас — ученом враче, — уже судачат по всему городу, — весело ответил Кристиан, улыбаясь. — Следят за каждым шагом. Куда пошла, с кем говорила…
Ах, какая у него улыбка!
Ослепительная!
Просто бездна обаяния. Играющие на щеках ямочки. Я бы сказала — «сладкий мальчик», если бы не нечто, проскальзывающее в его взгляде.
Нечто жесткое, волевое. Он смотрел очень внимательно, цепко. Улыбаясь, шутя, балагуря, он взглядом впивался в самую душу.
«Опасный человек», — подумала я.
— Уже обсудили спасение мальчишки и ваш визит к аптекарю, — Кристиан указал на мою сумку. — Вижу, вы пополнили запас препаратов и лекарств?
Он ступил ближе, и ощущение невероятной, острой и близкой опасности, исходящей от него, опахнуло меня жаром.
— Не купила ни платья, ни модной шляпки, — вполголоса продолжил Кристиан, рассматривая мое лицо, — и умывалась простым мылом. Зато набрала склянок с лекарствами. Эрика, вы все больше меня удивляете!
Стало совсем невыносимо с ним рядом.
От взгляда этого герцога мне до ужаса вдруг захотелось поклониться. Чуть ли не на колени упасть, всецело отдав себя в его власть. Ощутить его крепкую, сильную ладонь на своем плече, позволить его пальцам коснуться моего подбородка, поднять мое лицо к нему…
Заглянуть в его глаза, как он того требует, и раствориться в них без остатка…
«Синеглазка, а иди-ка ты… мимо! — сердито думала я, в очередной раз с трудом смахивая наваждение. — Фигу тебе! Между нами пропасть. Поэтому только четкая субординация спасет меня!»
— Я больше лекарь, чем женщина, — с достоинство ответила я, мастерски игнорируя его комплименты. — Все эти платья, наряды, украшения меня мало интересуют. По крайней мере, на данный момент. Сначала профессия и работа. Потом, когда смогу себе позволить, я куплю новую юбку. Может быть.
Ай, да я! Съел?! Думал, я покраснею и растаю?! Ну, ладно, ладно, покраснела. Но не растаяла!
Ну, ладно, ладно, ладно! Растаяла!
Но ты об этом не узнаешь!
Ха-ха!
— Так что у вас за дело ко мне? Вы же искали меня не затем, чтоб сделать этот комплимент?
— И за этим тоже, — Синеглазка щурит свои яркие глаза, как сиамский кот. Просто воплощение красоты, опасности и коварства! — Но я же вчера вам говорил.
— Что?..
— Мой друг со сломанной ногой. Нужно его посмотреть. От местного доктора толку ноль. Он изготавливает примочки, но от них только хуже. Так что я ему не доверяю. А вот вы, думаю, могли бы излечить недуг. Я вам доверяю.
— Доверяете? Вы видели меня один раз!
— Но зато какой! Я могу оценить
