длинные ноги, поднимаясь.
— Я поставил чай на огонь, — говорит он, указывая на треногу с подвесным мешком, установленную над огнем. — Скоро должен быть готов.
— Спасибо, — вежливо говорю я ему, хотя я не большой поклонник вкусов чая ша-кхай. Хотя с его стороны мило позаботиться об этом, и я выпью это только потому, что он приложил усилия. — И спасибо тебе за тарелки. Они прелестны.
Он смотрит на меня горящими глазами.
— Все, что ты пожелаешь, Стей-си, только попроси, и я принесу это тебе.
Выражение его лица такое напряженное, такое серьезное, что я чувствую, как все мое тело краснеет в ответ. Я бормочу слова благодарности и сосредотачиваюсь на кормлении своего ребенка, жалея, что веду себя так неуклюже. Он много раз видел мою грудь. Он много раз видел кормление нашего ребенка. Я не должна стесняться из-за этого.
Но, конечно, я думаю о той истории, которую рассказала ему вчера о нашем резонансе, и о сильной тоске на его лице все время, пока я говорила. Это заставляет меня остро осознавать его реакцию на меня, и даже обнажение крошечного кусочка кожи ощущается как тонкое поддразнивание. Что глупо — грудное вскармливание естественно, и в том, как он смотрит на меня, нет ничего сексуального. Это тоска. Он хочет, чтобы его приняли в семью.
И я сказала, что собираюсь стараться еще больше, и я это серьезно. Когда он уходит, я прижимаю Пейси к себе и смотрю на три маленькие тарелочки, которые Пашов, должно быть, часами строгал для меня. Забавно, что я говорила себе, что он уже не может заботиться о нас так, как раньше, а потом он берет и делает что-то такое маленькое и значимое, как это.
Тогда я могу сделать что-то подобное.
Еще до несчастного случая Пашову нравилась моя стряпня. Он никогда не питал особой любви к простому жареному мясу, но некоторые блюда, которые я готовила, ему нравились. Ему нравятся мои супы, маленькие пирожки, которые я готовлю из не-картофеля, и особенно ему нравятся маленькие острые пирожки с мясом, которые я готовлю, смешивая семена и измельченный не-картофель, чтобы получилось рассыпчатое тесто. Я собиралась приготовить ему что-нибудь из этого в день обвала, и при воспоминании об этом у меня в горле встает комок. Это время ушло, — напоминаю я себе. — Твоя вторая половинка жива и здорова и хочет восстановить с тобой связь. Позволь этому случиться.
Я должна.
Я даю Пейси закончить кормление. Когда он слезает с моих колен и ползет к корзинке с костями, я встаю и беру мешок с продуктами. Мать Пашова, Кемли, является нашим экспертом по растениям, и с тех пор, как произошел обвал, она лихорадочно собирала урожай, пытаясь восполнить то, что мы потеряли. В результате я знаю, что у нас есть изрядное количество трав для специй. Травы здесь, на Ледяной планете, отличаются от тех, что растут дома — некоторые похожи на сосновые иголки и сорваны с небольших кустов. Некоторые из них представляют собой лишайник, растущий на камнях, и есть несколько видов крепких, острых семян в кожаном мешочке. Я роюсь в припасах в пещере и нахожу пару сушеных кореньев, но не не-картофель. Я разочарована, потому что мне очень хочется испечь мясные пирожки для Пашова. Я хочу посмотреть, сможет ли еда освежить его память. Разве я не видела это однажды в фильме? Если что-то и может вернуть ему память, так это те пирожки.
Я издаю звук разочарования, уставившись на высушенные, скрученные корни в своей руке. Они хороши для рагу, но не для пирожков.
Пока я хмуро разглядываю корни, экран конфиденциальности отодвигается и входит Пашов. В руках у него белоснежная замороженная туша, а его грива и плечи покрыты снегом. Когда он заходит внутрь, аккуратно поправляя экран на место, появляется еще больше снега.
— Как погода? — спрашиваю я, опуская корни.
— Теплее, чем вчера, — говорит он мне, стряхивая снег. — Но снег все еще идет.
— Как ты думаешь, с остальными все в порядке? — Я чувствую себя немного виноватой из-за того, что мы единственные, кто остановился в нашем путешествии.
— Конечно. А почему бы и нет?
— Потому что это метель, — указываю я. Но если он не волнуется, то, наверное, и мне не стоит волноваться.
— Люди не замерзнут. Их пары будут держать их в тепле.
Я не знаю, как отнестись к этому комментарию. Он намекает на то, что я не позволю своей паре согревать меня? Так вот почему мы остановились? Или это невинное замечание, и я надумываю на пустом месте? Вероятно, последнее.
Пашов снимает плащ и кладет тушу на камни у костра. Он указывает на корни, которые Пейси в данный момент пытается вырвать у меня из рук.
— Ты голодна? Я могу разморозить кусочек этого…
— Я в порядке, — говорю я ему. — Здесь есть походный паек, который можно съесть. Вообще-то я хотела тебе что-нибудь приготовить. Сюрприз.
Выражение изумленного удовольствия на его лице больно видеть.
— Ты бы готовила еду… для меня?
— Конечно. Тебе раньше нравилась моя стряпня. — У меня болит сердце, и я снова чувствую себя виноватой. Неужели со мной действительно было так ужасно находиться рядом? — Я подумала, тебе может понравиться, если я приготовлю что-нибудь для тебя сегодня.
— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия.
— Ничего? — Я не могу удержаться, чтобы не поддразнить его.
Взгляд, который он бросает в мою сторону, игривый.
— Возможно, одна вещь помогла бы. Но мне также нравится идея с готовкой.
Я хихикаю.
— Приготовление пищи — это все, что ты получишь сегодня.
— Сегодня, — соглашается он. — Завтра будет новый день.
И я не могу перестать смеяться, потому что эта его дразнящая сторона? Это точно мой Пашов. На сердце у меня вдруг стало легче, чем когда-либо за последние недели.
— Я могу приготовить тушеное мясо и еще кое-что вкусненькое, но мне на самом деле хотелось испечь для тебя мясные пирожки. Для этого мне нужен не-картофель. Как ты думаешь, ты сможешь найти мне такой?
— Не-картофель? — Он кивает и хватает одну из разбросанных костей, чтобы использовать ее как палку для копания. — Я очень скоро вернусь с твоим корнем.
Пашов выходит из пещеры, а я подхожу к туше. Это квиллбест, у которого жирное, нежное мясо, которое идеально подойдет для приготовления. Я достаю свой поясной нож и начинаю снимать с него шкурку, думая обо всех вкусных блюдах, которые я смогу приготовить для Пашова. У перьевых зверьков есть слой жирного сала, который отлично сочетается с небольшим количеством тертого не-картофеля
