— Жив, — коротко ответила мне нейера и отошла от меня.
Силы покинули враз. То, что Отис жив, радовало, но в тоже время беспокоило его отсутствие в лазарете. Меня отправили сюда, чтобы восстановиться, а как же мой муж? Разве родственники могут помочь ему? Есть ли у них все необходимое? За это время о Гарисонах было известно лишь то, что у них род не настолько чистый, как мой. Для меня это не имело значения. Но вот никогда не задумывалась о материальной стороне этого вопроса. Дом Гарисонов видела, мне показалось запущенный, но не бедный. Сейчас же благосостояние родственников мужа меня озаботило. Смогут ли они ему помочь? Достаточно у них средств для этого? Мы пережили слишком много, чтобы полагаться на обычную регенерацию метаморфа и остальных предков, которые возможно поучаствовали в его родословной.
— Доченька, — все звал и звал Аванс, наплевав на то, как это выглядит со стороны.
Я закрыла глаза и заплакала от бессилия. Ничем помочь не могла, но жалко подругу и его отца до слез.
— Евгения, выпей лекарство, — через какое-то время подошла ко мне Хасия.
— Зильге ничем нельзя помочь? — спросила нейеру, отпивая маленькими глоточками приготовленный отвар.
— Только она сама может вернуться, — в ответ она лишь покачала головой.
— Так она жива? — поразилась я.
— Сердце стучит, и легкие дышат, но разум отказывается работать. Когда нейер Хален погиб ментальная связь разорвалась, и девочка потеряла сознание. Она уже четвертый день без сознания, — ответила мне Хасия, — с этим ничего не может сделать никакая магия. Подчинение вампиру истощает личность. Фактически она была мертва в тот момент, когда Хален начал на нее воздействовать.
— Я не верю, что ничего нельзя сделать, — в сердцах высказалась ей.
— Я вампир, — неожиданно призналась женщина тихим голосом, при этом стараясь говорить так, чтобы отец оборотнихи не услышал, — а потому знаю, о чем говорю. Воздействие на разум может быть кратковременным и не оставлять никаких последствий. Но Хален не оставил даже тени на личность в сознании девочки, полностью подчинив.
— Вы вампир? — ужаснулась я.
— Да, — мило улыбнулась нейера, продемонстрировав свои скромные клыки.
Зубы практически не выделялись на фоне остальных. Их размер, можно сказать, соответствовал остальным, возможно клыки были лишь слегка длиннее, чем принято обычно. Но кто знает эти стандарты?
— Но как же? Ведь в вас есть магия жизни, — растерянно хлопала на женщину глазами.
— Редкая аномалия, — просветила она меня, — Такое случается, хотя и очень редко.
— От вампиров одно зло! — неожиданно раздался утробный голос снежного волка.
Хасия кинула на несчастно отца быстрый взгляд и поторопилась отойти. Спорить с мужчиной в этот момент не имело никакого смысла. Он находился в таком горе, что с трудом воспринимал действительность. Он знал только одно — вампир подчинил его дочь и сейчас она медленно угасает на его руках.
ГЛАВА 14
Медленно поднялась с кровати и короткими, шаркающими шагами направилась к подруге. Ее отец прижимал к своей груди бледное лицо девушки. Даже сейчас, утратив блеск в глазах и румянец на щеках, Зильга выглядела красавицей. Точеный профиль, разлет бровей и длинные ресницы на прикрытых веках, губы замерли в неподвижности. Волчица не отзывалась на голос отца, в своей отрешенности пугая любого, кто смотрел на живую, но стоящую на пороге смерти, девушку.
— Вы позволите? — тихо спросила отца подруги, протягивая руку к Зильге.
Он внимательно посмотрел на меня, кажется, стараясь вспомнить кто я и откуда могу знать его дочь, потом коротко кивнул, разрешая прикоснуться к его сокровищу. Взяла в свои руки прохладную кисть девушки и сжала пальцы, погладила, тяжело вздыхая. Зильга классная девчонка, даже находясь под полным подчинением вампира, она была очень обаятельной и милой, открытой. Заносчивость и снобизм в ней сочетались с добротой. Она знала, что очень красива, а потому держала марку, не подпуская к себе всех подряд. Наверное, надо даже сказать «спасибо» Халену за то, что приказал волчице дружить со мной, благодаря этому мы узнали близко друг друга и стали по-настоящему подругами. Да, она не могла предупредить меня об опасности, потому что полный контроль вампира не позволял этого. Но все же, перед вылазкой в лабораторию к кровопийце она пыталась остановить меня, уговаривала обратиться к Бристану.
— Как же так могло случиться, девочка моя? — придушенные рыдания послышались в голосе мужчины.
Он сдерживал слезы, а может быть, за четыре дня уже все выплакал и сейчас мог лишь только звать дочь, взывая к ее чувствам. Мужественное лицо оборотня исказили страдания. В какой-то момент показалось, что Зильга не очень похожа на отца. Что-то было общее, это несомненно, но не было такого сходства, чтобы сказать однозначно об их родстве. Но с другой стороны, подруга могла пойти внешностью в мать. Говорят, она тоже в свое время наделала много шума среди молодых оборотней, Зильга как-то об этом упоминала, с гордостью рассказывая о своей маме.
— Вы знаете… — робко начала говорить, внимательно наблюдая за реакцией оборотня, и в любой момент готовая прекратить этот разговор, — Зильга очень переживала о своем происхождении.
Мужчина судорожно выдохнул и, что есть силы, прижал к своей груди тоненькую фигурку девушки, ее кисть выдернулась из моих рук, мотнулась в воздухе в таком неестественном жесте, что все внутри похолодело. Кажется, надежды здесь нет.
— Нейер Хален пообещал открыть тайну ее рождения, — осторожно продолжила я, — Только из-за этого Зильга попала под его влияние.
— Доченька, если бы я знал, — прошептал оборотень, — если бы я знал, то сам бы рассказал все.
К нам подошла нейера Хасия, и мужчина замолчал. Женщина положила руку на прохладный лоб девушки и укоризненно покачала головой.
— Нейер Аваланс, девочке нужно пройти полный курс, — тихо начала убеждать вампирша оборотня, — не забирайте у нее этот хоть и призрачный, но шанс.
Оборотень недовольно заурчал, утробно страшно, угрожающе. Он не верил женщине, принадлежащей к расе вампиров, и я прекрасно понимала и разделяла его чувства, но нейера Хасия права Зильгу нужно пытаться спасти, сделать все возможное и не возможное.
— Нейер Аваланс, послушайтесь и сделайте так, как говорит нейера Хасия, — умоляюще попросила мужчину.
Оборотень сверкнул глазами на вампиршу, а затем перевел взгляд на меня. Странное ощущение, что смотришь в глаза зверя, где нет места человеческим чувствам, только непреодолимая, животная тоска потери. И все же я выдержала этот взгляд, не мигая и не отворачиваясь.
— Хорошо, — сквозь зубы произнес свое решение несчастный отец.
— Евгения, тебе нельзя вставать, отправляйся в свою кровать, — обхватила меня за плечи вампирша и помогла дойти до кровати, после чего уложила и вновь подключила аппарат.
Магия жизни небольшими дозами вливалась в меня, даря живительную силу, как совсем еще недавно таким же образом убивала сила смерти, вытравливая из меня личность. Зильгу уложили под аппарат, а я не могла отвести взгляд от подруги, надеясь на чудо.
Но ничего не происходило. Аппарат тихо попискивал, выдавая небольшими импульсами магию жизни, но тело снежной волчицы замерло в одном состоянии, разум, как и сознание, не хотели к ней возвращаться.
Неужели ничего нельзя сделать? Вид волчицы говорил, что выхода из этого состояния нет. В моем мире люди, попавшие в кому, не всегда возвращаются в сознание, а здесь есть магия, не может быть, чтобы она оказалась бессильной. Я конечно доверяю словам нейеры Хасии, но не могла смириться с этим. Не хочу, чтобы моя подруга умирала! Однако, магия жизни впитывалась в тело волчицы и не помогала. Бледность не сходила с лица девушки, губы стали бескровные и если бы не знала, что Зильга еще дышит, то уверена была в том, что передо мной лежит ее труп. Некроманты, чтоб их всех черт побрал. Их только к зомби подпускать можно, но не к живым.
