— Я дышать без нее не могу, — выдохнул он признание. — Это зависимость, я понимаю, но пока я не в силах это прекратить. Я должен прожить эти чувства, пройти их сполна, раз мне так дано, раз мне так нужно. Сколько раз я говорил ей, что Арина добрая и сострадательная, давай все ей расскажем, и она поможет тебе. Но нет! Эта ее ревность! Она ревнует Даниэля к тебе! Эта ее ревность сильнее желания вернуть собственную магию. Она застит ей глаза и ослепляет настолько, что она не желает видеть очевидного: Даниэль никогда не интересовался ей! А тебя он просто любит.
Я не прерывала его монолог, боялась задавать вопросы. Понимала, что сейчас для него очень важно выговориться, обнажить самые потаенные закутки души. Возможно, это поможет ему расставить все по своим местам в душе. Да и в голове тоже.
— Нериэль — дочь ректора нашей магической академии. Отец растил ее один и души не чает в своем сокровище. Однако, погруженный в научную работу, он уделял ей мало времени. Невнимание к дочери, как водится, старался компенсировать подарками и выполнением всех прихотей по первому требованию.
Девочка с сильным магическим потенциалом была предоставлена гувернанткам и тетушкам, которые тоже видели необходимость всячески баловать бедное дитя. В итоге выросло то, что выросло.
Нериэль окончила академию и решила занять пост главы комитета по охране редких видов животных и растений при королевском дворе. Ее кандидатуру всерьез рассматривали, она была допущена во все заповедники и питомники редких растений и животных.
И вот однажды один посол обратился к ней с предложением продать синюю птицу для их шейха. Одну из многих. Сумма, предложенная за эту «невинную услугу», была немыслимой. Нериэль, как ей казалось, ничем не рисковала. Глупая девчонка! Она подсыпала птице в питье снотворное и продала ее.
Через день у нее пропала магия. Не было двух мнений, отчего это произошло. Синяя птица ведь не просто птица. Она разумное магическое существо. Один из древнейших высших посланников, способных управлять магическими потоками. Она перекрыла Нериэль потоки магии.
Нериэль была в отчаянии. Я всегда был рядом с ней, и она поделилась этой тайной только со мной. Если бы об этом узнал Хальгор, то расстался бы с ней. Иногда я страстно желаю, чтобы он узнал об этом! Но, не от меня, разумеется. Я никогда так не поступлю с Нериэль.
Ты — первая, кому я рассказываю об этом, но тебе я доверяю, как себе, потому что немного узнал тебя. Я знаю, что как бы ты не относилась к Нериэль, ты не способна никому причинить вред. Думаю, за это тебя и полюбил Даниэль. Хотя, лично я убежден, что любят вопреки, а не за что-то.
Я слушала и пыталась понять свои чувства к эльфу, сидящему передо мной. Ловила себя на мысли, что я не вправе судить людей за их поступки. Что я слишком мало еще пережила и видела, для того, чтобы выносить им какие-то оценки. И, что я сама взрослею, слушая подобные истории и проникаясь сочувствием там, где можно скорее осудить, чем оправдать.
— Собрав уплаченную сумму, я попытался связаться с этим послом, дабы вернуть птицу, — продолжал Тернирес, — но мне дали понять, что об этом не может быть и речи. Тогда я узнал, куда эта птица отправляется на лето. Оказалось, что на ваш остров. Очень кстати пришлось, что здесь расположена академия. Это решило способ, которым мы сюда попали. Нериэль убедила своего отца, что нам всем необходимо получить практические навыки, которым обучают именно в этой академии. Запрос на обучение по обмену был отправлен. Я должен был пожертвовать собой, причинив птице вред. А Нериэль должна была ей помочь и получить ее прощение, вернув, таким образом, себе магию.
— Пожертвовать собой? — чуть не взвилась я. — Поэтому ты стрелял стрелой Даниэля? — мне было сложно понять человека, способного на подобное. Не хотелось понимать.
— Понимаю, Арина, тебе это кажется предательством друга. Но Даниэль — единственный, кому все сошло бы с рук! Мы вместе выросли. Поверь, я знаю, о чем говорю. Ему всегда все сходило с рук! Любые шалости. Он — любимый сын своего отца. Хоть и младший, и бастард. Его отец закрыл бы глаза на любые проступки Даниэля. Я же не мог рисковать быть вычисленным, потому что Нериэль без меня пропадет. Выбор между любимой и другом — это сложный выбор, Арина! Никому не пожелал бы такого. Поверь, Нериэль уже достаточно наказала себя. Она осознала, что магия — это не просто привилегия, но и большая ответственность. Она на пути к изменению себя. И близка к пониманию того, что за все свои поступки в жизни нужно платить. И, зачастую, эта плата берется не деньгами.
Тернирес замолчал, уронив голову на руки, словно бы обессилев. Монолог дался ему нелегко. Руки его дрожали, лицо было бледным. Я спрашивала себя: «Кто я, чтобы судить этих людей, пусть даже и эльфов?». Но пока не находила в своей душе приятия и желания им помогать. Скорее, я предпочла бы не иметь с ними вообще ничего общего.
Но, так уж вышло, что от меня сейчас зависит, простит ли птица Нериэль. Вернет ли ей магию.
Я не способна была сейчас принимать какие-то решения. Нужно было все хорошо обдумать и взвесить.
Я уже не воспринимала Нериэль как соперницу. Во мне не было ни ревности, ни обиды.
Тернирес же вызывал во мне двойственные чувства. Жалость к человеку, который теряет себя, в острой зависимости от чего бы то ни было. Будь то отношения, алкоголь, да что угодно! И невольное уважение к его преданности Нериэль, совершившей столько ошибок.
— Мне нужно подумать, Тернирес. Я не могу тебе сейчас что-то обещать, — я поднялась, и Тернирес поднял на меня лицо с больными глазами побитой собаки. — Нектар ты брал тоже для Нериэль?
— Да, — он кивнул, опять согнувшись и свесив голову, — Нериэль боится, что без магии она начнет стареть намного быстрее, как люди. Нектар поддерживает ее молодость и хорошую физическую форму.
— Будешь уходить, прикрой дверь покрепче, чтобы змеи не наползли, — сказала я ему и пошла через лес в сторону общежития. Тернирес остался сидеть, согнувшись под грузом своих нелегких мыслей.
Я шла, задумчивая и озадаченная рассказом Терниреса. Не замечая кустов, почти автоматически раздвигая их перед собой с помощью новой магии, с которой я почти свыклась и с каждым днем управлялась все лучше и лучше.
Как быть? Птицу пора отпускать. Должна ли я попросить птицу простить Нериэль и вернуть ей магию? Или дать возможность Нериэль самой пообщаться с птицей? Станет ли птица слушать ее? Захочет ли выслушать?
Вопросов в последнее время у меня было больше, чем ответов. Наверное, все же сначала стоит мне самой поговорить с птицей и спросить ее, что она об этом думает?
Раздвинув в очередной раз кусты, я шагнула вперед. Опора под ногой хрустнула слабыми ветками. Я вскрикнула, осознав, что земли под ногой нет. И полетела вниз.
В ужасе вскинутые руки сами ухватились за куст в последний момент. Изо всех сил я держалась за выскальзывающие из рук непослушные ветки. Дна ямы я не видела и не чувствовала, но понимала, что внизу могут быть острые колья. Ловушка на зверя.
Кому взбрело в голову делать ее так близко к академии? Там, где ходят люди? Нужно успокоиться и попытаться выбраться.
Дыши, Арина, дыши ровно. Есть ли смысл кричать и звать на помощь? Скорее нет, чем да. Долго ли я так продержусь? Недолго.
А, если попытаться осторожно подтянуться? Вот так, по очереди, по чуть-чуть перехватывая ветки повыше. И еще раз.
Я кряхтела, стонала, извивалась и старалась не выпустить из рук гибкие ветви. Хорошо, что я такая легкая. Руки уставали очень быстро и вместе с нарастающим напряжением мной начал овладевать страх.
— Помогите! — крикнула я и почувствовала, что сил осталось намного меньше. Страх цепкими щупальцами подбирался все выше к горлу и все сильнее сдавливал что-то внутри. — Аааууу! — закричала я, что было мочи, уже понимая, что погибаю.
Сзади послышался треск сучьев и чей-то стремительный бег. Через долгое мгновение он ухватил меня за руки и быстро вытащил из ямы.
