– Хм… Ну раз ты так серьёзно настроен, то больше спрашивать не буду, но имей в виду, в обиду Оленьку не дам.
– Что ж ты тогда бессовестно дрых, когда на твою хозяйку напали разбойники?
Зверь лишь развёл лапами.
– В этом мире есть и более сильные магические силы, чем я, – лишь ответил Тео. Но мне ой как не верилось, что он не мог вырваться из-под чар лесной хозяйки. – А теперь отдыхай, сил набирайся. Тебе ещё долг отрабатывать и девичье сердце завоёвывать. И не стоит с Ольгой Ивановной делиться своими подозрениями обо мне. Не нужны ей лишние мысли у неё и так забот хватает.
– Но…
– Если вы станете парой, то, так и быть, я с тобой поговорю более откровенно, друг мой, – в лапах зверя вновь оказалась книга, этим он дал мне понять, что разговор окончен.
Сон не шёл, я смотрел в потолок и думал об Оленьке. Как я не понял ещё там, на рынке, что она моя пара? Это всё рабский артефакт виноват, он мешал. И лишь в лесу, гуляя в шкуре зверя, я осознал: как же долго тянулись эти треклятые дни и ночи. Что-то говорила хозяйка, что-то вложила в ладонь, мои мысли опережали быстрые лапы, было лишь одно желание: оказаться возле той, чей образ не выходил из головы.
Как встретил охотников – плохо помню, но прекрасно помню, как передо мной на колени опустилась она, самая красивая девушка этого мира, нет, всех миров.
Мои мысли прервались. Чуткие уши дрогнули. Или, может, сердце почувствовало что-то?
Я посмотрел на Теодора, он тихо посапывал, уткнувшись в книгу. Аккуратно откинув одеяло, спустил ноги на пол, а потом по стеночке дошёл до двери, бесшумно открыл и вышел.
Глава 21. Господин судья, успокойтесь!
Колокольников прибыл минут десять назад, по моей просьбе прошёл в кабинет и сейчас стоял, облокотившись на дверной косяк.
Судья был мужчина средних лет, на мой взгляд, ему было от тридцати до сорока. Высокий, не в теле, но и не худой. Русые, зачёсанные назад волосы, чёрные густые брови, цепкий карий взгляд. Одет господин Колокольников был в чёрный костюм.
– Алексей Аркадьевич, что же вы не проходите? – он пристально на меня смотрел, не сводя глаз. Это нервировало.
– Ольга Ивановна, голубушка, – он, наконец, соизволил отойти от дверей. – А у вас ведь проблемы.
Судья быстрым шагом приблизился к столу, обогнул его и замер возле меня. В этот момент я пожалела, что сижу на стуле, а не стою где-нибудь возле двери.
– Алексей Аркадьевич, присаживайтесь, обсудим мои проблемы, – указав на стул, попыталась подняться.
– Что вы, не беспокойтесь, дражайшая Ольга Ивановна, – выбрал же слово и с такой интонацией произнёс, будто я дрожу. Произнёс и по-хозяйски положил руку на моё правое плечо.
– Вы меня нервируете, господин судья, – скинув его руку со своего плеча, вновь указала на стул. – Присядьте, сейчас чай подадут.
– Да, должность у меня такая, нервировать, – мужчина всё же соизволил от меня отойти.
– Выкладывайте, какие неприятные новости вас ко мне привели?
– Ольга Ивановна, жалобы у меня имеются и с магическими доказательствами, что ваши крестьяне обворовывали на дороге проезжих.
Я мысленно выдохнула, всё же судья не из-за Филимона приехал, значит, кружит ещё по лесу мой преследователь.
– Если есть жалобы, Алексей Аркадьевич и тем более доказательства, то почему вам не арестовать этих крестьян? Я не несу за них ответ, они не мои крепостные, а вольные люди.
– Ольга Ивановна, голубушка, – в его глазах мелькнул недобрый огонёк. – Неважно что они сейчас вольные, но именно ваша семья оказалась замешана в этот скандал, которого, как я могу заметить – пока нет, но он может в любую минуту разгореться.
– Алексей Аркадьевич, вы денег хотите? – мы в кабинете были одни, и я решила спросить напрямую. – Так не дам. До меня дошли слухи, что крестьяне, которые вольные, повторно хочу заметить, платили дань кому-то из чинов ближайшего города.
– Госпожа, помилуйте, разве верный имперский служака может просить у приличной вдовы денег?
– Тогда к чему весь этот разговор?
– Ольга Ивановна, ваша матушка, а теперь и вы, как наследница, сдаёте в наём крестьянам преступникам дома в своей деревне, а, значит, косвенно укрываете их и то, что они наворовали. Про странные слухи, что разбойнички кому-то процент отдавали, так это лишь слухи.
Вот ведь гад, как заговорил. Судья с его острым оценивающим взглядом нравился мне всё меньше и меньше.
– А давайте всех подозреваемых допросим с помощью магического источника? Пусть магия рассудит, какие слухи правда, а какие ложь и накажет виновных по всей строгости.
– Ольга Ивановна, так кто же разрешит столько человек проверить разом? Так бы все ходили к источнику за правдой и мне работы не осталось бы. Не с того мы начали, – он неожиданно достал из кармана коробочку и открыл её, на бархатной ткани лежало красивое ожерелье с зелёными камнями.
– Что это? – опешила я, такой смены разговора точно не ожидала.
– Ольга Ивановна, вы мне понравились с первого взгляда. Вам просто необходим защитник, – он подходил всё ближе, я встала со своего места. – Вы вдова и я предлагаю вам очень выгодный союз или своё покровительство.
Какой прыткий. Покровительство – это что? Он мне предлагает стать его любовницей?
– Алексей Аркадьевич, вы немного перепутали, я приличная женщина, вдова с ребёнком и покровителей не ищу. Если мне и захочется мужского внимания, то только от будущего мужа.
– Согласен, – быстро произнёс он, беря ожерелье в руки.
– На что? – тихо поинтересовалась, пятясь к стенке.
– Быть вашим мужем, – он попытался застегнуть ожерелье на моей шее, но я успела увернуться.
– Алексей Аркадьевич, но именно сейчас я замуж не собираюсь. А как же ваша жена? Неужели разведётесь? – попыталась хоть как-то урезонить мужчину, отбегая к столу.
– Ольга Ивановна, за кого вы меня принимаете? Я вдовец, вот уже пять лет. Вас ждал, не женился, хотя предложений было много. У вас маленький ребёнок! Никто не захочет взять вдовую с довеском, а я согласен хоть сейчас.
Интересно он, конечно, сватается, но когда же уже принесут чай? Можно было бы откровенно послать судью, да только он практически главная власть на ближайшие сто километров, если не считать главы города, с которым я еще не успела познакомиться. Если бы не ситуация с Филимоном…
Пробежав ещё кружок, я резко остановилась и выставила руки вперёд.
– Алексей Аркадьевич, соблюдайте приличия, побегали и хватит! Или мне придётся указать вам на дверь!
– Вам не нравится мой подарок? – судья услышал мои слова. – Я готов заложить своё имение, осыпать вас золотом, только бы услышать заветное «да».
– Да поймите же, вдова я! И стала ей лишь на прошлой неделе! Приходите через полгода, траур у меня! Я разве давала повод к ухаживанию?
– Давали! – неожиданно ответил тот, усаживаясь в кресло. – Не вы ли смотрели на меня умоляющим взглядом там за столом, прося помощи в деле с Федейцевым? – нагло заявил воздыхатель.
– Вам показалось, господин судья, – сухо ответила, а то так можно всё что угодно под невинный взгляд подогнать.
– Я вас услышал и очень рад, что не отказали вашему верному слуге, – он встал и поклонился. – Разрешите руку поцеловать?
Повторно бегать вокруг стола было бы странно, тем более мужчина убрал украшение в карман.
Поцеловав мою руку, судья направился к двери, но неожиданно повернулся и произнёс:
– Насчёт жалоб можете быть спокойны, считайте, что их уже нет.
И быстро вышел за дверь, я не успела возразить, так и осталась стоять с открытым ртом.
Через минуту послышался скрип колёс, ржание лошадей, карета уезжала в темноту, я выдохнула и порадовалась, что судья не остался на ужин.
Потирая виски пальцами, прислушалась к звукам на улице. Где-то ревел медведь. Завтра непременно спрошу охотников, стоит ли опасаться приближения зверей ночью к поместью? И только потом пришла мысль: а как же судья не боится ехать в ночи? Хотя мы ехали, никто не напал, не считая разбойников.
