— Заилас, что…
— Ты тратишь дыхание на шум, когда боишься.
— А?
Он надавил на мою грудь почти у шеи, и в следующий миг я оказалась на спине на ковре, смотрела на потолок. Его пальцы легли на мои ключицы, сияли алой силой, обвившей его запястье.
— Ты сильно шумишь, — сказал он рассеянным тоном. Красные линии развернулись на полу по бокам от меня. — Драда акталис тихая, когда рядом охотники.
— Я не нарочно, — буркнула я, отвлекшись на магию, текущую в мою грудь. — Это рефлекс. Заилас, что ты делаешь?
— Шум не поможет избежать опасности.
— Я знаю. Заилас, что ты делаешь?
Он посмотрел мне в глаза, и холодная магия, проникшая в мое тело, вспыхнула жаром. Круг заклинания засиял, боль пронзила мою спину огнем. Я напряглась, выгнулась над полом, но он давил на меня. Через миг агония утихла.
— Ты ранена. Я тебя исцеляю.
Это я теперь уже поняла.
— Ты не должен был… но спасибо.
Я начала садиться, но он заставил меня лечь снова, уколол когтями сквозь свитер.
Круг заклинания завертелся, руны угасли, появились новые, он менял форму.
— Я не закончил, — прорычал он. — Твоя спина все еще повреждена… ушиблена.
Я расслабилась на полу и смотрела, как он сосредоточенно поджимал губы и напрягал челюсти.
— Заилас… спасибо. Правда.
— Ты двигалась слишком медленно.
Его слова вызвали неприятную вспышку недовольства.
— Ты исцеляешь меня, потому что я была бы слишком медленной против вампиров.
— А зачем еще?
Мое разочарование усилилось. Я промолчала, он настраивал заклинание, чтобы помочь моим ушибленным мышцам спины.
— Заилас… — я медленно вдохнула. — Ты же ощущаешь боль? Когда ты ранен, больно?
— На? Конечно, драда, — он не добавил «zh’ūltis», потому что это было слышно по презрительному тону. — Но, может, не так сильно, как было бы для hh’ainun? Не знаю.
Я была уверена, что он ощущал боль, но хотела убедиться в этом.
— Если бы мы не охотились на вампиров сегодня, ты бы исцелил меня?
— Нет.
Он сказал это без колебаний, без размышлений, даже не отвлекся от его исцеляющей магии.
Я сглотнула ком в горле.
— Хоть ты знаешь, как ощущается боль… и ты знал, что мне было очень больно… ты не помог бы?
Он поднял голову. Алые глаза смотрели на меня, между бровей возникла морщинка.
— Ясно, — тихо сказала я, печаль давила на легкие. Он не хотел намеренно лишать меня помощи. Ему и в голову не пришло облегчить мои страдания.
Он нахмурился сильнее, окинул меня взглядом и вернулся к моему лицу. Уголки его рта опустились, но не в его обычном выражении раздражения из-за глупого человека.
— Это часть защиты? Я обязан исцелять всю твою боль?
— Нет… это был бы один из хороших поступков, о которых я тебе все рассказываю, — я улыбнулась ему, скрывая тихую, но заметную боль в груди. — Все хорошо, Заилас. Не переживай из-за этого.
Он склонил голову, хмурясь, почти… ошеломленный.
— Спасибо, — добавила я, — за то, что вернул мне боевое состояние.
С растерянным видом он вернулся к исцеляющему заклинанию. Новая волна холода хлынула на меня, поднимаясь от спины, а потом она сменилась обжигающей агонией. Я заскулила, напряглась, но терпела.
Боль и магия угасли, я обмякла на полу, тяжело дыша. Заилас, наконец, убрал ладонь с моей груди, и его большой палец скользнул по моей щеке. Он смахнул слезу, которая покатилась, несмотря на мои старания.
Он поднялся на ноги и пошел прочь, окликнув меня хриплым голосом:
— Скорее, драда. Пора идти.
* * *
В четверть двенадцатого я открыла дверь Атриума Арканы на третьем этаже «Вороны и молота». Амалия прошла за мной и одобрительно присвистнула.
— Начинаешь с малого? — отметила она.
Смущенная, но довольная, я улыбнулась.
— Все уже должно было зарядиться. Осталось завершить последнюю стадию.
Я схватила учебник со стола, перечитала следующие шаги, подготовила порции серы и железного порошка. Я встала перед массивом и глубоко вдохнула.
— Помни, — сказала Амалия, садясь на стул, чтобы ждать, — если запнешься хоть на одном слове, придется все начинать заново.
Я мрачно посмотрела на нее и сосредоточилась на заклинании. Восемнадцать фраз на латыни, и мне нельзя было запнуться или оговориться. Но я могла делать это быстро. Некуда спешить. Аркана была терпеливой магией.
— Terra, terrae ferrum, tua vi dona circulum, — начала я с медленным размеренным ритмом.
Груда железного порошка зашипела и почернела. После следующей строки почернела медь. Я продолжала, горела соль, бурлило масло. А потом вспыхнула сера.
Ингредиенты заклинания были поглощены, и белые линии тускло засияли. Я сделала паузу, как и было указано в книге, и посыпала новую порцию серы на прямоугольник железа, который станет артефактом. Порошок поднялся черным облачком и испарился.
Я встала, произнесла следующие две строчки. Волны жара поднимались от массива. Радуга цветов замерцала над кругом — желтый и серый над серой и железом, белый и коричневый над солью и медью, розовое и зеленое переливалось там, где испарялось масло.
Я рассеяла железный порошок над кругом. Послышалось шипение, краски стали ярче. Я сверилась трижды с последней строчкой и отчеканила:
— Haec vis signetur, surgat vis haec iussu: eruptum impello.
Магия и свет замерцали, а потом их втянуло в открытый треугольник, который направлял силу в артефакт. Руны на железном прямоугольнике загорелись и переливались красками из массива. Круг заклинания потемнел, и только артефакт ярко сиял.
А потом свет и магия потухли, словно свеча на ветру.
Я сверилась с книгой. Кроме предупреждения, что заклинание не подействует на людей или предметы, которых касался колдующий, там не было других указаний. Последней строкой шло короткое заклинание, которое активировало артефакт, если я все сделала правильно.
Амалия склонилась ближе.
— Сработало?
— Пока не знаю, — я подняла железный прямоугольник и взвесила на ладони. Руны, что я на нем нарисовала, были теперь легонько вырезаны на поверхности. — Нужно проверить.
Она выждала миг.
— Так проверяй.
— Эм, — я огляделась. — Может, не здесь. Если сработает, можно что-нибудь сломать.
Я сняла инфернус, расстегнула цепочку и надела на нее артефакт. Он повис рядом с серебряным кулоном как большой брелок с ошейника собаки.
Амалия помогла мне убрать в комнате, а потом мы поспешили из гильдии на улицы. Мы могли поймать автобус, но ждать пришлось бы столько же, сколько мы шли, так что мы зашагали быстрым темпом — точнее, Амалия шла, а я почти бежала, ведь ноги были куда короче.
Здания в четыре или пять этажей, окружающие «Ворону и молот», быстро сменились тридцатиэтажными небоскребами. Машины проносились мимо, пока мы шли по тротуару. В час пик в полдень много было и прохожих. Пятница перед Рождеством, казалось, все жители центра решили использовать редкий день без дождя и выбежать из офисов поесть. Я постоянно огибала людей, а Амалия неслась вперед, заставляя других пешеходов отскакивать с дороги. Если бы я так сделала, меня затоптали бы. Проблемы низкого роста.
Мы пересекли людный переулок и направились по милой улице с деревьями вдоль дороги. Впереди возвышалась башня с офисами, пугала чуть меньше днем. Как и до этого, спереди она была перекрыта барьерами, и окно, которое я разбила, зияло с обвинением.
— Это здесь? — спросила Амалия.
Я кивнула, моргая из-за сухих линз.
— Да. Переулок ведет за здание, там мы можем пробраться внутрь.
Мое сердце невесело колотилось от перспективы войти в здание снова, но в этот раз у меня хотя бы был фонарик. Я понемногу становилась «боевым мификом». Оставалось найти жилет как у…
Мы завернули за угол и застыли.
…как у команды «Вороны и молота», стоящей у входа, куда мы с Заиласом вломились прошлой ночью. Дверцы черного грузовика гильдии были открыты, и мифики отстегивали оружие и бросали в багажник. Я заметила Дрю, Камерона и Даррена, а еще трех других членов гильдии, чьи имена я не помнила.
