Подхватил на руки, отнес в сторону и сел у дерева, усадив меня к себе на колени. Прижал к себе. Я уткнулась лицом в его грудь и разрыдалась.
А он прижимал к себе мою голову и просто гладил по волосам, нашептывая что-то успокаивающее по-эльфийски. Через пару минут, когда я успокоилась, осторожно поднял меня и пересадил на землю.
— Посиди минутку, я сейчас вернусь.
Вернулся к яме и палкой разбросал в стороны маскировку из прутьев и травы. Вбил в землю высокие палки по периметру ямы.
— Пока так, — сказал он. — Позже вернусь и закопаю.
Это был Даниэль. Мой любимый, мой ненаглядный Даниэль.
— Что там, на дне? — спросила я.
***
ДАНИЭЛЬ.
— Что там, на дне? — спросила моя малышка, и в ее глазах я увидел весь ужас, который она пережила. Сердце мое сжалось. А некоторые до сих пор считают, что этот орган у меня отсутствует.
Нельзя ни в коем случае показывать ей острые колья на дне ямы. Я подхватил свою лисичку на руки и понес подальше от этого места. Она доверчиво прижалась ко мне, обняв руками за шею.
Я вышел к дубу, у которого обычно стрелял. Сел под дерево, устроив крошку у себя на коленях и не выпуская из рук. Маленькая моя, испугалась. А я-то как испугался за нее!
Прижал ее голову к своей груди. Тише, тише, лисичка, все хорошо! Кого я больше успокаивал? Себя или ее? Она уже не плакала, моя сильная и храбрая девочка.
Найду гада, что выкопал эту яму и сброшу туда! Чтобы знал, что наделал! Чтобы на собственной шкуре прожил каждый сантиметр того, что натворил.
Мне невыносима была мысль, что минуту назад я мог потерять ее навсегда. Мне была также невыносима горькая мысль, что она всего лишь человек.
Люди так слабы и живут так мало, в отличие от нас, эльфов. И я ничего не мог с этим поделать. Хоэт! О, как я не привык быть бессильным что-либо сделать!
***
АРИНА.
Искупавшись в озере, я сидела на своем любимом месте под дубом. Нужно было встать и пойти поесть. А еще нужно было понять, как и кому я могу рассказать о своей догадке?
Если рассказать дяде, то случится международный скандал. Если Даниэлю или Митьке — будет убийство. Полине — та же история. Плюс сразу узнает Митька и пиши, пропало. Друзей и дядю я подставлять не хотела. Никого не хотела подставлять.
Значит, мне нужен тот артефакт связи, который теперь у Хальгора. Где он может его хранить? В шкатулке? В тумбочке? Может быть, он у него просто на подоконнике валяется? Что будет, если я просто пойду и посмотрю?
Раньше у меня не было привычки лазать по чужим комнатам в отсутствие хозяев. Так, то раньше. Раньше передо мной и задач неразрешимых не стояло. А теперь, вот, все иначе. Значит, и действовать я буду иначе.
Поднявшись в башню общежития, я прошла на эльфийский этаж. Видела однажды, как Хальгор утром выходил из своей комнаты. Надеюсь, что из своей. Вот она.
Скрутив петлю из куска проволоки, добытой на Полинином столе, я огляделась, как заправский взломщик. Поддела проволокой язычок замка, как учил когда-то в детстве Митька, когда я выручала его из отцовского амбара.
Да, Митька, сидеть бы тебе там неделю. Ведь никто больше не решился бы тебя выпустить.
С тихим щелчком дверь отворилась. Я быстро шагнула внутрь и прикрыла за собой дверь. Осмотрелась. На кровати — нечто, напоминающее женский халат. На столике у окна — баночки с кремами, какие я делаю для женщин.
Может быть, я зашла не в ту комнату? Шаги в коридоре и голоса вывели меня из раздумий. А, если идут сюда, прямо в эту комнату? Куда здесь можно спрятаться? Единственное укрытие, бросившееся мне в глаза, оказалось отодвинутой к стене ширмой с яркой восточной тканью, натянутой на деревянную рамку. Не раздумывая, я устремилась за нее.
Судя по голосам, в комнату вошли двое, Нериэль и Хальгор.
— Ты не запираешь дверь? — немного удивленно произнес Хальгор по-эльфийски.
Я затаилась, стараясь не дышать и надеясь, что они зашли ненадолго. Привалилась спиной к керамической стенке печи. Ширма, с набросанной сверху одеждой, давала мне возможность спрятаться. Только бы им здесь, за ширмой, ничего не понадобилось…
— Хальгор, уйди! Убери руки, я тебе сказала! Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего! Я разрываю помолвку! — Нериэль ругалась тоже на эльфийском, но я с легкостью понимала их речь, благодаря амулету, подаренному Даниэлем.
— В третий раз за сегодня? Я начинаю привыкать и это уже скучно, Нериэль. Придумай уже что-нибудь новенькое. Должно же быть в твоей головке хоть какое-то воображение. Мне конечно очень приятно потом с тобой мириться, но все время один и тот же сюжет утомляет.
— Я не шучу, Хальгор!
- Да какая муха укусила тебя сегодня, Нериэль?
— Эта яма — твоих рук дело!
— Ха-ха-ха! О чем ты вообще говоришь?
— Так вы не из-за этого сейчас подрались с Даниэлем?
— Да о чем ты, Нериэль? С каких пор тебя интересует, из-за чего дерутся мужчины?
— С тех самых, как ты пытаешься убить Даниэля!
— Что за глупости ты несешь?
— Не нужно считать меня глупой, Хальгор! В тот день, когда Даниэля заперли в бане, все ребята сидели у Терниреса, пили вино и играли в кости. Не было только тебя, я заметила. Ты вернулся позже всех. Но раньше Даниэля.
— Ну и что? Я купался в озере. Это не запрещено здешними законами.
— Три дня назад ты пришел весь в земле, потный и грязный и сказал, что поставил ловушку на самого главного зверя в твоей жизни! Ты выкопал эту яму там, где тренируется Даниэль! — Нериэль уже кричала.
— Напрасно я взывал к твоей фантазии. Ее у тебя просто через край. Ты баллады писать не пробовала? У тебя бы получилось.
— А ты не оставляешь надежды довести свои черное дело до точки, верно? Даниэль тебе, как кость в горле! Ты же всю жизнь ему завидуешь! Завидуешь его силе, его ловкости! Завидуешь тому, что он похож на отца, а ты — на свою мать — фэйри! Хоть ты и старший, и законорожденный, и наследник! И так удачно, вдали от дома! Здесь тебе некому помешать, верно, Хальгор?
— Довольно, Нериэль! — рявкнул, совсем уж жутким тоном, Хальгор. — Довольно нести всякую чушь! Тебе не надоело? Он не обращает на тебя внимания! Уже можно догадаться, что ты ему точно не нужна! Неужели все еще на что-то надеешься? И хватит обвинять меня во всех смертных грехах! Самое время тебе разобраться в своих чувствах и понять, кто рядом с тобой, а кто по другую от тебя сторону! Он — взрослый мужчина. Если завтра он грохнется с дерева, тоже я буду виноват?
— Кстати, в том, что он чуть не выпал из окна, тоже ты виноват! Я видела у тебя эти одурманивающие порошки. Во что ты их ему подмешал? В еду или в питье?
— Ты это тоже видела, да, Нериэль? Ты видела, как я подмешал их ему в еду? — медленно произнес Хальгор. Его голос стал настолько угрожающим, с тягучей мурлыкающей патокой. — Плохая девочка. Ты будешь наказана!
Паника начала подступать ко мне со всех сторон. Что, если он убьет ее прямо здесь и сейчас? А я стою рядом и ничем не могу ей помочь! Трусиха! Жалкая трусиха!
— Я сказала тебе, убери руки! — зашипела Нериэль. — Я не хочу тебя, Хальгор! Отпусти!
Что-то грохнуло, скрипнуло. Больше я не могла оставаться за ширмой. Он там ее убивает, а я здесь отсиживаюсь?
Стать обнаруженной и убитой стало не страшно. Глупейшая ситуация. Я бы сама вволю над ней посмеялась, но, видимо, позже. Сейчас, почему-то, мне смешно не было.
Если Хальгор и впрямь тот, кто пытается убить Даниэля, то Нериэль лишь подтвердила мои догадки. Я выдохнула, выпрямилась и вышла из-за ширмы.
Две изумленные пары глаз уставились на меня. Хальгор, видимо от неожиданности, выпустил Нериэль из захвата и она, отпихнув его в сторону, выбралась из-под него и села на кровати, поправляя платье.
Хальгор поднялся и остался стоять, скрестив на груди руки. Он пристально смотрел на меня, видимо, ожидая моих объяснений.
— Нериэль, — начала я неуверенно, глупо хлопая ресницами и прикидываясь наивной дурочкой. Впрочем, в этот момент мне не нужно было ничего изображать. Выглядела я и впрямь, полной дурой, — Я зашла поболтать… Комната была открыта… Решила тебя дождаться…
